Кому мы обязаны «Афганом»?

22 декабря. Совпосол Ф. А. Табеев информирует X. Амина о том, что Москва в полной мере выполняет его просьбу о вводе советских войск в Афганистан. При этом замечает, что практически ввод войск может начаться 25 декабря.

X. Амин соглашается с предложенными сроками ввода войск, просит передать искреннюю благодарность советскому руководству и туг же отдает приказ Генштабу ВС ДРА оказывать всяческое содействие вводимым в страну советским войскам.

24 декабря. Д. Ф. Устинов проводит совещание руководящего состава Министерства обороны СССР, на котором сообщает о решении Политбюро ЦК КПСС ввести советские войска в Афганистан. Во исполнение этого решения он отдает приказ ввести в ДРА воздушно-десантную дивизию и отдельный парашютно-десантный полк ВДВ, мотострелковую дивизию ТуркВО и отдельный мотострелковый полк Среднеазиатского Военного Округа.

Конкретные задачи на ввод и дислокацию советских войск на афганской территории определялись в Директиве № 212/12/01, подписанной Д. Ф. Устиновым и начальником Генштаба Н. В. Огарковым.

25 декабря. В 12.00 в войска поступает приказ министра обороны: 25 декабря в 15.00 (время московское) начать переход и перелет государственной границы ДРА войсками 40-й армии и авиацией ВВС.

В тот же день, 25 декабря. «Мы с колонной батальона, — пишет в своих мемуарах В. Федоренко, — на БМД двинулись к Кабулу. Задача «мусульманского батальона» состояла в том, чтобы завязать бой на подступах к дворцу. Захват дворца и других объектов предполагалось осуществить силами «Зенита» и «Грома» («Группа «А»). Два напряженных дня просидели на Кабульском аэродроме». [205]

205

Журнал «Ветеран границы», № 1–2.1999. С. 17.

В тот же день, 25 декабря. Планируется выступление X. Амина, по афганскому радио и телевидению с заявлением о начале ввода советских войск в Афганистан по просьбе правительства ДРА. Однако текст заявления задерживается на Старой площади, где он проходит согласование. Выступление X. Амина перед афганским народом отменяется.

26 декабря. В пограничном афганском городке Пули-Хумри советских воинов встречают митингом «боевого сотрудничества», организованным командованием 10-го пехотного полка 20-й пехотной дивизии ВС ДРА. Афганцы благодарят шурави за интернациональную помощь, выступают за укрепление дружбы и сотрудничества.

В тот же день, 26 декабря. На перевале Саланг крупное вооруженное формирование исламской оппозиции яростно атакует десантно-штурмовой батальон капитана Л. Хабарова. В ответной атаке погибает лейтенант Н. Кротов.

На пути из Хорога в Файзабад мотострелковый полк под командованием подполковника В. Кудлая подвергается атакам со стороны мелких групп моджахедов.

В тот же день, 26 декабря. На виллу спецназа КГБ в Кабуле под охраной сотрудников «Альфы» прибывают Б. Кармаль и А. Ратебзад.

27 декабря. «С утра началась непосредственная подготовка к штурму дворца X. Амина. Личному составу «мусульманского батальона» и спецподразделения КГБ разъяснили, что X. Амин повинен в массовых репрессиях, по его приказу убивают тысячи ни в чем не повинных людей, он предал дело Апрельской революции, вступил в сговор с ЦРУ США и т. д. Правда, эту версию мало кто из солдат и офицеров воспринимал. «Тогда зачем Амин пригласил наши войска, а не американцев?» — резонно спрашивали они. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. И спецназовцы готовились к бою», [206] — свидетельствует Ю. И. Дроздов.

206

Журнал «Ветеран границы», № 1–2. 1999. С. 18.

В тот же день, 27 декабря. «На совещании у Ю. Дроздова, — вспоминает Я. Семенов, — получили приказ на боевые действия. Моей подгруппе и подгруппе «Гром», которой руководил Михаил Романов, предстояло с двух направлений атаковать дворец и за 45 минут захватить его целиком». [207]

После совещания Ю. Дроздов направился к Представителю КГБ в Кабуле Б. С. Иванову и доложил о полной готовности к проведению операции по устранению X. Амина. Тот, в свою очередь, рапортует об этом по радиотелефону лично Ю. В. Андропову. Все идет по плану.

207

Дроздов Ю., Куртов В. Операция «Шторм-333». Альманах

Однако вернувшемуся в расположение спецназовцев Ю. Дроздову сообщают пренеприятную новость — охрана дворца Амина всполошилась, укрепляет внешние посты по всему периметру дворца, проявляет повышенный интерес к тому, чем заняты шурави. Налицо признаки утечки секретной информации о запланированной акции против Амина. Об этом Ю. Дроздов незамедлительно информирует Б. С. Иванова, а тот — Лубянку, откуда следует приказ начать штурм дворца в 15.00.

В тот же день, 27 декабря. X. Амин устраивает торжественный обед в своей резиденции, на который приглашены все члены Политбюро и Секретари ЦК НДПА, министры, высшие армейские чины, руководители специальных служб и другие «уважаемые люди». Все с супругами. Присутствуют также многочисленные близкие и дальние родственники X. Амина. Повод для торжества беспрецедентный.

X. Амин сообщает собравшимся, что сумел добиться от шурави полного согласия на ввод советских войск в Афганистан. Эту долгожданную весть привез ему из Москвы секретарь ЦК НДПА Панджшири, его давний проверенный друг, заявивший, что переговоры с советскими руководителями укрепили авторитет X. Амина и те твердо обещали предоставить Кабулу широкомасштабную военную помощь, включая ввод войск в Афганистан.

X. Амин подтверждает сказанное Панджшири тем, что советские дивизии уже «на пути к нам», что его отношения с шурави как никогда прекрасны. «Я регулярно разговариваю по телефону с товарищем Громыко, — с гордостью заявляет он. — И мы сообща обсуждаем, как лучше преподнести мировой общественности информацию о вводе в Афганистан советских войск и оказании нам всесторонней военной помощи».

Он обращается к начальнику Генерального штаба ВС ДРА Махаммаду Якубу и приказным тоном произносит: «Необходимо как можно теснее и продуктивнее наладить взаимодействие с командованием советских войск».

М. Якуб незамедлительно рапортует: «На сегодня в 19.30 уже назначено экстренное совещание с советскими военными советниками. Оно состоится в моем рабочем кабинете и будет посвящено как раз налаживанию более тесного взаимодействия в связи с предстоящим вводом советских воинских подразделений».

Одобрительно кивнув начальнику генштаба, X. Амин сообщает своим гостям о том, что завтра здесь же, во дворце, он выступит по национальному телевидению и разъяснит афганскому народу причины, побудившие его пригласить на афганскую землю чужеземные войска. Такого ведь в многовековой истории страны еще не бывало.

…Торжественный обед был в самом разгаре, когда вдруг хозяин почувствовал себя плохо и потерял сознание. Возникла суматоха, переросшая в панику. Гости, один за другим, так же начали полностью отключаться.

Самообладание не покинуло лишь супругу Амина, которая приказала командиру президентской гвардии майору Джандаду и начальнику Главного политического управления М. З. Вазири срочно связаться с советским посольством и доставить во дворец советских врачей.

В советском посольстве с нетерпением ждали этого звонка — сигнала о том, что операция по устранению Амина руками нелегала «Миши» увенчалась успехом. Однако радость тех, кто замыслил эту спецоперацию, оказалась преждевременной. Они допустили промашку — не учли того, что помимо посольства советские врачи работали еще и в Центральном военном госпитале афганской армии. Именно оттуда, по настоянию М. Э. Вазири и начальника политического отдела Главного военного советника в ДРА генерал-майора С. П. Тутушкина, во дворец срочно прибыли руководитель хирургического отделения госпиталя полковник Анатолий Владимирович Алексеев и врач-терапевт полковник Виктор Петрович Кузнеченков. Они-то невольно и сорвали замысел сверхконспираторов, вытащив с того света Хафизуллу Амина, руководителя, как они были уверены, дружественного Советскому Союзу Афганистана.