Кому светит Большая Медведица

То, что Маняша боготворила его, он понял почти сразу. Образ капитана, отважного и мужественного человека, был неразрывно связан в её голове, полной самых причудливых фантазий, с приключениями и риском. Она писала ему письма, по сравнению с которыми известия от Ани составляли редкий ручеёк. Стоило только стать в порту на стоянку, как Меньшиков тут же получал пухлую пачку конвертов. Из двух десятков лишь пять или шесть принадлежали жене.

Сначала Маняша писала ему вместе с Кешей, и он отвечал им, радуясь и гордясь тем, что у него есть два юных друга, которые помнят и ждут его. Раз в неделю Маняша и Кеша встречались, чтобы прочесть его ответ, и долго, до поздней ночи, засиживались в комнате девочки перед большим аквариумом, в котором отражался свет лампы и важно плавали пираньи. Разговорам о море и путешествиях не было конца. Парнас сидел рядом, с любопытством разглядывая рыб за стеклом – в любое время суток они представляли для него понятный интерес. О его успехах ребята рассказывали в каждом письме и, ещё ни разу не увидев леопарда, Сергей был заочно покорён им.

Потом стали приходить письма, подписанные только Маняшей, а позже к ним добавились фотографии. Кешка стал писать отдельно, и намного реже, и между строк Сергей читал, что Маняша с каждым днём отдаляется от мальчишки. Тогда Сергей впервые призадумался. Она избегает Кешки, поссорилась с Вениамином, а в её письмах всё чаще сквозит нежность. Это смущало Сергея, но более его настораживал тот факт, что письма от Ани за последний месяц посыпались, как из рога изобилия. В них она задавала один и тот же вопрос: «Что случилось, любимый? Неужели стихия океана значит для тебя больше, чем пара строчек жене и дочери? Или ты встретил Русалку и потерял голову? Будет жестокой правдой узнать о её существовании, но прошу, только не молчи, напиши нам - я и Наташка примем любое известие, лишь бы только знать, что ты жив и здоров!»

Эти письма пугали Сергея и он отвечал на них больше обычного, но следующее послание от его семьи начиналось всё теми же вопросами. И вот два дня назад он получил подтверждение своим догадкам.

«Серёжа, милый Серёжа! Три месяца я жду Вас и не знаю, как прожить ещё двадцать девять дней и десять часов до нашей встречи, - писала Маняша, - но все эти двадцать девять дней я хочу, чтобы Вы думали обо мне, мой Отважный Капитан! Я набралась смелости, чтобы рассказать Вам о своей любви, но мне не стыдно говорить о ней – ведь Вы достойны того, чтобы я отдала Вам своё сердце. Не смейтесь – я ещё молодая и неопытная, а мой отец – Ваш ровесник, но если у Вас хватит терпения подождать, пока я вырасту, клянусь, Вы будете гордиться такой спутницей Вашей морской жизни, как я! Приезжайте поскорей. Ваша Маняша».

«Она ещё совсем ребёнок, - с нежностью и улыбкой думал Сергей, наблюдая с капитанского мостика ночное небо с огромными трепещущими звёздами, - маленький влюблённый бесёнок!»

Он спустился в каюту и приготовил листок и ручку.

«Руслан Александрович, - решительно начал он, - я попал в затруднительную историю». Он последовательно изложил все свои мысли, и в конце выразил надежду, что Руслан будет мягок и справедлив с дочерью, объясняя, что её влюблённость скоро пройдёт и что она не должна приносить ей в жертву чувства и спокойствие Анны – Сергей не сомневался в том, куда исчезали его письма жене.

Только-только миновали стороной дом Девушкиных грозные бури и шторма, только-только семейное счастье и покой снова улыбнулись Руслану, как письмо Сергея стало для него громом среди ясного неба. Он мог бы смириться с влюблённостью Маняши, если бы это чувство не имело далеко идущих последствий, но в сложившейся ситуации нельзя было оставаться безразличным – в своём письме Сергей открытым текстом просил его вразумить дочь.

Руслан решил поговорить с ней немедленно. Правда, сегодня у Кешки был день рождения и её пригласили на праздник. Перед ним Руслан не стал портить Маняше настроение, но в половине двенадцатого он позвонил Светлым.

Маняша, уже поздно, - ласково напомнил он дочери, - я хочу поцеловать тебя на ночь.

Папка! – в голосе девочки прозвучало удивление. – Ты никогда раньше не звонил только потому, чтобы сказать, что хочешь поцеловать меня на ночь!.. Ах, ну да, я поняла, - после секундной паузы произнесла она, - ты хотел напомнить, что завтра в школу. Но я не просплю, вот увидишь!

Маняша, пришло письмо от Сергея…

Лечу, па! – Руслан услышал, как с грохотом упала на рычаг трубка и жалость тронула его сердце, когда она представил себе радость девочки. В ожидании дочери он принялся рассматривать её комнату, пытаясь понять, что послужило мотивом для этой безнадёжной любви. Каждая вещь здесь могла рассказать о своей хозяйке!

У противоположной стены стояли компьютер и видеодвойка; рядом шкаф был набит книгами совершенно разного стиля и содержания; среди марионеток кукольного театра облюбовал себе местечко ёж Федя; за его спальней виднелся террариум с ужами. Несколько недель назад сюда переехал попугай, но сейчас не было слышно его криков – Маняша предусмотрительно набросила на клетку платок. К стенам были прикреплены карандашные наброски на самую разную тематику; в огромном аквариуме плескались пираньи, и морская звезда лениво шевелила щупальцами. Когда вошёл Руслан, в своей коробке заворочался Парнас, но передумал, да так и остался лежать, полудремля, хотя уши остались торчком настроены на звуки шагов Маняши. Руслану так ничего и не дала короткая экскурсия в мир младшей дочери и он, продолжая размышлять над всей этой историей и не поддающейся анализу влюблённости девочки, устало опустился на край кровати. Покрывало чуть соскользнуло; из-под подушки выглянул уголок бумаги. Руслан протянул руку и взял конверты. Много конвертов. И все они были адресованы Анне Меньшиковой. Ужасная догадка мелькнула у него в голове, но не успел Руслан прийти в себя, как в дверях появилась Маняша.

Папа! – отчаянно воскликнула она, увидев, что он держит в руках. – Как ты мог?!

Нет, Маняша, как ты могла?! – жёстко перебил он её, застигнутый врасплох тем, что Маняша укрывала у себя письма Сергея жене. – Неужели это сделала моя дочь?!

Вместо того, чтобы продолжить свою тираду, он сунул ей в руки последнее письмо Сергея и, пока она читала, следил за её лицом: как сначала оно побледнело, потом покраснело, да так и осталось слегка пунцовым.

Как ты могла, Маняша? – с укором повторил он, обнимая девочку за плечи и усаживая её рядом с собой. – Ведь ты должна была подумать о последствиях. Ты же знала, насколько важны эти письма для Анны, как она ждёт их! Неужели ты считаешь её своей соперницей?

Она не любит его, - медленно произнесла Маняша, глядя отцу в глаза, - иначе давно бы придумала, как сделать так, чтобы быть с ним всегда рядом.

У них маленькая дочь, в таком возрасте Наташка не может делить с отцом все тяготы морской жизни, поэтому Анна воспитывает её вдалеке от любых опасностей, - возразил Руслан.

Если обратиться к морской литературе, то можно увидеть, что ещё никого море не делало несчастным или недоразвитым, даже детей, - с презрением ко всему сухопутному ответила Маняша, - а опасностей – их ведь везде хватает, даже на самых тихих улочках Петербурга.

Пусть так, - кивнул Руслан, - но Сергей, Анна и Наташка составляют одну семью, со своим укладом и правилами. Никто не вправе вмешиваться в их жизнь. Позволь им самим решать, вместе или отдельно жить мужу и жене. Тебе не стоило вставать между ними.

Она не любит его, папа! – гневно воскликнула Маняша. – Когда они приходят к нам в гости, я же вижу, какими глазами она смотрит на тебя!

Ждать очень тяжело, - примиряюще сказал Руслан, - дай Анне возможность научиться этому. Если ты его ждёшь, значит, и она сможет. А взгляды при богатой фантазии можно истолковать по-разному, - он притянул к себе дочь и поцеловал её в макушку, - ты ведь вернёшь ей письма? Вернёшь и извинишься? Сергей же не против продолжать переписку, но при условии, что ты будешь сдержанна в своих чувствах.