Коммунизм в мире средневекового фэнтези

Конечно, эта система имеет свои недостатки. Необходимость долгого и кропотливого заучивания кругов, опасность срыва, полная концентрация делает магические круги малоприменимыми в определенных ситуациях. Но, вместе с этим, они позволяют значительно снизить потребление маны, круги всегда дают предсказуемый результат, да и в целом они мало зависят от воли мага. Представил круг, влил ману и магия готова. Уже сейчас все маги колонии переучиваются на систему магических кругов.

Дверь в мой кабинет открылась.

– Товарищ Ветр, к вам посетитель.

– Впустите ее.

Мой секретарь, Валерий Ежников, широко раскрыл двери и впустил Анориэль. Как только она зашла, он вышел из моего кабинета, закрыв двери.

– Здравствуйте, мисс Анориэль, что вас привело в мой кабинет?

– Здравствуйте, товарищ Дар Ветр. – За прошедший год эльфийка заметно исцелилась. Пропала бледность, исчезли всякие намеки на истощение, шаг уверенный и сильный. Лицо налилось румянцем, возвратились острые эльфийские черты лица, делающих эльфов одними из самых красивых существ в мире, острые уши задорно и хищно смотрели назад. Белые пряди волос обрамляли зеленые глаза, высокий носик задорно показывал себя миру. Маленькие, тонкие руки выделялись словно снег во тьме, упругую грудь обрамляла белая туника, а талия гипнотизировала своей песочной формой. Анориэль была прекрасна, и не скрывала этого.

– Я бы хотела… получить распределение. – Неуверенно сказала эльфийка, словно вспоминая что она хотела сказать. Подробности жизни колонии не были ей знакомы, ведь кроме как со мной Анориэль не могла физически ни с кем общаться. – Понимаете, вы приняли меня у себя, заботились обо мне, не бросили в смертный час. Кроме как знаний, которые не принадлежат мне, я ничем не смогла отплатить вам. У меня нет необходимых вам навыков, это правда, но я могу научиться, могу носить вещи, могу идти в разведку… - С дрожью в голосе сказала Анориэль последние слова. Я давно заметил, что с каждым днем, проведенным в колонии, ей все больше и больше казалось, что она является для нас обузой. И это неудивительно, ведь вокруг нее все работали, что-то делали, открывали, а она лишь лежала в своем лесном доме, да иногда делилась информацией.

– Мисс Анориэль, мисс Анориэль, успокойтесь. – Спокойно и умиротворяюще сказал я. От этого на ее лице появился легкий румянец, в на краях глаз начали собираться первые слезы. – Никто здесь не бросит вас. Вы стали таким же членом колонии, как я, Валерий, и тысячи других муравьев. Правда, что вы не работаете, но также правда и то, что вы прошли очень трудный путь, который оставил на вас шрамы. Мы просто не имели права заставлять вас что-то делать, пока ваши раны не зажили. Раз вы пришли ко мне с такой просьбой, то я могу сделать вывод, что вы оставили свое прошлое за собой, и шагнули в настоящее. Далеко не каждый способен на это, поверьте мне. – От этих слов эльфика расплакалась. Словно плотина прорвалось все то, что она сдерживала последний год. Постоянные кошмары, казавшиеся за каждым кустом гоблины, невозможность пользоваться магией, память об погибших партийцах, об далеком доме, все это вырвалось через слезы.

Погруженная в себя, Анориэль не сразу почувствовала на своем плече ману подземелья. В очередной раз это напомнило ей, что еще долгие годы она не сможет творить магию. Но одновременно с этим в этом прикосновении она почувствовала ту же боль, что испытывала она, те же пережитые страдания, ту немую поддержку, что могут оказать лишь те, кто сам прошел через невообразимые ужасы и боль. Пережитое легко тяжким бременем на тело и разки эльфики и она упала в забвение, успев почувствовать родную ману подземелья, мягко подхватывающее ее тело.

Глава 11

Южная колония – один из основных городов юга СФР. Восемьсот тысяч жителей, обширнейшие поля и пищевые производства, прекраснейшая архитектура, сочетающая сельские и городские черты, деревенскую простоту и многообразие города. Южная колония до сих пор является важной кузницей кадров, выпускающей лучших агрономов, зоотехнологов, селекционеров, почвоведов и многих других специалистов, которых рады видеть в любом колхозе.

Дмитрий Ю. В. Кандидат экономических наук, «География экономики»

– Здравствуйте, Николай Васильевич. Рады вновь видеть вас у нас. Как прошла поезда?

– А! Товарищ Карпин! Огромное счастье видеть вас в этот прекрасный день. – Радостно сказал Владимир. Жизнерадостности этого главы третьей группы караванов можно только позавидовать. – Наша поездка прошла просто прекрасно. Вы давно бывали на южной дороге? Вы стояли в новых аванпостах? Это просто прекрасные места. Сухие помещения, отличная еда, комфортные кровати…

Вместе с жизнерадостью Владимир был очень словоохотлив. Казалось, он мог целую вечность говорить о всем на свете, начиная от увиденной им букашки, заканчивая политикой СФР. Если он начинал, то мало что в мире было способно остановить его.

– … И в этот момент у его телеги отвалилось колесо. Вот так просто, взяло и откатилось в сторону. Преувеличиваю?..

Карпин слушал его отрывками, изредка поддакивая и задавая наводящие вопросы. Все его внимание приковали бумаги, которые дал ему Влад. Пока их южная колония не встала на ноги, к ним регулярно приходили караваны с различными строительными материалами, пополнениями, вооружением, инструментами, броней, иными необходимыми ресурсами. В ответ они отправляли жизненно важное продовольствие.

Гектары пшеничных полей были созданы неустанным трудом тысяч муравьев. В постоянной борьбе с природой они день и ночь, и в дождь, и в холод перепахивали километры земли, превращая их в пшеничные поля. От горизонта до горизонта тянулось желтое полотно, покрывая землю солнечными лучами.

– … И вот так я выбрался из той ямы. Ума не приложу, откуда она там появилась и почему я не заметил ее…

Удивительные рассказы Владимира прервал звук колокола. Наступила время обеда.

– Как, уже обед? Удивительно, как быстро время бежит. Напоминает недавний случай… - С мечтательной улыбкой начал он рассказывать очередную историю.

– Товарищ Владимир, ваши рассказы можно послушать и потом, чего не скажешь о нашем великолепном хлебе. Мне кажется, что я видел Орлова, вы же знаете, какой он любитель поесть. – Заговорческим голосом прошептал ему Карпин.
– Поспешили бы, а то вам ничего не достанется.

– Товарищ Орлов? Ах-ха-ха! Был у меня с ним один случай… - Еще одно история была готова стать достоянием общественности, но, встрепенувшись, Владимир осмотрел Карпина странным взглядом и пригласил его на обед. Получив отрицательный ответ, Владимир не стал спорить и со всех ног побежал в столовую. Все же, хоть хлеб выпекали и в колонии, но здесь он был самым вкусным и свежим.

Когда Владимир ушел, Карпин, казалось, вздохнул с облегченьем и оглянулся. Пара столов с бумагами находилась под навесом, недалеко находилась площадка для разгрузки прибывших телег, которые приезжали с грунтовой дороги, тянувшейся от видневшегося в зари солнца леса. Находясь на поверхности, да еще и на окраине, здесь нередко можно было встретить очередного зверька или птичку. С каждым разом мелкие грызуны все ловчее и хитрее пытались проникнуть на склады с зерном, становясь большой головной болью всей колонии. Успевшие разгрузиться телеги отъезжали к подземному проходу и, проходя через него, становились на хранение и ремонт. Через несколько дней отдохнувшие караванщики вновь пойдут на встречу природе и опасностям, пока он, Карпин, будет сидеть и бурить взглядом кипу бумаг. Чах он здесь, его место на дороге, а не за бумагами. Но, раз партия сказала надо, значит он будет сидеть здесь и перебирать километры этих чертовых бумаг.