Кому светит Большая Медведица

– Как хорошо, что ты приехал, Тимур, - повернулась она к своему гостю, - класс скучал по тебе. Ты получал наши письма?

Тимур покраснел, вспомнив, что не на все письма одноклассников он отвечал. Стёпка спас его ото лжи, ещё более осипшим голосом заявив:

– Уля, я привёл Тимура не для пыток, а для серьёзного дела. Давай расскажем ему!

Уля расправила складки платья и села между мальчиками.

– Тимур, тебе не меньше нашего известно о последних событиях в вашем доме, - бесстрастным голосом следователя начала она, - я имею в виду попытку убийства Владлена Ястреба. Подожди, дай мне закончить! – решительно остановила она его, когда Тимур захотел высказаться по этому поводу. – Само собой разумеется, что милиция занимается расследованием случая, но мы со Степой сочли нужным провести собственное расследование. Никто, кроме нас, - теперь и тебя – об этом не знает.

– Ещё бы! – усмехнулся Тимур. – Как только узнали, тут же пресекли бы.

– Да, - согласилась Уля, - мы догадываемся.

– Это убийство, ребята, - Тимур стал серьёзным, - вы понимаете, что здесь игры заканчиваются?!

– Мы можем реально помочь делу, - невозмутимо продолжила девочка, - у нас есть кое-что.

Тимур с любопытством смотрел, как она развешивала на стене любительские фотографии. На некоторых из них он узнал фасад своего дома.

– Виктор Ефименко появлялся у стен вашего дома дважды, - прокомментировал Стёпка, - мы сообразили, что при наблюдении нужен фотоаппарат, только на третий день слежки.

– В первый раз Ефименко приезжал с каким-то парнем, - сказала Уля, - мы не знаем, кто он. Скорее всего, кто-нибудь из его окружения. Возможно даже, что сообщник.

– Зачем они приезжали? – нервно спросил Тимур.

– Первый раз, возможно, чтобы убедиться, что ребятишки, видевшие преступников, живут именно здесь. Затем, чтобы узнать, какими путями можно быстро и незаметно проникнуть в дом. Иначе для чего было фотографировать его со всех сторон? – Уля указала на тёмный предмет в руках мужчины.

Тимур тревожно взглянул на ребят.

– Он и есть убийца?

– Не знаем. Мы проникли в архив Центрального УВД, и нашли на Ефименко только несколько штрафов за превышение скорости. Он вообще не похож на преступника. Ещё мы выяснили, что в некоторых случаях он проходил по делу в качестве свидетеля. Например, по делу некой Яны, валютной проститутки. Ещё одного цыгана, попавшегося на воровстве. В обоих случаях он был свидетелем защиты.

Ульяна многозначительно умолкла.

Тимур шумно выдохнул.

– Что же делать?

Уля и Стёпка переглянулись.

– Я думаю, не стоит ждать, когда Ефименко или кто-нибудь из его окружения посетит ваш дом в третий раз, - размеренно произнесла Уля.

– Но хоть что-то мы можем сделать? – Тимур с надеждой переводил растерянный взгляд с одного лица на другое. – Как-то связать концы с концами и вывести этих подонков на чистую воду?

– Нет, - печально констатировала Уля, - дело по убийству Владлена Ястреба засекречено, и мы не имеем к нему доступа. Единственное, что возможно сделать, это пойти с тем, что у нас есть, в милицию. Думаешь, нам поверят?

Тимур решительно поднялся.

– В милицию пойду я. Но сначала поговорю с отцом.

– Может быть, нам стоит присутствовать при этом?

– Нет, вы слишком увлечены детективной стороной происходящего; мне будет проще изложить факты, добытые вами. Ждите завтра моего звонка: будем надеяться, что после того, как в милиции примут всерьёз мои слова, они захотят переговорить с вами.

– Меня лично устраивает такой вариант, - подытожил Стёпка, - а что скажешь ты, Уля?

Ульяна обвела мальчишек задумчивым взглядом.

– Ребята, вы не знаете, что это за странный запах?

Тимур и Стёпка потянули носом воздух и одновременно воскликнули:

– Уля! Наш пирог!

Забыв об осанке и манерах, Уля бросилась на кухню.

– Вы проделали колоссальную работу, - повернулся Тимур к Стёпке, - нелегко, должно быть, проводить по нескольку часов в день на дереве, да ещё в холодную погоду! Ты там простудил горло?

Стёпка кивнул и добавил, словно ему даже не польстило искреннее признание Тимура:

– Иногда выдавались такие денёчки, что я потел и раздевался до рубашки, а потом снова закутывался и надевал валенки. Знал бы ты, Тимур, как неудобно на дереве в валенках!

В гостиную вернулась Ульяна. Руки её были пусты, взгляд бесстрастен.

– Джентльмены! – с достоинством английской леди объявила она. – Нам придётся пить чай с бананами. Пирог сгорел!

Глава 66.

«Если с другом вышел в путь»

С утра Пашка испытывал необъяснимое волнение. Ему хотелось бы думать, что оно вызвано предвкушением чего-то радостного, приятного, но чем больше проходило времени, тем увереннее становился юноша в своём предположении, что волнение это было вызвано тревогой. Причины её оставались Пашке неясны, и, может быть, поэтому ожидание нехорошего с течением дня становилось всё мучительнее.

Он съездил к Бируте; узнал, что девушка идёт на поправку, но и после этого визита на сердце не стало спокойно.

День выдался солнечный. Пашке он казался расцвеченным глумливыми красками. После свидания с Бируте он решил больше не выходить из дома. Ему вдруг захотелось дочитать книгу, начатую ещё в прошлом месяце. Кроме того, думал Пашка, чтение поможет ему отвлечься от тревожных мыслей. Он подошёл к столу, но на глаза ему попалась совершенно другая книжка. Это был курс лекций по психологии, написанный профессором Крыловым, который и преподавал сей предмет. Меж собой студенты называли эти лекции «баснями Крылова», и на самом деле это была положительная оценка. Особенность крыловских лекций состояла в том, что профессор любил сталкивать в них мнения многих – и разных – учёных мужей, но даже в своём авторитетном заключении не расставлял всех точек над i. Он предпочитал жирный вопросительный знак или не менее значительное многоточие. Профессор каждый раз напоминал своим ученикам, что нельзя полагаться на мнение одного человека, да и вообще не стоит полагаться на чьё-либо мнение. Анализ, исследование, практика – ум студента должен быть в постоянном поиске, а сердце – чутким и восприимчивым к работе ума.

Пашка рассеянно полистал брошюру, и взгляд его невольно остановился на слове «дружба»: «Чувство дружбы, объединяющее двух или нескольких индивидуумов, рождается из общих целей деятельности и интересов, проявляется в стремлении к взаимопомощи и переживается как взаимное тяготение друг к другу, как желание вместе идти по жизненному пути. Общность мировоззрения, то есть взглядов на жизнь, и мироощущения, то есть чувств, порождаемых условиями жизни, укрепляет дружбу».

Пашка задумался. В голову ему вдруг пришло, что фильм, который они сделали, мог быть стать их совместным дипломным проектом. Мысль эта родилась из чтения отрывка, как согласие с автором, но одна строка смущала Пашку. Что такое «взаимное тяготение друг к другу?» Он перелистнул ещё несколько страниц. Крылов цитировал Наума Ходакова: «Одним из часто встречающихся извращений является гомосексуализм – направленность полового влечения на лиц собственного пола. Работы многих учёных показали, что на направленность полового влечения и выбор полового партнёра в дальнейшем могут влиять интоксикации, травмы во время внутриутробного развития».

Пашка погрузился в ещё более глубокую задумчивость. Он знал раньше, что гомосексуализм может быть следствием неправильного воспитания. Но если это результат внутриутробной травмы, то должно смело заявить, что гомосексуалист – инвалид, а не извращенец. К инвалидам общество относится гораздо терпимее. Правда, Пашке не припоминалось ни одного случая, когда Виталика пытались оскорбить или высмеять. Слухи за спиной, конечно, ходили, но вот чтобы так откровенно, в лицо… Виталик умел постоять за себя, и за это его уважали. Кроме того, он бескорыстно выручал на семинарах, зачётах и даже экзаменах, так что отзываться о нём пренебрежительно было делом неблагодарным. Пашка не пришёл ни к какому выводу, и продолжал бесцельно скользить по странице взглядом: «Если чёткая градация между однополовой любовью отсутствует, говорят о бисексуальности, то есть о наличии одновременно полового влечения и к другому полу, и к своему собственному».