Конан и день льва (CB)

Несколько дней спустя по голубиной почте от Кесадо пришло уже развернутое сообщение, которое вызвало у Вибия Латро тревогу. Кесадо утверждал, что беглый генерал, которого должны были казнить в Кордаве, как пирата Амру, после побега обосновался в Аргосе.

Вибий Латро знал о подробностях суда над Конаном и его бегстве, но о том, что киммериец укрылся в Аргосе, он сведений не имел. Далее из сообщения Кесадо следовало, что король Мило оказывает Конану активную помощь и у того уже есть несколько тысяч отборных солдат, с которыми он готов, обогнув Рабирийские горы, форсировать Алиману и вторгнуться в пределы Аквилонии. Полученные известия встревожили канцлера. У него была разветвленная сеть лазутчиков во многих странах, соседях Аквилонии, но в Аргосе своих людей у него не имелось. Из сообщения было видно, что и сам Кесадо не располагает точной информацией о численности повстанческой армии, «несколько тысяч отборных солдат» понятие весьма расплывчатое. Их могло быть и две, и десять тысяч. Поэтому он дал указание Кесадо срочно отправиться в Мессантию, постараться втереться в доверие к киммерийцу и выяснить его планы на ближайший период. Особо он подчеркнул важность точных сведений о численности и составе повстанческой армии. Получив это письмо канцлера, Кесадо снял с него две копии, отправив их Каллиодису и Троцеро. Оба графа поняли, что их планы сработали и Кесадо получил указание продолжить сливать канцлеру дезинформацию, но осторожно, чтобы тот ничего не заподозрил. Кесадо без промедления ответил Вибию Латро, что готов выехать в Мессантию, но стеснен в деньгах и испытывает некоторые финансовые затруднения. Канцлер отправил ему запрошенную сумму и, выждав для приличия несколько дней, Кесадо сообщил, что он уже в Мессантии, а лагерь повстанческой армии находится у впадения Алиманы в Хорот. Он намерен отправиться туда, но клетку с голубями оставит на постоялом дворе, где остановился, поэтому некоторое время связи не будет. Одураченный канцлер принял это сообщение Кесадо за чистую монету, и, когда спустя неделю голубиная почта доставила новое письмо от Кесадо, он сильно встревожился. И было от чего! Шпион сообщал, что ему удалось проникнуть в лагерь повстанцев, где он насчитал три тысячи одной только тяжелой конницы, три или четыре тысячи хорошо подготовленной пехоты и тысячу или больше лучников. По самым скромным подсчетам, численность армии Конана уже превышала восемь тысяч и продолжала расти. Отправив письмо Кесадо с указанием попытаться влиться в ряды повстанцев, сам канцлер достал лист пергамента и подготовил проект указа, с которым отправился к королю.

Разжиревший за последнее время Нумидедес выглядел ужасно. Одутловатое лицо, обвисшие щеки, сеть морщины под глазами и плешь на поседевшей голове старили его лет на двадцать. Ходили слухи, что и тело его покрыто язвами, и даже колдовство Туландры Ту не помогает. Сейчас король выглядел мрачным и угрюмым. Кивнув на приветствие канцлера, он недовольно спросил:

— Что там у тебя?

Вибий Латро коротко обрисовал ситуацию, исходя из переписки с Кесадо.

Король гневно хлопнул ладонью по подлокотнику Рубинового трона.

— Когда этот варвар будет пойман, я лично сдеру с него кожу! — с яростью произнес он. — Нельзя ему дать возможность форсировать Алиману. Подготовь приказ Прокасу блокировать этот сброд у Рабирийских гор и уничтожить! Только пусть не ввязывается в драку с аргоссцами, нам это ни к чему.

— Но в таком случае он нарушит границу Зингары, — напомнил Латро, вопросительно глядя на короля.

— Делай, что говорю! — рявкнул Нумедидес. — Там у них даже пограничной стражи нет.

Канцлер протянул ему пергамент, который король подмахнул не читая.

— Но нельзя оставлять и Велитриум на произвол судьбы, — осторожно заметил канцлер, — возможно, есть смысл перебросить туда корпус графа Туны?

— Нет, — резко ответил Нумидедис, — пусть Аскаланте остается в Гандерланде. Не доверяю я местным баронам.

Канцлер согнулся в низком поклоне и, пятясь задом, вышел из зала. Спустя полчаса из ворот Тарантии вылетел на гнедом быстроногом коне гонец, спешивший передать Амулию Прокасу королевский указ.

* * *

Жестокий и хитрый старый солдат Прокас, дважды перечитал текст королевского указа, доставленного гонцом, все больше мрачнея лицом. Ни о какой повстанческой армии его лазутчики не доносили. Правда, так далеко, за самые Рабирийские горы они и не заходили, но все равно информация о том, что Конан собирает при поддержке короля Аргоса повстанческую армию, казалась ему высосанной из пальца.

— Бред какой-то! — вздохнул генерал, спрятав указ в специальную шкатулку. — Похоже, король действительно впадает в безумие.

Вызвав к себе сотника Меллобоя, генерал распорядился взять с собой отряд разведчиков и отправиться к Рабирийским горам.

— Разведаешь местность до самой аргосской границы, но не переходи ее. Затем оставь там часть отряда для наблюдения, а сам возвращайся назад.

Прокас понимал, что королевский указ подготовлен по результатам разведданных Вибия Латро, но его шпионы могли и ошибаться. Возможно, Конан что-то там и затеял, но остается в пределах Аргоса. В любом случае Прокас ослушаться короля не мог, не рискуя остаться без головы, поэтому собрав сотников он, коротко объявил им о том, что Приграничный легион уходит к Рабирийским горам и приказал быть готовыми к выступлению с первыми солнечными лучами.

— Но как же Велитриум? — спросил старый сотник Гримберт. — Вся граница с пиктами останется открытой.

Генерал посмотрел на него и, оставив вопрос без ответа, объявил, что все свободны.

Вопрос Гримберта волновал и его самого, но он решил, что, скорее всего, сюда будет переброшен корпус графа Туны, да и в самом Велитриуме остается отряд туранцев Сагитая. Все же он решил для усиления туранцев оставить еще тысячу боссонских лучников, половину из тех, кто находился под его командой, тем более, что срок контракта у них заканчивался буквально на днях, а жалованье им задолжали чуть ли не за полгода.

О том, что Приграничный легион начал медленно передвигаться в юго-западном направлении вдоль Алиманы к Рабирийским горам, лазутчики Троцеро донесли графу немедленно.

— Наш план сработал, — сказал он Конану. — Эта многоходовая комбинация Каллиодиса закончилась блестящим результатом!

— Не совсем, — поморщился киммериец, — Аскаланте остался на месте, а замысел Каллиодиса заключался именно в том, чтобы выманить его из Гандерланда и создать второй фронт.

— Видимо, что-то пошло не так или Нумедидес осторожничает, — согласился Троцеро. — Однако я вчера немного проинспектировал первую тысячу мечников, присланных Каллиодисом. Впечатление в целом неплохое, но фехтовальщики их них слабые. Может быть, вы с Просперо позанимались бы с ними?

— Почему бы и нет, — ответил киммериец, — мне все равно нечего делать.

Однако проводить тренировки с тысячью человек оказалось делом сложным, требовавшим больших затрат времени. Для начала они с Просперо разбили всех мечников по парам, затем половину из них взял себе Конан, остальных Просперо. Приказав сержантам обучать по десять пар, сами они прохаживались между рядами и время от времени делали замечания.

— Что ты лупишь мечом, словно, ломом! — наставлял киммериец рослого бритунца. — Кирасу ты все равно не разрубишь, да это и незачем. Бей заплечным ударом по шлему или по предплечью, больше пользы будет.

Пройдя дальше он остановился возле двух фехтующих друг с другом солдат.

— Вы так до утра будете сражаться! — насмешливо бросил он. — Что вы бьете прямо в центр щита, выбери момент, ударь по краю щита. Он отклонится и откроет грудь противника. Вот и бей в нее лучше всего диагональным ударом снизу.

— Что ты финтишь! — слышался с другой стороны голос Просперо. — Это хорошо и красиво на турнире в присутствии придворных дам, но не в бою. Запомни, все финты заканчиваются простыми ударами, заплечными или диагональными, поэтому сразу наноси их. Что значит не получается? Ты атакуй напористее, но с умом!

После недели тренировок Конан сказал Троцеро:

— Я выбрал человек двадцать наиболее подготовленных, думаю с дальнейшими тренировками они справятся сами. Главное, гонять всех этих новобранцев до седьмого пота.

Повстанческая армия пополнялась, но отсутствие лучников всерьез стало беспокоить Конана.

— Без лучников мы проиграем первое же сражение! Надо что-то предпринимать, — сказал он Троцеро.

Граф лишь развел руками, проблема с лучниками беспокоила и его.

— А не отправить ли мне гонца с письмом к Сагитаю? — вдруг пришла на ум киммерийцу мысль. — Что-то там Лерус говорил, будто у туранцев истекает срок контракта. Может, они согласятся заключить новый контракт с нами?

Троцеро подкрутил короткие усики.

— А, что? Это может сработать. Только нам им нечем платить.

— Пусть Каллиодис со своими графами тряхнут мошной, — махнул рукой Конан. — На карту поставлено гораздо больше, чем какие-то там две-три тысячи империалов.

* * *

Между тем, к Амулию Прокасу, когда Приграничный легион уже прошел излучину Алиманы, вернулся сотник Меллобой.

— Мои разведчики остались в фарлонге от аргосской границы! — доложил он. — Нет там никакой повстанческой армии и никто о ней не слыхал.