Конан и Гнев Сета

— Так тебе даже не известно, насколько велико твое наследство?! — изумленно воскликнул Бергон.— Может, они все растеряли в пути и там лежит какая-то мелочь? А может, твой клад вообще уже давно кто-то нашел?!

— Все может быть!— развел руками Велорий.— Ты видишь, я ничего не скрываю. Еще есть время передумать, и я возмещу расходы на твою поездку. Однако что гадать. Я никого не принуждаю, но, если вы согласитесь, скажу вам, где искать талисман… Правда, сам отправиться с вами не смогу — годы не те. Но помните, если вы отыщете амулет, мы вместе отправимся на поиски золота, и коли оно на месте, никому не придется сожалеть о потерянном времени!

— Хорошо.— Конан решительно поставил кубок на стол, как бы ставя точку в этом разговоре.— Я согласен. Кто со мной? — Он обвел своих попутчиков взглядом, и никто не отвел глаз.— Отлично, значит, не соскучимся. А теперь, старик, хватит темнить. Выкладывай, где амулет, да поподробнее!

— Итак,— начал Велорий,— я закончил на том, что прадед мой под конец жизни разузнал, где находится последний амулет. Оказалось, что место это в Кофе. Казалось бы, все просто, даже ехать никуда не надо, потому, что предки мои к этому времени давно вернулись на родину! Какой-то купец неведомыми путями завладел нужной вещью и без колебаний согласился продать ее, хотя и заломил немыслимую цену, почувствовав нешуточный интерес к невзрачной безделице. Мой предок мгновенно согласился, потому что знал: стоимость клада тысячекратно покроет все издержки! Он уже праздновал победу, но оказалось, что рано радовался.

— Что?— поинтересовался Конан.— Купец заподозрил неладное и передумал?

— Вовсе нет,— простодушно ответил Велорий.— Просто ему нужно было отправиться за амулетом самому, а не доверять такое важное дело слуге! Не застав купца дома, зная, какую цену запросил он с хозяина, и, желая выслужиться, этот безмозглый поклонник Бела решил выкрасть нужную вещь. Он забрался в дом, без труда разыскал амулет, надел его на шею, но был схвачен стражниками гостившего у купца колдуна Тзота-Ланти! Да, да,— подтвердил Велорий, видя удивление, явно отразившееся на лице Конана.— Они оказались приятелями, проклятый колдун и скряга-купец! Проклятие на голову безмозглого ишака! Колдун ничего не сказал хозяину, посчитав пойманного обычным городским воришкой, и, закончив свои дела, забрал его в замок, где бросил в свое ужасное подземелье, из которого никто еще живым не выходил.

— Ну почему же,— спокойно возразил Конан,— я бывал там и, как видишь, до сих пор жив, хотя, правда, твоя — веселого там мало.

Конан коротко рассказал остальным о своем давнишнем приключении.

— Да, я знаю об этом,— кивнул Велорий,— ты больше других подготовлен к предстоящему. Что случилось со слугой,— продолжил он,— понятия не имею. Мне известно лишь, что, когда его бросили в подземелье, амулет был еще при нем. Один из стражников колдуна в изрядном подпитии рассказал о том моему предку.

— Боюсь я,— заметил Конан,— что если он попался на зуб одной из тварей, что там обитают, а иного выхода я просто не вижу, то вряд ли что-нибудь осталось от маленького кусочка нефрита, который болтался у него на шее. Кто там только не живет! — Конан мрачно покачал головой, ведь ему эта маленькая пластинка была нужна гораздо больше, чем всем прочим вместе взятым! — В любом случае, я знаю, чем ты заплатишь мне за эту прогулку — Шаром Всевидения.

Глава четвертая ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Мрачная стена некогда грозной цитадели во многих местах обвалилась, и огромные гранитные блоки, вывороченные из ее тела, за пролетевшие века успели врасти в землю и покрыться густым, словно шерсть неведомого зверя, зеленым мхом. Собственно, это была не стена крепости, когда-то называвшейся Алой Цитаделью.

Это была низкая, вросшая в землю галерея, примерно в лиге от нее к западу. Для каких целей она служила? Этого Велорий не знал, и до последнего времени все, кто отправлялся на поиски амулета, спускались в подземелье по главной лестнице, которая считалась единственным входом. В уцелевшей части низкой стены виднелись арки, зарешеченные толстыми стальными прутьями, пролезть между которыми оказалось делом совершенно невозможным. Однако в одном месте камень кладки дал трещину, и совместными усилиями удалось расшатать осколок, а затем и выломать один из стержней.

Конан в последний раз окинул взглядом своих спутников: троих, с которыми пришел из Заморы в Коф, и старца Вербара, неожиданно вызвавшегося сопровождать их в этом опасном путешествии. Киммериец хотел было воспротивиться, но, посмотрев в его веселые, не по-старчески задорные глаза, передумал. Их неожиданный спутник вовсе не производил впечатления человека, нуждавшегося в опеке. Остальное же его дело — каждый волен закончить свой жизненный путь так, как ему заблагорассудится. Поэтому киммериец лишь пожал плечами, но спорить не стал.

Конан первым вошел в пролом и осмотрелся. Все здесь выглядело вполне мирно и не внушало ни малейших опасений. Шустрая ящерка в переливающейся в солнечных лучах шкурке взобралась на огромный валун, который валялся рядом с входом, и с любопытством уставилась на человека, словно не она, а он был явлением редким и экзотическим. Впрочем, быть может, именно так и было в этом месте, куда люди старались не заходить уже не одну сотню лет.

Конан посмотрел направо. Ряд зарешеченных арок уходил в темноту, которая словно приглашала в свои объятия, предлагая приятную прогулку. Правда, киммериец знал, насколько обманчиво это впечатление, потому что видел, кто скрывается в мрачных недрах развалин, а потому не сомневался, что эта обманчивая умиротворенность — всего лишь начало пути. Дальше коридор будет изломан бесчисленными изгибами и спусками, в лабиринте которых так легко потеряться, и за каждым из поворотов, ждет смерть в непредсказуемом обличье! А это значит, что расслабляться нельзя.

— Заходите! — крикнул он и махнул рукой своим спутникам, которые только и ждали его приглашения.

Вербар, однако, с ними не пошел.

— Я не хочу подвести вас, друзья,— спокойно объяснил он свой отказ.— Все вы молоды и сильны. Мне будет трудно поспевать за вами. Кроме того, мое оружие — не сталь, и чтобы воспользоваться им в любое мгновение, нужно быть постоянно сосредоточенным, а если я пойду с вами, оставаться в этом состоянии будет непросто. 'Гак что я отправлюсь чуть погодя.

Конан и теперь не стал спорить. Он достал трут и кресало, выбил искру, зажег от нее факел, и все четверо пошли вперед. Зарешеченные арки закончились гораздо быстрее, чем рассчитывала Олвина, и вскоре лишь свет, который они несли с собой, позволял им видеть мрачные замшелые стены и словно изъеденные оспинами плиты пола.

Каждый из четверых в одной руке держал меч, по настоянию Велория смазанный ядом, а в другой нес факел. К их удивлению, воздух в подземелье оказался сухим и прохладным. Ноги Конана осторожно ступали по плитам пола и выщербленным ступеням лестниц, в то время как глаза настороженно выискивали в притаившейся впереди тьме малейшие признаки опасности. Однако ничего живого на пути пока не попадалось.

Постепенно они проникали все глубже и глубже. Если вначале коридор имел вполне обжитой вид, по крайней мере, тут что-то росло — стены его были покрыты пушистым изумрудным мхом, то с каждым поворотом зелень на полу и стенах постепенно исчезала, пока остатки ее не приняли вид пожухлых истлевающих останков, с хрустом рассыпающихся под ногами. Картина становилась все безрадостнее.

С каждым спуском на более глубокий уровень странная жизнь этого мрачного мира все больше вступала в права, время от времени заявляя о своем присутствии приглушенными расстоянием вздохами и фырчанием, и Олвина старалась не думать о тех существах, что издавали их. На смену мху пришла белесая скользкая плесень, все чаще появлявшаяся на стенах и потолке. Воздух, однако, оставался сухим, но зато все чаще доносил до путников совершенно незнакомые запахи, которые вряд ли можно было назвать приятными.