Конан и дар Митры

Выяснив, что его демон не способен соорудить ни галеру, ни барку, ни лодку или хотя бы ялик, Конан остановился на плоте. Тут дело тоже пошло не быстро: то веревки лопались, то бревна разъезжались, то плот получался слишком маленьким или слишком большим. Лишь к вечеру измученный и вспотевший Шеймис извлек из воздуха нечто подходящее - десяток бревен обхватом в три локтя, связанных по концам прочными канатами из просмоленной пеньки. Конан затребовал еще одну веревку, привязал плот в прибрежному валуну и повалился на песок - спать.

Наутро, после трапезы, состоявшей из сухарей и неизменного пива, они тронулись в дорогу. На хорошей лодке с парусом до Шандарата можно было добраться за половину дня, и Конан полагал, что на своем неуклюжем плоту одолеет этот путь если не к вечеру, то к середине ночи. Вскоре выяснилось, что расчеты его слишком оптимистичны: плот еле полз, и два неуклюжих шеста, которые киммериец использовал вместо весел, почти не ускоряли его ход.

Наконец, совсем измучившись, он повернулся к Шеймису.

– Сделай что-нибудь! Этак я поседею раньше, чем мы доберемся до берега!

Сумеречный дух в задумчивости поскреб темя.

– Хмм... Не очень-то я силен в навигации, мой господин... Понимаешь, мне никогда не доводилось путешествовать по морю...

– Как это - не доводилось? Ты же провел в своем горшке уйму времени! А горшок где плавал? Разве не в море?

– Ну, это совсем другое дело! Я-то ведь им не управлял... и, если ты помнишь, я старался побольше спать...

– Надеюсь, ты выспался на многие годы вперед, - заметил Конан с кривой ухмылкой, - и сейчас придумаешь что-нибудь толковое. Я не могу грести этими обрубками!
– он швырнул шесты на плот.

– Прости, хозяин, - Шеймис виновато скосил глаз на весла, - что я не смог соорудить нечто более подходящее. И я не знаю...

– Зато я знаю! Нагони ветер и расправь крылья! Проку от них мало, так хоть сработают за парус!

Демон пришел в полное уныние.

– Увы, мой юный господин! Стихии мне не подвластны, ни морские, ни небесные... А чтобы распоряжаться ветрами, надо иметь такую силу и власть, какие мне и не снились!

– Это верно, - Конан тоже понурился, затем повернул голову, рассматривая совсем еще близкие берега Обглоданного острова.
– Вот с собаками у тебя неплохо получается, приятель. Если б у них были плавники вместо лап, мы могли бы...

– Стой, хозяин!
– Шеймис в возбуждении приподнялся.
– Превосходная мысль! Просто отличная! Сейчас я разыщу там, - он кивнул на воду, подходящую тварь, способную доставить нас к берегу.

– А она не пожелает нами закусить?
– подозрительно спросил Конан.

– Ну, я постараюсь найти что-нибудь не очень большое и не слишком прожорливое, - заверил его демон и принялся колдовать. Его крылья, как уже успел заметить киммериец, являлись важнейшим магическим инструментом, и сейчас Шеймис то простирал их над водами, то ставил торчком, то закутывался в эти жалкие серые полотнища словно в кургузый плащ. Не оставались без дела и руки; они непрерывно шевелились, выписывая в воздухе странные фигуры и символы, напоминавшие Конану то контуры пивных бочек, то островерхие крыши домов. Увлеченно наблюдая за стараниями своего слуги, он не сразу заметил, как плот, дрогнув, пошел значительно быстрее.

– Что, получилось?

Шеймис огладил усы и самодовольно усмехнулся, показав мелкие зубки.

– Конечно, мой господин!

Поглядев на воду слева и справа от плота, Конан разобрал, что там колышется нечто темное и волнистое, что-то смутное, не то плавники, не то щупальца, не то огромные клешни. Неведомая тварь, вероятно, подпирала плот спиной, и при мысли, что лишь десяток бревен отделяют его от какого-то жуткого чудища, юноше стало не по себе. На родине ему не приходилось сталкиваться с морем, но даже в озерах Киммерии водились существа крайне неприятные и опасные - вроде древних, обросших водорослями щук в рост человека. Такая рыбина могла отхватить целиком руку или ногу, а тварь, что тянула сейчас плот, казалась куда больше щуки.

– Кого ты вызвал?

– Конан постучал костяшками пальцев по бревну и снова покосился на воду. Плот набирал скорость, и впереди, у концов бревен, начали вихриться бурунчики пены.

– Не знаю, как назвать это существо, - демон неопределенно повел тощими руками.
– Может, морская корова? Или бык? Хмм...
– Он призадумался, почесывая нос.

– А на что она похожа?
– Конану не давали покоя не то щупальца, не то клешни, которые он смутно разглядел в воде. По его мнению, у коров, даже морских, этаких жутких конечностей быть не могло.

– На что похожа?
– Шеймис, отвлекшись от своих размышлений, кисло сморщился.
– Ох, хозяин, лучше тебе этого не знать! Приятной эту тварь никак не назовешь! И безобидной тоже... Так что лучше ты сиди тихо, а я буду держать ее покрепче...

Конан замер, скорчившись посередине плота. Тянулось время; жаркие солнечные лучи жгли шею и плечи, едва прикрытые рваной туникой, и иногда юноша торопливо зачерпывал горсть воды, а потом выливал ее прямо на голову, с наслаждением ощущая, как прохладные струйки освежают кожу. Тяжелая сумка с камнями оттягивала пояс, рукоять дубинки под коленом успокаивала своей внушительной твердостью; впрочем, он понимал, что если б тварь, тащившая плот, вздумала напасть на них, от камней и палки было бы мало толку. Тут оставалось лишь полагаться на Шеймиса, вид которого внушал некоторые опасения. Устроившись на носу, демон застыл в напряженной позе, стиснув кулаки и полузакрыв глаза; судя по всему, духу сумерек приходилось нелегко.

Миновал полдень, солнце неторопливо покатилось вниз, на запад, к закатным странам и великому океану, что омывал побережье огромного материка. Конан привстал на коленях, сощурил глаза: далеко впереди над водами поднималась темная полоска с едва приметной вертикальной черточкой - башней маяка.

– Возьми южнее, - приказал он Шеймису.
– Мы идем прямо к гавани, а мне туда совсем не нужно. Высадимся за городом, и хорошо бы попасть в ту бухточку, откуда меня повезли на остров. Там есть пристань и тропа, что ведет прямо к дому колдуна... я ее отлично запомнил.

Шеймис сморщился так, словно у него прихватило зубы, но пререкаться не стал. Плот, слегка изменив направление, устремился к далекому берегу.

Море казалось пустынным. Отсутствие мачт и парусов на горизонте уже начало удивлять Конана, но тут он вспомнил о сплетнях, ходивших по базарам: Шандарат готовился к войне, и не просто к войне, а к походу за море, на Жемчужный Архипелаг, куда отправится целый флот - боевые галеры шаха и реквизированные купеческие суда, что повезут воинов. По-видимому, слухи об этих самых реквизициях уже разлетелись вдоль побережья, и торговые корабли не рисковали заходить в шандаратскую гавань. Ну, а раз нет торговцев, то нет и пиратов, подумал юноша и, зачерпнув новую порцию воды, вылил себе на голову.

Уже начало темнеть, когда таинственная тварь, с неослабевающим усердием тащившая их плот, приблизилась к побережью. Тут, к югу от города, берега были скалистыми и обрывистыми, но за грядой утесов, как помнилось Конану, лежала равнина, тянувшаяся к Туранскому тракту и дальше за него, на запад. Широкая полоса земли меж дорогой и скалами, где в зелени рощ и садов стояли виллы шандаратской знати, и являлась целью молодого киммерийца. Берег выглядел таким же безлюдным и пустым, как и море; поэтому, не боясь, что его заметят, Конан поднялся во весь рост и начал высматривать бухту, из которой его вчера повезли на казнь. Он помнил приметный каменный столб, торчавший на северном мысу - что-то похожее на полуразрушенный минарет или замковую башню - и вскоре обнаружил его, хотя вечерний полумрак уже окутывал побережье темной полупрозрачной вуалью.