Комментарий к роману А С Пушкина 'Евгений Онегин'
Шрифт:
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В подлинниках приведенные П в качестве эпиграфа строки даны в следующих контекстах:
1) В каком ты блеске ныне зрима,Княжений знаменитых мать!Москва, России дочь любима,Где равную тебе сыскать?Венец твой перлами украшен;Алмазный скиптр в твоих руках;Верхи твоих огромных башенСияют в злате, как в лучах;От Норда, Юга и ВостокаОтвсюду быстротой потокаК тебе сокровища текут;Сыны твои, любимцы славы,Красивы, храбры, величавы,А девы — розами цветут!(Дмитриев И. И. Освобождение Москвы.В кн.: Дмитриев, с. 83);). 2) Как не любить родной Москвы!Но в ней не град первопрестольный,Не позлащенные главы,Не гул потехи колокольной,Не сплетни вестницы молвыМой ум пленили своевольной:Я в ней люблю весельчаков,Люблю роскошное довольствоИх продолжительных пиров,Богатой знати хлебосольствоИ дарованья поваров.(Баратынский Е. А. Пиры.В кн.: Баратынский, II, с. 25)3) Ч а ц к и й:Помилуйте, не вам, чему же удивляться?Что нового покажет мне Москва?Вчера был бал, а завтра будут два.Тот сватался — успел, а тот дал промах.Все тот же толк, и те ж стихи в альбомах.С о ф и я:Гоненье на Москву. Что значит видеть свет!Где ж лучше?Ч а ц к и й:Где нас нет.(I, 7)Смысл тройного эпиграфа в противоречивости его составных частей: одический стиль панегирика, легкая ирония и резкая сатира; изображение историко-символической роли Москвы для России, бытовая зарисовка Москвы как центра частной, внеслужебной русской культуры XIX в. и очерк московской жизни как средоточия всех отрицательных сторон русской действительности.
Существен также и диапазон от образца официальной поэзии до цензурно запрещенной комедии (процитированный в эпиграфе отрывок был опубликован в альманахе "Русская талия" на 1825 г., с. 259–260, но это лишь подчеркивало, что пьеса как таковая дозволена к печати не была).
II, 13 — На душу мертвую давно… — Обращение к теме "преждевременной старости души" звучит неожиданно после того, как проблема эта, поставленная в пушкинских элегиях 1820-х гг. и "Кавказском пленнике", была иронически пересмотрена в первой главе EO, а впоследствии обсуждалась П в ходе полемики с Кюхельбекером. Особенность антиромантической позиции П состояла в том, что он не отказывался от разработки тем, волновавших романтиков, а давал им новые решения.
Так называемые "лирические отступления" в центральных главах EO явились своеобразной лабораторией, в которой вырабатывались принципы новой лирики — жанра, традиционно наиболее связанного с поэтикой романтизма.
Подавленность П весной и творческий подъем осенью были реальным фактом психофизической индивидуальности и засвидетельствованы рядом источников. Отказ от жанровой маски, скрывающей реальную индивидуальность автора, в сочетании с исключительно тонкой семантико-стилистической игрой, создающей эффект внутреннего многоголосия, позволяли П по-новому разрабатывать традиционные темы романтизма.
IV, 4 — Вы, школы Левшина птенцы… — Левшин (Лёвшин)
Василий Алексеевич (1746–1826) — исключительно плодовитый писатель и фольклорист, экономист, масон, сотрудник Новикова. Левшин опубликовал около 90 томов различных сочинений, среди них: "Всеобщее и полное домоводство…", т. I–XII (М., 1795); "Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистиллаторский…", т. I–VI (M., 1795–1797); "Совершенный егер, или Знание о всех принадлежностях к ружей ной и прочей полевой охоте…" (СПб., 1779) (второе изд. 1791 г. в 2-х т.) и пр. "Школы Левшина птенцы" — поместные дворяне, сельские хозяева.13-14 — На долгих иль на почтовых… — См. с. 107–109.
V, 2 — В своей коляске выписной… — Т. е. в коляске, выписанной из-за границы, а не изготовленной собственными крепостными или отечественными мастерами.
VIII. IX. X — В черновых рукописях (беловые рукописи этой главы сохранились лишь в незначительной степени) вместо пропущенных строф имелся текст:
VIII[Но] раз вечернею пороюОдна из дев сюда пришлаКазалось — тяжкою тоскоюОна встревожена былаКак бы волнуемая страхомОна в слезах пред милым прахомСтояла, голову склонивИ руки с трепетом сложивНо тут поспешными шагамиЕе настиг младой уланЗатянут — статен и румянКрасуясь черными усамиНагнув широкие плечаИ гордо шпорами звуча.IXОна на воина взглянула,Горел досадой взор его,И побледнела <и> вздохнулаНо не сказала ничегоИ молча Ленского невестаОт сиротеющего местаС ним удалилась — и с тех порУж не являлась из-за горТак равнодушное забвеньеЗа гробом настигает нас,Врагов, друзей, любовниц гласУмолкнет — об одно<м> именьеНаследник<ов> ревнивый хорЗаводит непристойный спор(VI, 419–421)8 — Улан умел ее пленить… — Улан — кавалерист, служащий в уланском полку (один из видов легкой кавалерии). В сознании П улан представлялся естественной парой уездной барышни. Ср. в письме П. В. Нащокину 24 ноября 1833 г.: "Жена была на бале, я за нею поехал — и увез к себе, как улан уездную барышню с именин городничихи" (XV, 96). Ср.: "Уланы, ах! такие хваты…" (Лермонтов. "Тамбовская казначейша").
XIX, 12 — И столбик с куклою чугунной… — Статуэтка Наполеона.
XXI, 5 — И в молчаливом кабинете… — Выражение "молчаливый кабинет" встречается в EO дважды (ср.:
И в молчаливом кабинетеЕму припомнилась пора,Когда жестокая хандраЗа ним гналася в шумном свете(VIII, XXXIV, 9-12).Выражение это, запомнившееся П, впервые употребил Воейков в "Послании к жене и друзьям". Внимание поэта на него, видимо, было обращено рецензией Семена Осетрова (псевдоним Ореста Сомова) в "Вестнике Европы", в которой в резком тоне анализировалась очень задевшая П статья Воейкова о "Руслане и Людмиле" и параллельно делался ряд язвительных замечаний о собственных стихах Воейкова:
"…ОдинокийИ молчаливый кабинет,От спальни столь далекий.В разборе поэмы г-на Пушкина сказано было но поводу выражения дикий пламень, что мы скоро станем писать: ручной пламень, ласковый, вежливый пламень <…> если можно сказать: одинокий и молчаливый кабинет, то почему же не написать: сам-друг, сам-третей кабинет: шумливый, бранчливый кабинет?.." ("Вестник Европы", 1821, № 4, с. 298; курсив везде О. Сомова).