Комната №11

– Никак не надо. В смысле, что трахаться я смерть как люблю, а кончаю только когда привыкну. А мы с тобой в первый раз, не получится.

– А будет второй? – невольно спросил я, притискивая горячий белый зад.

– Как получится, – лаконично ответила она. – Ну ладно, давай, продолжай, трахай меня и кончай, сейчас опять начнут ломиться.

– Сейчас, – пообещал я. – Потерпи чуть-чуть.

– Я не терплю, – возразила Вера. – Мне на самом деле приятно, а что кончить сейчас не смогу, так это ерунда.

Среди грязных тарелок и стаканов на столе стояла маленькая фигурка балерины, надевающей туфельку.

Китайская по исполнению, она выглядела очень трогательно.

И даже юбка из сетки, отдельно приклеенная к голым пластиковым ногам, вызывала бурю чувств.

Такая девушка не могла оказаться у Андрея.

– Все, – сообщил я неожиданно для себя. – Спасибо, Вера.

– Так тихо?!

– Я все делаю тихо. А ты стой, чтобы презер не соскользнул.

Осторожно разъединившись, я снял с себя мешочек, завязал и бросил в ведро под мойку.

Там скопилось столько резиновых узелков, что ими можно утроить население области.

– Возьми вот, вытрись, – Вера протянула салфетку. – А то тебе придется стирать.

– Вер, спасибо, – еще раз сказал я, застегнувшись. – Мне с тобой понравилось.

– Мне тоже, – просто ответила она.

– Может быть, отдохнем и повторим, – предложил я.

Со мной творилось что-то странное.

Еще десять минут назад я делал отчаянные попытки развернуться и уехать отсюда прочь.

А сейчас понял, что хочу оказаться с Верой еще раз.

– Сегодня нет, – она покачала головой. – Мне скоро уходить, сестренка из деревни приедет на один вечер.

– Ясно, – ответил я и обдернул на ней юбку.

– Ты хочешь потрахаться по-человечески: не стоя, а лежа, и чтобы дверь не выносили каждую секунду?

– А ты как думаешь, – сказал я.

– Думаю, что да.

– Мыслишь верно.

Сорвавшись раз, я не мог остановиться.

– Только, стыдно признаться, у меня нет условий. Вообще никаких, иначе бы сюда не приходил.

– А кто говорит про твои условия? – сказала Вера. – Приходи ко мне в общагу.

– В общагу? – перепросил я.

– Ну да. Там, конечно, не «Хилтон», но хотя бы есть кровать. Завтра и приходи.

Два ближайших дня у меня были плотно заняты, причем не по моей воле.

Я почувствовал досаду, но жизнь диктовала условия.

– Спасибо, Вера, – я вздохнул. – К тебе в общагу – это как раз то, о чем я мечтал всею сознательную жизнь…

– Спасибо на добром слове!

–…Но завтра я не смогу, и послезавтра тоже. Хоть тресни, никак. Можно, приду послепослезавтра?

– Конечно можно, – она кивнула. – После-послезавтра, сразу после занятий.

– После чьих занятий? – уточнил я. – Мы вроде с разных факультетов, я тебя по универу не помню. Я на информационных технологиях, последний курс бакалавриата, у меня занятия когда сам захочу, тогда и закончатся. А ты?

– Я вообще экономист, на втором курсе и занятия посещаю от и до, у нас проверяют, как гестапо. Часа в три приходи, в четыре. Нашу общагу знаешь?

– Знаю, конечно: я тоже когда-то ездил в универ на трамвае. На углу Аксакова и Свердлова, у самой остановки. Через квартал от главного корпуса?

– Нет, Данил, я в другой живу. Возле универа пятая, я в седьмой.

– Слушай, а это где?

– В Зеленой Роще.

– И ни фига ж себе тебя занесло! – я покачал головой. – Как ты оттуда ездишь на занятия?

– Никак не езжу, просто хожу. Это же как раз около экономфака.

– Надо же… – я вздохнул. – Как я отстал от жизни…

– Найдешь?

– Найду, конечно, по карте чего не найти? Но сколько живу на свете, в общаге ни разу не бывал. Меня туда пустят вообще? При входе обыщут?

– Не обыщут. До двадцати трех часов пропускают кого угодно по студбилету.

– Отлично. Через два дня жди. Какой у тебя номер комнаты?

– «Две пиписьки», – ответила Вера.

– Две чего?

– Пиписьки. Номер – одиннадцатый. Она говорит, что ей напоминает.

– Она – это твоя сестренка? – догадался я.

– Моя соседка. Ей все на свете напоминает пипиську.

– Круто.

Вера поморщилась.

– Вы там болтать долго будете? – опять послышался Танин голос.

– Уже не долго, – ответил я и убрал табуретку от двери.

Воздух квартиры казался свежим после кухни.

Словно дождавшись момента, на Вере замурлыкал мобильник.

– Ну вот, – сказала она. – Не тем автобусом приехала, раньше. Пора бежать. Хорошо, успели потрахаться.

– Дай я тебя хоть поцелую, – попросил я.

– Зачем?

– Не знаю. Просто захотелось.

– Сейчас не будем целоваться. Помаду смажешь, перекрашиваться перед улицей неохота. Придешь в гости – поцелуешь все, что захочешь.

– Хорошо, – согласился я. – Может, тебя подвезти? Я на машине.

– Да нет, спасибо, поеду на маршрутке, меня укачивает.

– Ну ладно тогда, – я кивнул. – До послепослезавтра.

– До послепослезавтра, – ответила Вера и пошла в переднюю.

В комнате ничего не изменилось – все так же пахло пивом и салатом, все так же обжимались парочки, готовясь к походу на кухню.

Сменившие нас управились быстро. Незнакомый парень скользнул в ванную, Таня прошла мимо меня на балкон, опять закурила.

Я выглянул туда.

– Пичугин, что тебе надо, – не оборачиваясь, она выпустила струю дыма. – Скройся, не мешай релаксу.

Я пошел прочь.

Больше здесь делать было нечего.

2

Во времена прежних поколений студенты только учились и веселились.

Кое-кто – например, Андрей – веселился и сейчас, у него имелись условия. Я веселился мало, на веселье не хватало сил.