Комплекс хорошей девочки

Очевидно, я не очень хорошо справляюсь с ее несчастьем, потому что она издает жалобный стон.

— Я не хочу вставать между тобой и твоим близнецом, Купер.

Я оглядываюсь. Строго.

— Я сделал свой выбор. Я хочу, чтобы мы были вместе. Эван справится.

В ее глазах мелькает огорчение.

— Что это вообще значит — быть вместе? Я знаю, что ранее мы говорили, что встречаемся, и я думала, что меня это устраивает…

— Ты думала? — Я рычу.

— Но потом мы пошли на вечеринку, и ты видел, как все на нас смотрели? Нет, смотрели на меня — как будто мне там вообще не место. Та единственная девушка? Хайди? Полностью заморозила меня своим взглядом. И я подслушала, как пара цыпочек назвала меня богатым снобом и сказала, что мое платье нелепо.

— Почему твое платье нелепо? — С того места, где я сижу, ее короткое желтое платье выглядит до смешного сексуально.

— Потому что это Givenchy, и я думаю, никто не наденет платье за тысячу долларов на домашнюю вечеринку? — щеки Мак краснеют от смущения. — Помощница моей мамы покупает большую часть моей одежды. На случай, если ты не заметил, я не забочусь о моде. Я живу в джинсах и футболках. — Ее голос звучит все более и более страдальчески. — Я надела это дурацкое платье только потому, что оно милое, летнее и достаточно короткое, чтобы я знала, что оно сведет тебя с ума.

Я борюсь со смехом. Я также заставляю себя не комментировать тот факт, что клочок желтой ткани, едва прикрывающий ее восхитительное тело, стоил целую штуку.

— Но, может быть, это действительно выглядело так, как будто я выставляла себя напоказ? Я не знаю. Я и не пыталась. Все, что я знаю, это то, что никто не хотел, чтобы я была там сегодня вечером.

— Я хотел, чтобы ты был там.

— Ты не в счет, — ворчит она.

Я перегибаюсь через центральную консоль и беру ее за руку. Насильно сплетая наши пальцы вместе.

— Я единственный, кто имеет значение, — поправляю я.

— Они тоже считаются, — возражает она. — У тебя целая группа друзей, и вы все знаете друг друга целую вечность. У меня есть две подруги, одна из которых моя соседка по комнате, так что я ей вроде как нравлюсь.

Смех вырывается наружу.

— Хотела бы я, чтобы у меня была такая куча друзей, как у тебя. Я ревную, — откровенно говорит она. — И я действительно хотела, чтобы я всем понравилась сегодня вечером.

Я отпускаю ее руку и направляю грузовик к обочине. Я паркуюсь и поворачиваюсь к ней с твердым взглядом.

— Детка. Ты мне нравишься. Ладно? И мои друзья, они тоже полюбят тебя. Я обещаю тебе это.

Она хмурится.

— Не давай обещаний, которые ты не можешь сдержать.

— Я серьезно. Дай им еще немного времени, — хрипло говорю я. — Не отказывай мне в этом только потому, что сегодняшний прием был не самым теплым, и некоторые девушки стали осуждать твое платье, которое, чтобы ты знала, самая горячая вещь на свете, и я хочу зубами сорвать с твоего тела эту ткань за тысячу долларов.

Мак смеется, хотя и слабо.

— Пожалуйста. — Я почти съеживаюсь от умоляющей нотки, которую слышу в своем голосе. — Не бросай меня, принцесса.

Тени в грузовике танцуют на ее красивом лице, когда она какое-то время сидит молча. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем она наконец ответила. Зеленые глаза сверкают в свете фар проезжающего автомобиля, она наклоняется ко мне и целует меня. Напористо. Затем она отстраняется, затаив дыхание, и шепчет:

— Я не брошу тебя.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Маккензи

Дай им время, сказал он.

Они придут в себя, сказал он.

Что ж, я называю чушью чушь Купера. После катастрофы на вечеринке я проводила кампанию "Сердца и умы", делая все возможное, чтобы попытаться привлечь на свою сторону банду Купера. Хотя он никогда бы в этом не признался, я знаю, что его беспокоят разногласия между его друзьями и мной, и я не хочу быть причиной того, что он отдаляется от людей, которые ему небезразличны. Они были в его жизни намного дольше, чем я. Насколько я понимаю, нет никаких причин, по которым мы все не можем поладить.

Так что я пытаюсь. Я очень, очень стараюсь. Будь то игра в дартс в спорт-баре или отдых на пляже у костра, в последние недели я работаю над тем, чтобы добиться успеха. Большинство друзей-парней Купера — Тейт, Чейз, Уайатт — похоже, полностью прониклись ко мне симпатией. Однажды вечером мы даже пошли поужинать с Чейзом и его парнем, симпатичным парнем по имени Алек, который тоже ходит в Гарнет. Только они не в счет, потому что они не те, кого мне нужно завоевать. Это была банда, внутренний круг.

Помимо Стеф, которая продолжает оставаться союзником, я, кажется, не могу взломать железный занавес, который представляет собой блокаду Аланы и Хайди. И хотя Эван в последнее время не проявлял открытой враждебности, похоже, что он выбрал молчаливый подход, когда дело касается меня. Если ты не можешь сказать ничего хорошего и все такое.

Вот почему я подумала, что сегодняшний вечер станет идеальной возможностью для более интимной встречи. Только банда. Фильмы ужасов, может быть, немного "Правды или вызова", и “Я никогда не”. Связующие вещи и весь этот джаз.

Поэтому, конечно, к середине дня ливни, предсказанные на этот вечер, превратились в сильные грозы и предупреждения о торнадо по всей Каролине.

Потрясающе. Даже погода против меня.

Час назад Купер и Эван ушли, чтобы помочь Леви задраить люки на одной из его строительных площадок. И вот теперь я сижу здесь, в их доме, с десятью фунтами холодных крылышек баффало и сырным чесночным хлебом, а за раздвижными стеклянными дверьми небо над заливом становится серым и зловещим. Поскольку мне больше нечего делать, и так уж случилось, что я люблю шторм — есть что-то в яростном, наэлектризованном предвкушении хаоса, — я открываю заднюю дверь, чтобы впустить прохладный воздух, а затем сворачиваюсь калачиком на диване с домашним заданием. На заднем плане тихо включен телевизор, переключенный на местные новости, где специалисты по прогнозу погоды стоят перед изображением радара, залитого красным и оранжевым, и перебрасываются словами типа "Присядь на корточки".

Я заканчиваю чтение по антропологии и смотрю несколько клипов на своем ноутбуке для урока медиакультуры, когда снаружи вспыхивает огромная молния, и в результате раскаты грома сотрясают дом. Ошеломляющий шквал выбивает из меня дух. Дейзи, которая свернулась калачиком под одеялом у моих ног, выбегает из комнаты в свое любимое укрытие под кроватью Купера. Дождь начинает лить снаружи внезапным потопом, который скрывает горизонт за серебряной завесой. Я спрыгиваю с дивана и быстро закрываю раздвижную дверь, затем вытираю воду, которая попала внутрь, тряпкой для мытья посуды.