Комсомольская любовь

– Ни хуя себе, живут же люди! – только и смог произнести я.

– Да уж! Попали, блин! – Митенька, как и я немного очумел от такого изобилия. Мы неуклюже топтались на месте, не зная, куда себя деть.

– Ну, а что же вы, мальчики, стоите?! – мы даже не заметили, как женщины вернулись на кухню. – Присаживайтесь! Митенька, вон там на холодильнике кассетник, поставь что-нибудь.

Тут все разом засуетились, стали рассаживаться, в результате я оказался рядом с хозяйкой квартиры, а напротив нас уселись мои друзья. Митенька дрожащими руками вертел двухкассетный «Панасоник», и от восторга цокал языком. Потом разобравшись с множеством кнопок, всё-таки поставил кассету, и тихо зазвучали «Битлз».

– Наконец-то нормальная музыка! – Ленусик стала подпевать ливерпульским мальчикам.

– А то мы сегодня целый день только комсомольские песни и слушали.

– Да, сегодня у них праздник, - сделав ударение на слове «у них», сказала Вика.
– Андрей, открой водку, пожалуйста!

– А что это на тебе? – только теперь, оторвавшись от японского «чуда техники», узрел на своей жене обновку Митенька. На Ленусике было одето платье цвета «хаки», явно импортного производства.

– Это мой подарок! – тут же пояснила Вика.
– Подарок на рождение ребёнка! И не спорь! Мне муж привёз из командировки, а размер мой забыл видно, или с кем-то перепутал. Мне мало. А Ленусику в самый раз – она вон, какая худенькая.

– Дорогая вещь, наверное, - Митенька уважительно потрогал материал платья.

– Чистый хлопок! – засмеялась Вика.
– «Сафари», сейчас самый шик!

– Не, это слишком дорогой подарок, - Митенька нерешительно покачал головой.

– А это и не тебе, сосед! – Вика успокаивающе кивнула его растерявшейся жене.
– К тому же я твоей жене кое-что должна. Верно, Ленусик?!

Та закивала головой, почему-то поглядывая на меня. Я же привычным движением свернул пробку у «Столичной», налил нам с Митенькой и спросил у женщин:

– А вы, что будете пить?

– А это что такое беленькое? – поинтересовалась Ленусик, не обращая внимания на сердитый взгляд своего мужа.

– Яичный ликёр, - пояснила хозяйка Вика.
– Вкусная вещь, но больно сладкий. Мне, Андрюша, водки, пожалуйста!

– А мне ликёра! – крикнула Ленусик.

– Давайте выпьем за знакомство! – предложила Вика, когда я наполнил все рюмки.
– Мы с вами соседи ещё не выпивали никогда, а с Андреем и вообще только познакомились.

– У нас с Митенькой есть школьный друг, так у него первый тост всегда «За встречу!», - почему-то вспомнил я.

– Отлично! За встречу! – и мы дружно чокнулись хрустальными - а какими же, ещё!
– рюмками.

Буквально через пару тостов мне показалось, что я знаю соседку моих друзей уже давно, настолько легко и свободно мне было в обществе этой милой и как выяснилось очень остроумной женщины. И не спиртное тому причина, вернее не только спиртное. Мы понимали друг друга буквально с полуслова, мы смеялись над одними и теми же шутками, мы свободно говорили на любые темы. Мне нравилось сидеть с ней рядом, чувствовать запах её сладковатых духов, смотреть, как вздрагивал кончик её носика, когда она смеялась, как красиво и умело она орудовала ножом и вилкой, как пила водку, не морщась. И когда Вика увела Митеньку в комнату, чтобы показать коллекцию магнитофонных кассет, я закурил сигарету - а Вика выложила на стол пару пачек «Марльборо», - и спросил заметно охмелевшую Ленусика.

– А кто у неё муж? Генерал, судя по квартире?

– У генералов квартирки-то получше будут, - усмехнулась Ленусик и тоже закурила «Марльборо». – Второй секретарь обкома комсомола у неё муж! Вот так-то!

– Охуеть! – а что я ещё мог сказать!

Мы немного покурили молча, мне нужно было переварить услышанное.

– Так у них же праздник? – теперь-то я понял, почему соседка так упирала на слово «у них».
– Почему же он в командировку уехал?

– Да какая на хрен, командировка! – Ленусик состроила презрительную гримаску.
– В «Зелёный город» он поехал. Там турбаза обкома ВЛКСМ. Ну, и сам понимаешь: баня, бляди, винище импортное, жрачка всякая. Знаешь же, как Комса у нас живёт.

– От такой женщины, к блядям ездить? – я действительно был удивлён.

– Так, то жена! – усмехнулась женщина.
– А там комсомолочки молодые, шестнадцати- восемнадцатилетние. Целочки идейные. Он ведь Викушу-то на шесть лет старше, ему уже молоденьких надо.

– И она всё это знает?

– Конечно, а ты как думал! – Ленусик налила себе в рюмку ликёра и сразу же выпила.
– А куда ей деваться? Он сказал, что развод ей не даст, это для карьеры плохо. Да и ребёнка она хрен получит, если всё-таки подаст на развод…

– Так у неё и ребёнок есть?!

– Сыну три годика. Он сейчас у бабушки в деревне, - Ленусик пьяно икнула и хихикнула.
– А знаешь, почему она мне платье подарила?

– Нет. Почему? – я налил себе водки и выпил одним глотком.

– Она просила меня с каким-нибудь мужиком её познакомить. Муженёк-то не ебёт её совсем, - Ленусик стала аккуратно намазывать икру на кусочек хлеба, - а знакомится ей негде, этот боров её никуда не пускает. Да и страшно, мало ли кто из друзей-комсомольцев мужниных увидит. Вот и попросила меня найти ей мужика.

– И этот мужик – я? – я пытался подцепить на вилку жирную шпротину.

– Ну, да, - кивнула Ленусик, наконец-то сделав себе бутерброд.
– А ты что, против?

– Да, в общем-то, нет, но..., - золотистая масляная рыбка приятно захрустела на зубах.
– Связываться, с номенклатурой, как-то не очень хочется.

– Фиии, - Ленусик презрительно скривила губки.
– А я-то думала, ты у нас смелый мальчонка.

– Так значит, я ей подхожу, раз тебе платьице отдарила, - я пропустил мимо ушей подколку Ленусика.

– Ну, вот, это другой разговор!
– женщина забыла про икру, встала из-за стола и потянула меня за руку.
– Пойдём, потанцуем, сейчас моя любимая «Мишел» будет.

Мы стали танцевать, то есть топтаться на месте, покачиваясь в такт музыки. Ленусик положила голову мне на плечо и тихо мурлыкала что-то себе под нос, а я…а, я думал, как мне быть дальше. Вика мне очень понравилась, что уж греха таить, но перспектива наставить рога второму секретарю обкома комсомола мне, нисколько не улыбалась. Замужних женщин у меня никогда не было, да и вообще моя сексуальная жизнь только-только начиналась, набирала обороты так сказать. Студентки-подружки, да бывшие одноклассницы – вот и весь опыт. «А если её муженьку приспичит, и он вернётся домой посреди ночи? С балкона, что ли прыгать?», - участвовать в дешёвом водевильчике мне совсем не хотелось. Я с детства был очень разумным мальчиком, но никогда - авантюристом. «А собственно, с чего ты взял, что что-то вообще будет? – я старался привести мысли в порядок.
– Бред пьяной бабы, а ты и поверил? Кто тебе сказал, что эта женщина захочет с тобой трахаться?».

 Плач по несчастной стюардессе закончился и сладенькие «битлы» затянули новый сироп. Ленусик только поудобней устроилась на моём плече, и мы продолжили топтание под музыку. «Ладно, будем пить, закусывать, а там как масть пойдёт, как фишка ляжет», - я покончил с бесполезными терзаниями – будь, что будет, да и хрен с ним!

– Смотри-ка, сосед, а они тут танцуют вовсю! – услышал я голос Вики.

Ленусик тут же от меня отстранилась и как-то смущённо посмотрела на вошедших. Митенька тут же оборвал битловское нытьё и поставил другую кассету. Мой друг был ярым меломаном, а коллекция мужа Виктории явно повергла его в шок. Теперь ему уже было не до водки, и не до своего Ленусика. Мы снова расселись за столом, и, заметив, как я пытаюсь ровно разделить остатки водки, Вика просто сказала: