Кому Новый год, а кому...

Следователь пробежался глазами по своим записям.

– Прочитайте и распишитесь.

Приближалось восемь часов утра. В цехах замелькали люди из заступающей смены. Им, конечно, всё рассказали, и отовсюду неслись изумленные восклицания. Труп увезли в морг. В посылочном цехе разгорелся очередной громкий скандал между сменами из-за вынужденного ночного простоя в работе. Следователь продолжал допросы теперь уже вновь прибывших работников. Хотя, что они могли дельного сказать?

Галина оторвала от прошлогоднего навесного календаря последнюю страничку и повесила новый. В дверь заглянула Татьяна.

– Я смену сейчас передам и уйду?

– Иди, - отмахнулась Галина.

Татьяна немного задержалась в дверях.

– Альбину увезли. Жалко дурочку. Совсем ещё девчонка - тюрьма сломает ей жизнь.

Об этом же подумала и Галина, позвонив Елене Трофимовне. Одна из старейших работниц сортировки жила в коммунальной квартире, и пока кто-то из соседей подошел к телефону, а потом позвал женщину, прошло, наверное, минут десять. Всё это время Галина думала о... вязаной кофточке. "Эта вещь не для Зинки, - наконец поняла она, что её терзало последних пару часов.
– В магазине такую не купишь - ручная работа какой-то умелой мастерицы. Заказать её - не дешевое удовольствие: четвертак запросят, а то и все тридцать рублей. Для Зинки огромные деньги. Мать подарила? Да у той ещё пять девчонок мал-мала меньше - едва концы с концами сводят. Опять же, где такую хорошую пряжу взяла? Разве что по большому блату можно где-то на базе урвать. Так где блат, а где наша Зинка?".

– Убили?!
– ахнула Трофимовна, услышав, в чем дело.
– Сейчас прибегу.

Жила она в Жустово, поэтому спустя четверть часа уже появилась в кабинете.

– В последний раз у Зинки кавалер наблюдался на ноябрьской демонстрации, - охотно рассказала она.
– Но чёй-то они повздорили, и закручинилась наша девушка. А вот в последнюю смену вновь ожила, глазки засверкали. Ну, думаю, опять на свою задницу приключений ищет.

– Она тебе говорила про замену с Людкой Климовой?

– Нет. Со смены на два часа раньше ушла - сказала, что голова разболелась.

– Наверное, сбегала в общежитие, - предположила Галина, - переоделась и, где-то перехватив Климову, договорилась поработать за неё 31 декабря. Представляю, как Людка обрадовалась.

– Эк, её приперло - двое суток без сна проработать. Впрочем, дело молодое, и я когда-то могла три смены кряду пластаться. Но все же веская причина должна быть над собой так изгаляться.

– Думаю, она свидание кому-то в Новогоднюю ночь назначила.

Трофимовна удивленно рассмеялась.

– Ты чего, Викторовна? Какое свидание в такой грязище, да ещё в продуваемом насквозь цехе, где работы выше крыши и у любопытных сортировщиц ушки на макушке? Всё равно, что на перроне в момент прихода московского поезда встретиться.

– Лишние бутылки вина не просто так в тайнике у Валентининых баб появились. Наверняка их туда Зинка подложила, чтобы сортировщицы увлеклись выпивкой и её шашням не мешали. Кстати, Юлька утверждает, что сама покойница практически не пила и все время из подсобки выбегала. Думаю, ждала кого-то. И оделась вчера Зинка совсем не для грязной работы. Знаешь, в чем её нашли? В роскошной кофточке, связанной "ришелье" в виде разноцветных больших и маленьких цветов с жемчужинками в середке.

– Не было у неё никогда такой кофточки.

– Может, попросила у кого-то поносить?

– В нашу-то грязь чужую дорогую вещь напялить?

И вдруг лицо Трофимовны так побагровело, что Галина испугалась, как бы пожилую женщину не хватил инсульт.

– Ах, ты, шмара занюханная!
– вдруг взревела та.

– Ты чего?
– перепугалась Галина.

– Это я про Зинку, - пояснила тяжело дышащая от гнева Трофимовна.
– Хоть и не говорят про мертвых плохо, но как тут удержишься? Так вот кто посылки дербанил! Вспоминай, Викторовна: в прошлом году в аккурат перед майскими дикий скандал был с заменой в посылке кофточки. По описанию пострадавшей, точь-в-точь та, про которую ты говоришь.

Галина озадаченно потерла виски.

– Да разве всё упомнишь? Что-то такое мелькают в памяти про разноцветные цветы ришелье... но тут каждый день какие-нибудь пропажи, порча или засылы - голова пухнет!

– Оно понятно - должность у тебя такая, что никакой памяти не хватит. Но тот случай был особый: мать жениха - большая искусница вязать - будущей снохе кофточку выслала, а девчонка вместо хорошей вещи едва ли не половую тряпку получила.

И вот только тут Галина вспомнила, как та несчастная женщина сидела перед ней в этом самом кабинете и описывала пропажу:

– Шерсть импортная, - шмыгала она носом в промокший от слез платок.
– В наших магазинах такую не сыщешь - сестра из Монголии привезла, и там две цены заплатила. Связала я кофточку ришелье по модному фасону из импортного журнала. Почти месяц горбатилась. Цветы крючком вывязала и искусственным жемчугом середки украсила - хорошие бусы разорила. Всё, чтобы будущей снохе угодить - ведь в одной квартире жить предстояло. А Оленька в посылке обнаружила грязную рванину. На почте сказали, что с описью совпадает и точка: кофточка вязаная имеется, а какая уж - старая или новая - их не касается. Может, именно такую ей и прислали. Обиделась тогда девушка насмерть, решила, что я таким образом показываю, мол, она не ровня моему сыну. Письмо написала, что знать нас больше не желает. Сын едва разума не лишился.

Галина тогда потрясенно слушала потерпевшую, а та рассказывала, что не поленилась - взяла отпуск и съездила к вспыльчивой девушке. Несостоявшаяся сноха рассказала о вонючей старой кофте в посылке. И хотя недоразумение, в конце концов, удалось прояснить, за это время молодые люди так перессорились, что о свадьбе не могло быть и речи.

– Если бы словами обидела Оля сына, другое дело. Чего вгорячах не скажешь! В одно ухо влетело - в другое вылетело, а вот письма... в них страшная сила, что делает обиды незабываемыми. Пьет теперь в темную голову!

У женщины сохранилась квитанция, и они довольно быстро выяснили, что посылку обрабатывала смена Трофимовны. Крику тогда было много, но, понятное дело, что никто из сортировщиц не признался в краже - выплатили потерпевшей пятьдесят рублей, на которые была оценена посылка, и это всё, что Галина смогла сделать для расстроенной матери. Если бы потерпевшая хотя бы подмененную кофту показала, может они и определили бы владелицу, но разъяренная Ольга сразу же выкинула её на помойку.

И вот теперь страшное подозрение зародилось у Галины. Она позвонила на проходную, и как раз вовремя: Татьяна с девушками из письменного цеха только что вышла за ворота, и вахтер сумел их догнать.

– Ты же разрешила нам уйти, - недовольно напомнила Татьяна.
– С ног падаем от усталости!

– Даже на час на переработку не останемся!
– сразу же предупредили начальство и Клава с Надей.

<