Концепция силы. Юлька

Пьяница куда-то исчез. Здесь, позади магазина, во дворе жилого дома, нет ни одного фонаря. Единственное освещение — немногие желтоватые и голубоватые (смотрят телевизор?) окна. Поэтому в полутьме исчезнуть и вновь внезапно появиться не составляет проблемы.

Отбиваться Олегу надоело. Несмотря на темноту, он решился уложить противника носом в асфальт и допросить на тему «Чего это вы ко мне пристали?». А для начала неплохо было бы выманить парнишку ближе к свету.

Колени будто сами подломились — а он ещё не ощутил удара сзади по ногам. На голом инстинкте Олег, чтобы смягчить удар, почти одновременно с ним продолжил навязанное движение, бросаясь вперёд всем телом. В следующую секунду — ещё в полёте от удара — на слабой опоре ноги, едва коснувшейся асфальта, он извернулся, чтобы уйти от удара Кожаного и машинально взглянуть на того, кто за спиной.

Ещё через секунду чёрный, но реальный мир пропороли ослепительно-белые полосы, и местность стала походить на полуосвещённое помещение психованного театра: здесь кусочек дома появляется-пропадает, там постепенно прочерчивается воткнутая вовнутрь сияюще-серая дорога, выскакивают ребристые заборы, детский грибок над песочницей, газон, скамейки мусорный ящик — всё это едет, плывёт…

Сумасшедшее чёрно-белое кино продолжается, но уже со своими героями (а Олег слышит знакомый звук авто и, кажется, начинает соображать, что апокалиптический или театральный — что они там репетируют? Ад пустоты? — свет — это всего лишь мощные фары): торжествующе ощеренный рот Кожаного кривится в злобную гримасу досады; Рыба мелкими перебежками уходит во тьму; тень Пьяницы со здоровенной доской в руках пятится, пытаясь увернуться от режущих темноту световых полос; и, наконец, снова Кожаный — поворачивается спиной и не спеша, вразвалку уходит по белым дорожкам, словно после вечерней прогулки, а перед ним мерно мотается маятник тени.

Машина мягко качнулась рядом. Дверца открылась, и Люда сразу присела перед Олегом на корточки.

— Почему ты лежишь?! Они тебя ранили?! Встать можешь?..

— Изрядно ощипанный, но не побеждённый, — пробормотал Олег и, кряхтя, поднялся. — У тебя в твоём детстве была пластинка «Бременские музыканты»?

— Нет. Только мультик видела. — Люда всхлипнула. — Зашла за угол — ничего не вижу, слышу только сопение и, как в индийских фильмах, — бум! Бум! Чего не поделили?

— Кто их знает? Давай в машину.

Олег схватился за верх дверцы и неуверенно полуприсел. Боль есть, но терпимая. Уставившись в темноту, он начал раз за разом перебирать звенья событий, таких коротких… Взглянул на часы. Всего десять минут?! Он подавил изумление и «за шкирку» вернул себя к изучению боли.

Доска. Пьянице ничего не стоило шарахнуть свою жертву доской по голове. Но он ударил под колени. Убивать не хотел? Или ему не велели.

Кожаный. Есть один сомнительный момент в драке с ним. Что-то такое, ускользающее сейчас от памяти. Что-то, о чём он тогда машинально подумал. Олег представил коренастую фигуру, увидел полы расстёгнутой куртки, болтающиеся, как подрезанные крылья летучей мыши. Если бы Кожаный сбил его с ног… Именно так. Олег тогда решил, что неизвестный хочет забить его ногами. Но сейчас здорово засомневался. Пьяница ведь не убегая оглянулся — заманивая. А выпады Кожаного, которые Олег принимал за блоки, были слишком ленивы в сравнении с тем, как он стремительно упархивал — танцующей летучей мышью! — от резкого натиска Олега.

Проверяли? Предупреждали? Пугали? Выбор на догадки богатый.

— Олег! — нетерпеливо и с заметной дрожью в голосе позвала Люда.

Олег сел в машину, захлопнул дверцу. И никаких встреч на конечной остановке! Доставить Люду домой — и прямиком к Владу. «Начинаю понимать Юлю. Одни вопросы, предположения, отсутствие ясности… Пустота, не за что ухватиться. Даже видимости опоры…»

… Если забыть о точке в пространстве, смотрел он ей в глаза. Внимательно, будто ждал обещанной новости. Струхнувшая Юлька прошептала:

— Я… не понимаю.

— По-моему, ты его загипнотизировала, — тем же шёпотом ответил Алексей.

— Не может быть…

— Последние слова, которые ты ему сказала, были примерно такие: «Смотри мне прямо в глаза и отвечай!» Вот он и смотрит.

— Думаешь, ответит, если я спрошу?

— Попробуй.

Мелкая дрожь от ступней пробрала всё тело Юльки. Она почти с ужасом всматривалась в спокойного Влада и пыталась разобраться в мешанине вопросов, которые тревожили её. С которого же начать? Узнать-то хочется всё.

— Влад, ты будешь отвечать на мои вопросы?

— Да.

— Ты загипнотизирован?

— Нет.

— Тогда… почему ты будешь отвечать на мои вопросы?

— Ты Хозяйка.

— Ты хочешь сказать… — начала Юлька уточнять и остановилась. Память как-то неохотно и как-то со стороны подбросила часть сна: встревоженные её необъяснимым присутствием, Первый и Рыба нервничают, а Мотоциклист их успокаивает: «Местная Хозяйка». Она прикинула, как сформулировать вопрос, но не придумалось ничего, кроме простейшего: — Да, я Местная Хозяйка. Что ты знаешь обо мне?

— Ты имеешь доступ к безграничной силе, но почти не пользуешься ею.

— А что я делала, — слова Юлька подбирала тщательно, поэтому говорила медленно, — когда ты остановил меня… пощёчиной?

— Сворачивала время, уничтожая события последних дней.

— Сворачивала время! — заворожённо повторил Алексей.

— У этого действа могли быть… ну, нехорошие последствия?

— Я не разбираюсь в парадоксах времени. Из лежащих на поверхности предположений: могли погибнуть все мы сегодняшние — кроме тебя.

— Какова методика пользования той самой безграничной силой?

— Страстное желание, чтобы задуманное воплотилось.

— То есть, например, мне захотелось, чтобы ты ответил на все мои вопросы, — и ты отвечаешь.

— В чём там дело со пентаклями?

— Не понимаю.

— Я знаю, что с ними что-то не то. Что именно?

— Я видоизменил их, добавив несколько карандашных штрихов.

— И?..

— Получил доступ к силе.

Она вспомнила, в какой-то книге герой сказал: механизм расследования похож на раскладывание единой картинки из перемешанных кусочков. Кажется, её картинка получила ряд соединённых между собой деталей. Но, сложив этот ряд, Юлька переступила некий порог и шагнула в зыбкую трясину ненормального мира, который просто не должен существовать.

«Эй, цыплёнок! Твой маленький уютный мир трескается, ты вываливаешься в новый, просторный, и не подозреваешь, что тот забор, до которого надо семенить на слабеньких ножках целый день, — это та же скорлупа. И однажды забор падает, а за ним — бездна. Ты готова шагнуть в бездну?»

— Влад, у нас маленькая проблема.

Костя появился неожиданно и теперь мялся, видимо не зная, как сообщить о «маленькой проблеме».

За его плечом мгновенно возникла Тамара. Стараясь сохранять видимость приличий, она усердно изображала скромно держащуюся в тени. Но её почти выпученные от жадного любопытства глаза и полуоткрытый, с безвольно обвисшей нижней губой рот превращали лицо в странную непристойную маску. Правда, маска сохранялась секунды: при виде не двоих, а троих, далеко сидящих друг от друга за огромным столом, Тамара рот закрыла и обиженно надулась.

— Что за проблема? — поинтересовался Алексей, правильно поняв, что Владу нужен приказ, а при посторонних — непосвящённых — Юлька свою власть над руководителем кружка демонстрировать не собирается.

— Народ хочет разойтись. Перепсиховали немного.

— Влад? — вопросительно обратился Алексей к хозяину. Тот непроницаемо молчал, и Алексей спокойно договорил: — Влад не возражает. Костя, возьми на себя обязанности провожающего. Мы ещё не закончили беседу.

Костя внимательно глянул на Влада и вышел, как бы ненароком оттолкнув от двери Тамару.