Коммунист во Христе

— Так и будь под защитой спасителя, и начинай с миром в душе. Экскаваторщик мелиораторов выбирал с краев, теперь уже просто котлована, перегнойную земь, как просил Дмитрий Данилович. Внимания не обращал на то, что двое делают на дне котло-вана и о чем говорят. А им, этим двоим, нельзя было никому ничего высказать. Мешал запрет в себе: "Не пришло время". Хотя вот и пишут — о явлениях и видениях, непо-стижимых умом. И название им дали — неопознанные летающие объекты. Как бы все этим уже и растолковали. А надо ли так-то, без веры, обо всем говорить?.. Сила твоя — в Вере. Тайна через Веру открывается и познается.

Работа шла споро. Бульдозером слой за слоем срезался серовато бурый ил, вытал-кивался наверх и бульдозерист мелиораторов сгруживал его. На Даниловом поле вырас-тала гора вровень с Татаровым бугром, потерявшимся без сосен. Стала местами показы-ваться крашеная глина. И ничего такого, чему можно было бы дивиться, не обнажалось. Старик Соколов то пропадал из вида, то появлялся на бугре. Увлекшись работой и как бы отвлекшись от мыслей, бередивших в начале, Дмитрий Данилович все углублял котлован.

Под ножом бульдозера вдруг скрежетнуло и издало стон как живое придавленное. Дмитрий Данилович вздрогнул от неожиданности, поднял нож, дал задний ход. Поогля-дывался и вылез из кабины. Под срезом пласта что-то серело, похожее на сколок посуди-ны. В котлован спустился Старик Соколов Яков Филиппович. Постояли молча, глядя на то, что обнажилось, и чего они как бы ждали увидеть… Дмитрий Данилович достал за-ступ, осторожно копнул. Вывернулся человеческий череп. И в этот миг из-за Татарова бу-гра от Гороховки вылетела черная птица. Над котлованом, во знак о себе, каркнула хрип-ло, словно кашлянула с досады. Тень ее скользнула по черепу. И от него отскочила вверх, как бы что-то забрав из него. Яков Филиппович и Дмитрий Данилович поглядели во след птице, пока она не скрылась за леском.

— Мается черный дух, — сказал Старик Соколов. — Коли сторожить будет некого, так и не прилетит. — Незаметно перекрестился. — Дай-то Бог, пусть изойдут напасти, и снизой-дет благословенное мирство на нас.

От черепа, вдавленные еще глубже, отходили кости скелета. Подошел экскава-торщик, увидев кости, сказал равнодушно:

— Бедолага какой-то, знать, свел счеты с жизнью. Или лихие люди спрятали свои следы.

Дмитрий Данилович не отверг такое объяснение находки. Больше из-за того, что-бы не дать повода для иного истолкования.

— Всякое тут случалось, — проговорил он. — По этим местам проходил торговый зимник. Через Каверзино и Соколье болото обозы шли в Новгородские земли.

И все же экскаваторщик, наслышавшейся о появлении тут светящегося шара, и о клятом месте, с верой или без веры в то, сказал:

— А может и верно, что это черепушка колдуна, вот черти и повадились к нему.

Старик Соколов и Дмитрий Данилович, не отвергая и этого высказа, стояли задум-чиво, в каком-то еще ожидании… В напряженной тишине сходил с небес тонкий звон знойного дня. Словно дрожали невидимая струна, по которой шли с выси на путные сиг-налы. И они, причастные к действу тут, улавливали тайность этого звона.

Копнули глубже, вынули остальные кости скелета. Дмитрий Данилович собрал их в брезентовый лоскут и вынес вверх на бугор. Сделал еще срез, но ничего не показа-лось. Запустил ножи бульдозера поглубже. Чуть в стороне вывернулись лошадиные мослаки и другие кости. Откопались два креста, подковы и металлические свертки. Со-скоблили с них серую землю и сверкнуло серебро с иконного оклада. В этот миг при пол-ной тишине над головами пронесся вихрь, послышалось шуршание и странный шелест. Будто пролетел большой снаряд и воздухом обдало стоявших. На Татаровом бугре ворон-кой вздыбилась земля и ровно бы что унеслось вверх. Старик Соколов глянул на Дмитрия Даниловича. Оба затаенно промолчали, не решаясь вслух высказать свои догадки. Экс-каваторщик с испугом в глазах и изумлением, повертел головой по сторонам. Но ничего не увидев, невнятно вымолвил:

— Что это такое?.. Даже толкнуло воздухом. Ухнуло там, ровно дерево вихрем сва-лило. Старик Соколов и Дмитрий Данилович, не удивляясь ничему, застыли на мес-те. По их: ушел из своего кубла черный дух ведуна. Свершилось благое, и очистится от скверны их земля.

4

Работы решили прекратить. Дмитрий Данилович поехал на мотоцикле в кон-тору, сказать о находках учителю Климову, парторгу колхоза, и Николаю Петровичу. За-одно и Светлане, учительнице.

По селу разнесся слух — в Лягушечьем озерце под Татаровым бугром клад сыскал-ся. Скелет колдуна отрыли. Гурьбой прибежали мальчишки, шофер Гарусков подвез на грузовике тех, кто оказался возле конторы и сельмага. Среди них дед Галибихин, Марфа Ручейная и дьяк Акиндий. Подъехала и Светлана с Дмитрием Даниловичем. Николай Петрович, парторг, председатель сельсовета и участковый милиционер подкатили на "уа-зике". Сбежалось все Мохово и Большое село. Шелекша обмелела, и переходили ее вброд. Ожили давние, забытые было, толки о нашествии в здешние леса татарове. Интерес люда к прошлому, затушеванному было бедой, враз воскрес. Будто что мертвое на глазах ожи-вилось. Так вот далекие дедичи оставляли потомкам вехи свои в вечной земле.

Дмитрий Данилович поднялся было на бугор, чтобы взять кости, вынесенные из котлована. Вернулся растерянным, подошел к Старику Соколову, в руке держал пустой брезентовый лоскут, в котором были завернуты кости. Унести их никто не мог. Даже бре-зент был не развернут. Будто само собой все в нем истлело-истаяло. Яков Филиппович остерег жестом руки, что говорить о том не надо. Самим подумалось, что кости исчезли в тот момент, когда над бугром пронесся вихрь.

Рассмотрев находки, участковый милиционер велел Дмитрию Даниловичу еще раз скребнуть бульдозером дно озерца. Под ножом обнажился слой плотной красной гли-ны. Это было уже извечное дно озерца.

Дед Галибихин, повертев в руках подковы, сказал, что они не нашей ковки. Так и есть, от татаровой лошади.

— В иле-то хорошо выкованное железо как в смазке оберегается. Хоть сейчас вот на копыто ставь.

О Других находках — ризах и иконных окладах, крестах тоже гадали. Не так уж и худо прежний наш люд жил. Вон какие церкви с богатыми украшениями алтарей стояли. В Пустыне монастырь отстроен, в Кукобое собор и богадельня, в Семеновском и других приходах храмы по богатству городским не уступают. И у них в Большом селе стояла на выказ всем церковь Всех Святых. Убогий бесталанный люд не мог такое у себя создать.

Старик Соколов, ровно пророк над святыми мощами, изрек, глядя на крест и ризы:

— Люд наш в старину общинности держался. На законе своем жили, хотя иго и гне-ло. Волю берегли в душе и своем разуме. За землю свою буйну голову клали. За них-то нам стыда не несть. Воителей православных — их ли прах тут остался, тех ли, что ворами пришли, опамятовать едино надо. Души, вопрошающие оповедания, и облегчить словом и знаком креста.

Подошли Марфа Ручейная с дьяком Акиндием. Марфа сняла плат с

головы, хотела набрать в него землицы, в коей стелел прах, чтобы упоить тление на клад-бище с молитвой. Но ее отстранил милиционер, а председатель сельсовета оттолкнул, ничего не объяснив: нельзя и все.

Кости, оклады с икон, крест Акиндий незаметно оградил крестным знаменьем. Обошли с Марой котлован и перекрестили все четыре стороны темной, до сих пор неве-домой никому могилы. Старик Соколов стоял стражем над этим их действом. Вынул из кармана целлофановый мешочек, который всегда носил с собой, и незаметно передал Марфе. Улучив момент, когда председатель сельсовета и милиционер поотошли, она не-заметно набрала в него бурой землицы из ямины, где покоились кости. Старухи, заметив это, перекрестились. Одна из них сказала: