Комната страха

– А вы совершенно искренне считаете себя представителем народа?

– Я не верю, что вам безразлична судьба маленького ребенка. Убив меня, вы и ему смертный приговор подпишете, и себе.

– Теперь я жажду только мести. И не верю вам ни на секунду. Если вы убили всех остальных, зачем вам сдался один мальчик? Вы уже давно всех казнили. И я уже всех оплакала. Я хочу только мести, как настоящая испанка. Я ведь испанка, вы не забыли?

– Вы сумасшедшая!

– Тоже верно. Говорите, – устало приказала она.

– У нас в руках только один мальчик.

– Остальные?

– Погибли. Когда их преследовали, они сорвались в ущелье. Сами! Мальчик просто не удержался в седле.

– Где он?

– В городской тюрьме.

– Да простит вам Господь все зло, которое вы совершили.

– Вы… не убьете меня?

– Я отнюдь не собираюсь соперничать в милосердии со Всевышним. В конце концов, я просто слабая женщина. – Она встала, расправляя юбки. – Через несколько часов вы уже и говорить не сможете. Доктор Дюранд поставит вам диагноз – апоплексический удар. Но не спешите пугаться. Умрете вы гораздо позже. Слух откажет в последнюю очередь. Надеюсь, вы сможете услышать стук земли о крышку вашего гроба. Прощайте.

– Вы не можете, – с ужасом прошептал он. – Как вы его вытащите из тюрьмы без моего приказа?

– Как мило, что вас еще беспокоит моя трудная судьба. Однако я думаю, молодой Арну приложит максимум усилий, чтобы помочь мне, и слегка облегчит столь сложную задачу. А в тюрьме и в пути мне поможет мандат Конвента, заверенный… Ах! И вами, гражданин Буланже. – Она недоверчиво всмотрелась в документ, который держала в руках. – Покойтесь с миром, если сможете.

Она по очереди затушила все свечи и с последней из них спустилась вниз. Накинув теплый плащ на дорожное платье, взяла саквояж, в котором была припрятана пара дуэльных пистолетов, и пешком отправилась в город, предварительно заперев двери лаборатории.

Глава 14 Спасение

Городской дом Арну был погружен в мертвую тишину. Тяжелое кольцо на двери со скрипом поднялось и, оглушительно стукнув, упало. Через несколько минут из-за двери раздался слабый шум, и она слегка приоткрылась. Сноп света осветил темный переулок, вырвав из все объединяющей тьмы позднего посетителя.

– Слушаю, мадам. – Служанка, похоже, не знала гостью в лицо, но догадалась, что та явно не из простых. Да и кто же добровольно придет к ее хозяину? Уж, конечно, не разбойники или простолюдины.

– У меня поручение от гражданина Буланже.

Услышав имя Буланже, служанка, слегка вскрикнув в страхе, отступила с дороги. Зажавшись в угол, она, заткнув рот фартуком, с дрожью наблюдала за мадам, уверенно вошедшей в дом. Забрав у служанки лампу, гостья прошла дальше и после секундного раздумья поднялась по лестнице наверх.

Спальня действительно находилась там. В покоях Арну был беспорядок. Видимо, хозяин вернулся явно не в себе. Раздеваясь, он побросал свои вещи на пол. Мятый фрак и жилет с трехцветными пуговицами, трехцветный же галстук и даже фригийский колпак валялись на ковре. Мадам подошла к кровати и, подняв повыше лампу, присмотрелась к спавшему на скомканных простынях молодому человеку.

– Арну, вставайте. – Она потрясла его за плечо.

Вздрогнув, он рывком сел, в руке его оказался пистолет. Несколько секунд он пытался прийти в себя, целясь в незваную гостью.

– Что вы здесь делаете? – Он был скорее недоволен, чем удивлен, и, по всей видимости, жестоко страдал от головной боли.

– Слушайте меня внимательно, Арну. На вчерашнем ужине вас отравили.

– Отравили! – Он в ужасе схватился за горло.

– Да, яд, сильнодействующий.

– Но ведь я не умру? – с надеждой кинулся он к ней.

– Умрете, – заверила она его, – если не примете противоядие.

– Вы лжете!

– Стреляйте, и вы последуете за мной уже очень скоро, – спокойно сказала Сеньора.

Вдруг он застонал и скорчился. Боль была непереносима. Приступ закончился всего через мгновение, но Арну изменился кардинально. Отбросив пистолет на подушки, он бросился ей в ноги.

– Где, где оно? – Его опухшее бледное лицо было искажено маской ужаса. – Кто все это затеял?

– Местонахождение противоядия известно только мне. Но у вас слишком мало времени на выяснение всех остальных вопросов.

– Что я должен делать?

– Вы должны освободить одного арестанта.

– Это не в моей компетенции…

– Разумеется! А революционное правосудие в Париже не в компетенции Фукье, – ласково предположила мадам. – Я точно знаю, кто держит в своих руках судебную машину этого города.

– Сколько у меня времени? Сначала я хочу получить противоядие.

– Нет. Сначала вы освободите узника, и причем поторопитесь, потому что времени у вас действительно очень мало.

– Я прикажу обыскать вас! – Холодный пот струился по его лбу.

– Я не столь наивна, сударь, противоядие не при мне.

– Вас будут пытать, и очень быстро вы признаетесь.

– Вы можете попытаться сделать это. Возможно, даже узнаете, где оно, но добраться до него вы успеете, только если поступите так, как я вам говорю.

– Говорите.

– Сейчас я спущусь вниз, а вы через две минуты присоединитесь ко мне, одетым, спокойным и готовым сделать все, чтобы продлить вашу юную жизнь.

Она, не оглядываясь, спустилась вниз. Очень быстро за ней проследовал и Арну. Он был одет и, действительно, почти спокоен. Карета, стоявшая наготове у его дома на случай срочной государственной необходимости, тронулась с места, как только они сели в нее, и Арну коротко бросил:

– В тюрьму!

Затем он произнес, смотря прямо перед собой:

– Как я вас ненавижу! – Он, с трудом сдерживаясь, выдавливал слова сквозь зубы, даже не глядя в ее сторону– Аристократы! Только вы и способны на подобные подлости.

– О да! Разумеется, нам далеко до вас– Она говорила тихо и спокойно. – Скажите, ваша семья была весьма состоятельна и до революции. Зачем она вам, эта бойня, простите, Республика?

– Когда-то в Гренобльском театре моя мать вынуждена была уступить свое кресло только потому, что она не дворянка. Я на всю жизнь запомнил это унижение! Справедливость, вот ради чего и проделана эта великая работа. Ради чего и жизни не жаль…

– До сих пор вы имели возможность не жалеть только чужие жизни. Скажите, подобная расточительность оставила вас теперь, когда речь идет о вашей собственной?

– Не я один убивал. Мне приказывали. Разве можно винить топор? – Он обхватил руками раскалывавшуюся от боли голову.

Несколькими минутами позже они уже подъезжали к высоким каменным башням городской тюрьмы.

– Сколько времени у меня осталось?

– Мало. Очень мало. В ваших интересах сделать все как можно быстрее.