Кому Новый год, а кому...

– Действительно, странно, - нахмурилась Татьяна.
– Знаешь, я настолько замоталась в эту ночь, что особо к ней не приглядывалась: покойников боюсь. Наверное, стоит рассказать об этом милиции?

– Мы же не знаем, ради кого она так принарядилась. Надо будет утром Трофимовне позвонить и спросить: по ком в последние дни сохла Зинка? Может, своим бабам проговорилась?

Елена Трофимовна была старшей сортировщицей в смене Лыгиной.

– Наверняка, - рассеянно согласилась Татьяна и вдруг резко повернулась к Галине.

– Думаешь, опять с Альбинкой какого-нибудь жениха не поделили?

– Не знаю. Что-то царапает меня в этой истории - вот прямо на поверхности лежит. А почему труп до сих пор не увезли?

– Насколько я поняла, труповозку никак не дождутся. Дескать, много работы у дежурной бригады на этот Новый год: и поножовщина, и упившиеся насмерть, и замерзшие - вот до Жустова никак и не доберутся.

В зал заглянула одна из сортировщиц газетного цеха.

– Галина Викторовна, вас следователь спрашивает.

Следователем оказался молодой симпатичный мужчина.

"Наверное, как и Васю, женатые коллеги заставили в новогоднюю ночь дежурить" - подумала Галина.

– Как, по-вашему, были у убитой враги среди дежуривших в эту ночь женщин?

– Убитой?
– Галина до последнего надеялась, что произошел несчастный случай.

– Да. Судя по характеру травмы и следам крови, кто-то ударил девушку тяжелым и острым предметом по затылку неподалеку от входа в цех, а потом по ленте транспортера подвез тело к отверстию со второго этажа.

Говорить про Альбину женщине не хотелось, но она понимала, что кто-то из сортировщиц все равно расскажет следователю о вражде двух девушек. Галина сомневалась в её виновности. Переругаться, разгорячившись до мордобоя - это одно, а вот тюкнуть исподтишка чем-то по затылку - совсем другое дело.

– Был конфликт, - тяжело вздохнув, она рассказала о давнем соперничестве.
– Мы из-за этого развели их по разным сменам, но сегодня...

Следователь старательно записывал её показания.

– Выходит, гражданка Смолкина могла припомнить убитой старые обиды?

– Не думаю, - возразила Галина.
– Понимаете, все их драки начинались после жуткой ругани, которую услышала бы вся сортировка. И...

Она запнулась, заметив, что на следователя её слова не произвели должного впечатления.

– Вообще-то, с нашими бабами ещё два обходчика пили и дед Митяй! Их вы не подозреваете?

– Мы проверили обходчиков. Остаток ночи они пьяными вдрызг проспали в будке железнодорожных рабочих в присутствии свидетелей. И дед Митяй там же находился - байки с мужиками травил.

– Может, кто-то ещё зашел на территорию - Вася же видел ворота распахнутыми?

– Сложно представить, чтобы кто-то посторонний пробрался в цех, чтобы убить незнакомую женщину, - сухо заметил следователь.
– Зачем? И как он узнал бы, что остальные сменщицы лыка не вяжут и ему не помешают?

– Может, хотел посылку украсть да на Зинку напоролся?

– Куча посылок лежала в тележке во дворе - можно было без особых хлопот прихватить любую, обойдясь без душегубства.

– Ну бывают же эти... маньяки.

– Маньяку без надобности имитировать несчастный случай, подставляя тело убитой под падающие мешки. Он где убил женщину, там же её и бросил бы.

– Ну, не знаю даже, что там ещё могло произойти?
– устало сдалась женщина.
– Только не верю я в вину Альбины. Ссор уже давно между ними не было.

– А какие вообще конфликты возникают между сменщицами?

Галина нервно хмыкнула.

– Несть числа: иногда одна смена прошлангует и оставит другой большую часть корреспонденции разгребать после себя. Крику тогда бывает! Все жаловаться ко мне бегут. А иногда какую-нибудь раскуроченную посылку из смены в смену тайком перекидывают, чтобы за неё не платить.

– В смысле раскуроченную?
– не понял следователь.

Галина поморщилась - тема была донельзя болезненная и скользкая.

– Вскрывают некоторые сволочи посылки и воруют из них вещи, - сухо пояснила она.
– Причем крадет кто-то один, а сумму выплаты пострадавшим разбрасывают на всех, кто был в смене. Посылки и по сто рублей ценностью бывают - при зарплате в восемьдесят заплатить четвертак, ох, как накладно! И поймать такую пройдоху трудно, потому что невозможно уследить друг за другом в таком большом цехе, уставленном сверху до низу посылками. Вот и подозревают бабы друг друга в воровстве. Климат в коллективе, как понимаете, это не улучшает.

– Может, гражданка Лыгина застала кого-нибудь за таким занятием, вот её и убили?

– Это не выяснишь пока или распотрошенная посылка не найдется, или жалоба от отправителя не придет. Некоторые пройдохи приноровились виртуозно посылки вскрывать: печать сорвут, распорют ткань, а потом зашьют, заново сургучом зальют и уже нашу печать поставят. А кто там приглядывается, какой оттиск на сургуче? Цела печать и ладно! Так что пока до получателя не дойдет, факт пропажи вещей не обнаруживается.