Комплекс хорошей девочки

— О, спасибо, дорогая. Рауль посадил их только на этой неделе. Он действительно мастер.

— Вы присоединитесь к нам за ланчем? — спрашиваю я. Пожалуйста, скажи "нет", пожалуйста, скажи "нет"

— Боюсь, что нет. Я скоро встречаюсь со своим архитектором. Он будет здесь с минуты на минуту. Престон сказал тебе, что мы строим новый домик у бассейна?

— Нет, не сказал. Как захватывающе. — На самом деле, единственная захватывающая вещь во всем этом то, что она не обедает с нами.

И хорошо, что нет, потому что обед стал бы чертовски неловким. Не то чтобы Престон это замечал. В официальной столовой, среди бараньей голени и изысканного фарфора, он рассказывает о каком-то профессоре, который, по его утверждению, его достал, пока я ковыряюсь в еде и набираюсь смелости признаться в своих грехах.

— Конечно, я мог бы пойти к декану и уладить все это дело. Он остался бы без работы. Потом я подумал: ну и что в этом интересного, верно? Я придумаю что-нибудь более креативное. Вот в чем дело с этими людьми. Вы оказываете им немного уважения, и внезапно они забывают о своем месте. Наша работа — напоминать им об этом. Еще налей, Марта, — говорит он горничной. — Спасибо.

Наконец, я больше не могу выносить пустоту в животе.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — выпаливаю я.

Он кладет вилку и отодвигает тарелку для Марты.

— Ты в порядке?

Нет. Ни капельки. Только сейчас я понимаю, что Престон действительно мне небезразличен. Не только потому, что мы так долго были вместе. Не из-за какого-то чувства лояльности.

Купер может вывести меня на чистую воду, что бы, черт возьми, это ни значило, но Престон делает именно то, что я сказала Куперу прошлой ночью: он держит меня под контролем. Он постоянно присутствует в моей жизни. Он знает этот мир, знает, как обращаться с нашими родителями, что важно для поддержания нашего здравомыслия. Рядом с ним я не комок беспокойства и страха.

И то, что я сделала с ним, несправедливо.

Я жду, пока Марта выйдет из столовой, прежде чем прерывисто вздохнуть.

Сейчас или никогда.

— Я поцеловала кое-кого. Парня.

Он ждет, наблюдая за мной, как будто я могу сказать больше.

Я должна была это сказать. Это казалось наиболее целесообразным способом начать. Только теперь я жалею, что не подождала, пока мы окажемся в более уединенном месте. Если его мать решит войти прямо сейчас, я могу не выбраться из поместья живой.

— Это все? — подсказывает Престон.

— Нет. Я имею в виду, да. Мы только целовались, если ты это имеешь в виду. — Я прикусываю губу. Трудно. — Но я изменила тебе.

Он встает со своего места в дальнем конце стола и подходит, чтобы сесть рядом со мной.

— Я его знаю?

— Нет. Один местный, которого я встретила в баре, когда гуляла с Бонни. Это был глупый поступок. Мы пили, и я ни о чем не думала, и… — И я не могу удержаться, чтобы не смягчить удар еще одной ложью. Я собиралась сказать ему. Всё. Теперь, глядя ему в глаза, я не могу причинить ему такую боль. Однако он воспринимает это лучше, чем я ожидала. — Мне так жаль, Прес. Ты этого не заслуживаешь. Я был неправа, и мне нет оправдания.

— Детка, — говорит он, сжимая мою руку. Он улыбается, почти весело. — Я не сержусь.

Я моргаю.

— Нет?

— Конечно, нет. Итак, ты слишком много выпила и поцеловала местного. Добро пожаловать на первый курс колледжа. Полагаю, ты усвоила урок обращения с алкоголем.

Посмеиваясь, он целует меня в макушку, затем протягивает руку, чтобы помочь мне встать из-за стола.

— Как ты это так хорошо воспринимаешь? — Я совершенно ошарашена. Из всех возможных способов, которыми я думала, что он может отреагировать, это был не один из них.

Он ведет меня на заднюю веранду, чтобы я посидела на качелях, где горничная уже поставила два стакана чая со льдом.

— Просто. Я вижу общую картину. У нас с тобой есть совместное будущее, Маккензи. Я не заинтересован в том, чтобы выбрасывать это из-за какой-то незначительной неосторожности. Ты?

— Определенно нет. — Но я думала, что это будет связано, по крайней мере, с некоторым унижением.

— Я рад, что ты сказала мне правду. Я не в восторге от того, что произошло, но я понимаю и прощаю тебя. Это в прошлом. — Он протягивает мне чай со льдом. — Не слишком много сахара, так, как ты любишь.

Тогда ладно.

До конца дня я ожидаю, что Престон уйдет. Будет холодным, несчастным, хотя он настаивал, что с ним все в порядке.

Но это совсем не так. Во всяком случае, он более ласковый. Все это испытание только сблизило нас, что в некотором смысле заставляет меня чувствовать себя еще хуже. Я не могу точно сказать, как бы я справилась с этим, если бы ситуация была обратной, но я совершенно уверена, что не пожала бы плечами и не сказала: "Все это в прошлом". Я думаю, Престон лучше, чем я.

Мне нужно последовать его примеру. Быть лучше. Сосредоточиться получше на наших отношениях. Общая картина, как он выразился.

Так что в тот вечер, когда Купер написал мне, я была готова к этому. Я ждала весь день, весь вечер, чтобы он протянул мне руку помощи. Я знала, что он это сделает, и я знаю, что я должна сделать.

Купер: “ Нам нужно поговорить.”

Я: “ Тут не о чем говорить.”

Купер: “Позволь мне приехать к тебе.”

Я: “ Я не могу. Я рассказала Престону о поцелуе.”

Купер: “ И?”

Я: “ Он простил меня. Я больше не могу с тобой видеться.”

Происходит очень большая задержка, почти пять минут, прежде чем Купер отправляет еще одно сообщение. К тому времени я уже как на иголках, практически выпрыгиваю из собственной кожи.

Купер: “Это действительно то, чего ты хочешь?”

Я с несчастным видом смотрю на экран, к горлу подступает комок. Затем я заставляю себя печатать.

Я: “ Да. Прощай, Купер.”

Часть меня ненавидит то, как резко я оборвала это. Это не его вина, что я все испортила. Но я не могу доверять себе рядом с ним, и это решение, которое я должна была принять несколько недель назад. Я была глупа. Я думала, что смогу заполучить его в друзья. Я думала, что смогу играть на обеих сторонах. Теперь я выбираю.

Я выбираю Престона.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Купер