Комплекс андрогина

— Ну что, пошли?

— Куда?

— На свалку, конечно. Я таких огромных свалок в жизни не видела! — с воодушевлением заявила она. — У тебя деньги еще есть? Если есть, возьми пару банок с собой.

— Банок с чем? — уточнил я, тоже допивая остатки этой коричневой дряни.

— С пивом, разумеется! — сказала она. Я внутренне скривился. Нет, эффект от алкоголя мне нравился, но вот вкус… Ладно, я, пожалуй, не буду ей признаваться. Она меня и так девчонкой считает. Как бы только не спиться. Никогда не задавался вопросом, в каких объемах и с какой частотой следует употреблять спиртное, чтобы считаться алкоголиком. Надеюсь, Алеста знает в этом меру.

Я подошел к стойке, расплатился за обед и взял две банки пива, потратив четверть стипендии.

— Твой парень? — бармен кивнул на Алесту, пока я рассчитывался.

— Типа того, — уже привычно ответил я, почти не смущаясь.

— Ты же вроде у нас не по этой части, — бармен поднял брови: он меня с детства знал. Только раньше я к нему с Рихардом приходил.

— Так получилось, — не стал вдаваться в подробности я. Пусть думает, что хочет.

— Бывает, — покивал он. — Но, если что, ты знай: с непривычки может быть довольно больно. Ты, главное, расслабься, и все нормально будет.

— Эмм… Спасибо за совет, — я откровенно смутился и поскорее пошел к выходу, сделав знак Алесте, чтобы шла за мной. Вот только лекций по особенностям гомосексуальных отношений мне сейчас не хватало.

Мы вышли из бара, свернули направо и углубились в просторы пластиковой свалки. Идти было довольно трудно: хаотично наваленные куски пластика то и дело выскальзывали из-под ноги или проламывались. Алесту это смешило. А вот меня потеря координации из-за выпитого пива довольно сильно раздражала.

Мы взобрались, наконец, на вершину, и обнаружили, что за ней что-то вроде ямы или котлована. Освещения над свалкой почти не было, только мелкие белые огоньки разметки на потолке, так что приходилось подсвечивать дорогу вотчами. Мы зачем-то спустились в яму, и только там Алеста удовлетворенно приземлилась на гнутую пластиковую панель, отдаленно напоминавшую диванчик. Вытянула ноги, выключила фонарик на вотче и потребовала свое пиво. Я дал ей бутылку, тоже выключил подсветку и сел рядом.

— На звезды похожи, правда? — заявила она, разглядывая огни разметки. — А вон за той горой, видимо, коридор есть: видишь, как она рыжим подсвечена? Похоже на земной закат, каким его иногда в фильмах показывают.

Я посмотрел. Действительно похоже. Алеста щелкнула открывашкой и сделала глоток. Я тоже посмотрел на свою банку.

— Давай, я открою, — предложила она.

— Что я, банки открывать не умею? — возмутился я.

— Мало ли, — пожала плечами Алеста. — Если ты сегодня впервые услышал слово «пиво», я уже ничему не удивлюсь. Да, кстати, как тебе ощущения? Нравится?

— Ну да. Только я раньше уже пробовал алкоголь.

— Ты же говорил, детям нельзя, — тут же напомнила она. — Что, стащил без спросу?

— Нет, ректор вином угостил, — ответил я и поморщился от воспоминаний.

— О-о, — уважительно протянула Алеста. — Я вино всего разочек пила. Дорого очень.

Мы помолчали. Правда, это было хорошее молчание, когда на ум ничего не приходит, но это и не нужно: и так хорошо.

— Жаль, что это не обычный Ковчег, — сказала она спустя некоторое время, пока мы молча, никуда не спеша, потягивали пиво. — Мне здесь нравится. Кругом один хлам — романтика и никакого пафоса.

Она уронила голову мне на плечо, разглядывая черный потолок с точками подсветки. Я вздрогнул от прикосновения ее жестковатых, длинной щеточкой торчащих волос.

— Замерз? — по-своему истолковала она это движение. — Здесь довольно прохладно.

— Есть немного, — заметил я.

— Я тебя погрею, — заявила она, закинула ноги поперек моих бедер и обхватила меня за плечи горячими ладошками.

— Боюсь, как бы я не заснул, если пригреюсь, — наполовину в шутку, наполовину всерьез ответил я: меня опять тянуло в сон от выпитого. Вот только теперь я совершенно не боялся, что кто-нибудь со мной что-то сделает. А где-то в глубине души даже желал этого.

— Неудобно, — заметила Алеста, поворочалась и совсем уселась мне на колени. — Вот так хорошо.

Поза была довольно неуютная, и разумом я понимал, что стоило бы девушку обнять. Но не знал, можно ли. Спрашивать было как-то неудобно, и я осторожно прикоснулся сначала одной, потом другой рукой. Алеста не возражала. Тогда я уже увереннее обнял ее. И это чудо уткнулось носом мне в шею.

— Ты так вкусно пахнешь, — невнятно пробормотала Алеста в воротник моей рубашки.

— Ты тоже, — честно ответил я, повернув голову и вдохнув запах ее волос, пьянящий посильнее вина. Интересно, так все девушки пахнут или только она? Очень хотелось еще раз повторить тот поцелуй. Воспоминания о нем накрыли меня волной жажды — жажды прикосновений. Я приоткрыл рот, стараясь, чтобы участившееся дыхание оставалось беззвучным: не хотел беспокоить ее своими невпопад проснувшимися эмоциями. Но желание коснуться ее шеи губами было очень сильным, практически болезненным, и я едва сдерживался.

— Эл, скажи: а если б я была парнем, ты бы разрешил мне вот так сидеть?

— Конечно, нет. Если б ты была парнем, я бы тебя просто не захотел.

Алеста подняла голову, пытаясь в потемках разглядеть мое лицо, и спросила:

— А ты меня хочешь?

Вот идиот. Это ж надо было так глупо спалиться. Мне резко стало жарко от стыда, и я слегка возмущенно пояснил:

— А ты как думаешь? Я раньше девушек не встречал, а с тех пор, как ты меня поцеловала, вообще не могу сосредоточиться рядом с тобой: постоянно хочу прикоснуться или хотя бы смотреть на тебя.

Сказал это и вдруг подумал о Яне: он что, так же себя рядом со мной чувствует?

— Но ты ко мне не пристаешь, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала Алеста.

— Не хочу быть таким же похотливым скотом, как те, что вечно меня преследуют, — пояснил я.

— Понятно, — сказала она. — Ну, ты можешь себя похвалить: на «похотливого скота» ты совершенно точно не похож.

Она рассмеялась и мягко чмокнула меня в щеку. Я снова непроизвольно вздрогнул. Алеста хотела что-то сказать, но ее прервал сигнал моего вотча. Все хорошее когда-нибудь заканчивается.

— Полчаса до комендантского часа, — сказал я, отключая будильник. — Вставай, нам пора обратно.

— Нет, — заныла Алеста. — Тут так здорово и просторно. Давай еще немножко посидим, а?

— Немножко — это до утра? Потому что я не хочу выговор, — честно ответил я. — Ты на свалке спать будешь? А как насчет туалета, зубной щетки, душа, подушки, в конце концов?

— Фу, ну до чего же ты правильный, — заворчала Алеста, поднимаясь. — Ладно, пойдем.

И мы поспешили в общагу.