Кому что достанется – и почему. Книга о рынках, которые работают без денег
Шрифт:
Найденное нами решение проблемы найма новоиспеченных гастроэнтерологов подчеркивает один из важнейших моментов, касающихся дизайна рынка: успех этой структуры в значительной степени зависит от деталей, в том числе культуры и психологии участников рынка. В последующие годы мы наблюдали, как множество других рынков сталкиваются с проблемами, на первый взгляд, идентичными тем, от которых страдал рынок найма гастроэнтерологов. Однако, как показало время, некоторые из них требовали совершенно иного решения.
Культурный сдвиг
Ярким примером такого рынка служит рынок труда хирургов-ортопедов, который поначалу показался мне чуть ли не клоном рынка труда гастроэнтерологов.
Благодаря общению с хирургами-ортопедами из Центральной больницы Массачусетса довольно скоро я понял, что они столкнулись проблемой анрейвелинга: они нанимали людей для прохождения программ узкой специализации за три года до их начала, когда те еще были начинающими хирургами-ординаторами. Главные хирурги не слишком
Вникнув в детали, мы с Мюриэль обнаружили, что, по сути, наем хирургов-ортопедов происходил почти так же, как наем гастроэнтерологов: им делали ранние обязывающие предложения, их выбирали из числа своих ординаторов и так далее. Поэтому мы, естественно, предположили, что подход, сработавший на гастроэнтерологическом рынке, будет эффективен и здесь. Иными словами, если главные хирурги позволят кандидатам менять свое мнение после принятия раннего предложения, то такие предложения перестанут поступать; затем можно будет организовать координационный центр, осуществляющий подбор врачей на более поздних этапах.
Однако профессиональные ортопедические организации, включающие как минимум девять различных областей узкой специализации, практически сразу заявили, что не могут позволить молодым хирургам менять свое решение по поводу соглашений, заключенных с главными хирургами. По их мнению, это было невозможно, поскольку обычно главврачи – люди властные и влиятельные и молодые хирурги ни за что не поверят, что они действительно вправе отказаться от своего слова. Зато нас заверили, что можно ввести санкции в отношении руководителей программ феллоушипа, злоупотреблявших ранними предложениями. Одно профессиональное сообщество даже заявило, что просто запретит этим врачам выступать с докладами на ежегодном собрании. В итоге, действуя подобными методами, хирургов-ортопедов тоже убедили прекратить практику обязывающих предложений, что позволило организовать несколько информационно-координационных центров на рынке ортопедических специальностей.
Как видите, для решения подобных проблем хирургам-ортопедам потребовался несколько иной дизайн рынка, чем гастроэнтерологам, что объясняется особенностями профессиональной культуры этих двух врачебных специализаций. Но в каждом случае они сумели найти способ борьбы со своими трудностями.
Проблемы федеральных судей при подборе клерков и секретарей решить сложнее, потому что культура этого рынка включает трудности, с которыми сталкиваются и гастроэнтерологи, и хирурги-ортопеды. Профессиональные организации судей, или ассоциации, похожи на сообщества гастроэнтерологов тем, что они не могут запретить судьям делать ранние обязывающие предложения или наказывать тех, кто так поступает. При этом, как и на рынке труда хирургов-ортопедов, студенты-юристы не могут нарушать обещания, данные заранее федеральным судьям. Все это мешает рынку самоорганизоваться таким образом, чтобы участники доверяли друг другу и были уверены, что все соблюдают установленные правила.
Рынки становятся низкоэффективными несмотря на достаточно высокую плотность: множество участников и возможностей для оценки и сравнения разных альтернатив, от которой выигрывают буквально все. При отсутствии хорошего дизайна отдельные участники рынка продолжают считать ранние предложения выгодными. Именно поэтому самоконтроль в данном случае проблему не решает, ведь с его помощью можно контролировать только себя, но не других. В противном случае в ваших интересах делать то же, что и все, то есть прибегать к ранним действиям. Те, кто сегодня старается опередить остальных, напоминают торопыг, участвовавших в Оклахомской земельной гонке.
И в случае с гастроэнтерологами, и в случае с хирургами-ортопедами успех на рынке был достигнут не только благодаря установлению конкретного времени его работы, но и благодаря разработке хорошего дизайна. Как мы увидим в следующей главе, рынок, работающий в узких временных рамках, действует неупорядоченно, потому что на нем нет организованных структур, таких как информационно-координационные центры. И это не позволяет успешно решить проблему анрейвелинга. Такая ситуация может привести к перенасыщенности рынка, подобно тому, как неуправляемая толпа старается одновременно застолбить земельные участки. В итоге нередко происходят сбои рынка иного типа, и люди чувствуют потребность делать предложения (и требовать выполнения обязательств по ним) не слишком рано, а слишком быстро. Перенасыщенный рынок может действовать так же, как участники легендарной Оклахомской земельной гонки, которые «подставили» беднягу Уолтера Кука, победителя и одновременно неудачника. Хотя он первым прискакал на место, увы,
не успел зарегистрировать свой участок земли.Глава 5
Слишком быстро: жажда скорости
Слишком ранние действия – не единственная причина, по которой скорость мешает рынкам стать достаточно плотными для успешной работы. Иногда рынки действуют не только слишком рано, но и слишком быстро.
Благодаря высокой скорости рынок может процветать, но из-за этого его может разорвать на части. На плотном рынке быстрота действий помогает участникам оценивать и обрабатывать множество потенциальных транзакций. Но, случается, высокая скорость на рынке приводит к ухудшению его работы.
Мы с вами уже знаем, что из-за поспешных действий на потенциально плотных рынках может начаться анрейвелинг, потому что в таком рынке не всем все нравится. Конечно, покупатели, как правило, вовсе не против иметь возможность выбирать из множества продавцов, а продавцы обычно рады большому количеству покупателей. Однако первым совсем не по душе присутствие на рынке других жаждущих покупателей, так как из-за этого цены ползут вверх, а последним ненавистна мысль о том, что конкуренты в любой момент могут переманить их клиентов. И на плотном рынке существует подобный настрой.
Стремление участников действовать чуть быстрее, а не только раньше конкурентов, до неузнаваемости изменило многие рынки, от финансового до спортивного, равно как и ряд рынков труда, в том числе специалистов в области права и медицины. Предлагаю обсудить эти изменения, начав с самого быстрого из всех рынков – финансового.
Счет на миллисекунды
Недалеко от Чикагской торговой палаты, где торгуют фьючерсами на пшеницу, расположена Чикагская товарная биржа. А по соседству, в Чикагском университете, специалист по дизайну рынка и новатор Эрик Будиш (мой бывший студент) размышляет о проблемах высокоскоростной торговли на обеих торговых площадках. Будиш анализирует результаты роста активного использования компьютерных алгоритмов и их влияния на современные финансовые рынки и обдумывает, как с помощью изменения дизайна можно решить некоторые из давних структурных проблем финансовых рынков.
Следует сказать, что Чикагская товарная биржа (Chicago Mercantile Exchange – CME) очень похожа на Нью-Йоркскую фондовую биржу (New York Stock Exchange – NYSE). Во-первых, у них подобный дизайн: сделки совершаются через электронный непрерывно действующий журнал учета лимитированных заявок, в котором регистрируются предложения о покупке и продаже, начиная с самой высокой заявки о покупке и заканчивая самой низкой заявкой о продаже [28] . Любой желающий может в любой момент продать или купить x единиц торгуемого финансового продукта, приняв наилучшее предложение о продаже или покупке. Кроме того, CME и NYSE предлагают аналогичные финансовые продукты. Например, на обеих торговых площадках можно инвестировать сразу в целый пакет компаний, по которым рассчитывается фондовый индекс Standard & Poor’s 500 (как известно, это важнейший индикатор эффективности 500 акционерных компаний на всем американском фондовом рынке). На NYSE удобно инвестировать через покупку акций фонда S&P 500, которые регистрируются на бирже как SPY {6} . На CME можно занять аналогичную позицию, купив фьючерсы E-mini S&P 500, регистрируемые как ES {7} . Цена SPY на NYSE и цена ES на CME четко скоррелированы: они повышаются и понижаются одновременно, что вполне объяснимо, поскольку в обоих случаях инвестиции делаются в одни и те же компании.
28
Поясню, что непрерывно действующий электронный журнал лимитированных заявок предлагает наилучшую цену предложения и спроса на всем рынке в любой конкретный момент времени. Наилучшая цена спроса – самая высокая цена, по которой в настоящее время предлагается купить продукт, то есть самая высокая цена, по которой вы можете продать свой товар, если решите сделать это прямо сейчас. Лучшая цена предложения – это самая низкая цена, по которой кто-то готов продать, то есть наиболее выгодная цена, по которой вы можете купить продукт в данный момент. Вы также можете предложить собственную цену, и если она будет лучшей, то станет рыночной ценой спроса или предложения. В противном случае ее поставят в очереди за наилучшей ценой, и по мере того как на бирже будут заключаться сделки или кто-либо из участников торгов снимет свое предложение, она через какое-то время может стать наилучшей.
6
Биржевой символ акций инвестиционного фонда, портфель которого состоит из акций компаний, учитывающихся при расчете индекса S&P500; их стоимость соответствует 1/10 величины индекса S&P500. Прим. ред.
7
Фьючерсы на фондовый индекс S&P500. Прим. ред.