Концессия 3

– Нет, Генри, на моей памяти такого ещё не случалось. Это же «тёмные лошадки»! И в финале обычно сходятся самые умелые. А это примерно пятьдесят на пятьдесят, плюс-минус десять процентов. Есть такое умное слово – статистика…

– Я в курсе.

– … так вот она говорит, что всегда найдётся хотя бы один особо хитрозадый, который поплывёт против течения в надежде сорвать куш. Но, как правило, таким особо хитрозадым считает себя примерно каждый второй.

– Хм… ладно. Допустим, предположим, - задумчиво побарабанил я по бедру пальцами левой – свободной – руки. – Дальше!

– А ещё есть главный тотализатор, с джек-потом, - с готовностью продолжил наш незваный гость. – Там входной порог пятьдесят штук. Это когда ставка делается в первом туре на единственного бойца и потом переходит с ним из раунда в раунд, каждый раз удваиваясь. И не просто докидывается бабло, а в каждом раунде добавляется новая ставка, складываясь с предыдущими.

– А если боец вылетел? – поневоле заинтересовался я.

– Всё, ставка сгорает, - развёл руками Анхель. – Вернее, не совсем сгорает. Она, как бы попроще… уходит в общую копилку. И угадавший «тёмную лошадку» в конце возвращает все свои ставки и суммарный банк. Тот самый джек-пот.

– Охренеть! – присвистнул Вова, осознав перспективы.

– Но это ещё не всё. Любого хрена с горы в главный тотализатор не пускают, за место надо заплатить, и мест ограниченное количество.

– Тоже, поди, недешёвое удовольствие?

– Понятия не имею, амиго! – помотал головой Анхель. – Конкретной суммы нет.

– Как так?!

– Один боец – одна ставка, - включился в разговор Алехандро. – За возможность выбрать в числе первых приходится платить. Там тоже что-то типа аукциона, только замудрёного. Каждый из участников платит вслепую, начиная от двухсот кусков с шагом в десять. А организаторы потом смотрят, и у кого наименьший взнос, тот выбирает первым. А у кого максимальный – вторым. Так и чередуются. Если ставки совпали, бросают монетку. Там у людей целые стратегии, как платить, чтобы не пролететь с выбором. И в этом тоже отдельный интерес. Для участников, разумеется.

– Хороший понт дороже денег! – со знанием дела заключил мой напарник. И задался следующим вопросом: - А в чём тогда интерес устроителей?

– Интерес устроителей в проценте за организацию, - пояснил Анхель. – Там что-то около пяти процентов от каждой ставки. Из этой суммы покрываются затраты на оборудование помещения, обслуживание зрителей и охрану.

– Что, даже за вход денег не просят?!

– Не-а. Они же не только с главного тотализатора процент берут, но и со ставок на каждый бой в отдельности. А их делается несравненно больше – считай, почти все зрители в деле. Как минимум в первом круге. Потом, правда, чем дальше, тем меньше, но зато и деньги другие. Плюс сбор уже десять процентов, а не пять, как в джек-поте. Вот и набегает. Но главное не в этом.

– Только не говори, что в авторитете, - поморщился Вова.

– Ты сам это сказал, - пожал плечами Анхель. – Хочешь верь, хочешь не верь, но так оно и есть. Турниру больше десяти лет, и держит его очень серьёзный человек. Очень серьёзный. Вот только никто не знает, кто он.

– Но за порядком, говоришь, следят? – задумался вслух мой напарник.

– Ещё как! Никто даже и не пытается наколоть систему! – не выдержал Пончо. – Года три назад один сильно ушлый попробовал, так потом его по всему городу находили… частями. Где ухо, где руку, а где и задницу. А бестолковка сразу же нашлась, на улице перед складом, в котором турнир проводили.

– И каким же это образом, интересно? – удивлённо заломил бровь Вова. – Я про наколоть систему.

– Ставил на одного и того же бойца на всех этапах вплоть до полуфинала! – пояснил здоровяк.

– А что, так нельзя, что ли?! – ещё сильнее изумился мой напарник.

– Не-а, - мотнул головой Анхель. – А я не сказал разве? Раньше это было негласное правило, чисто для повышения интереса, а после того случая вполне официальное.

– А за что тогда чувака порешили?

– А чувака, Влад, порешили за то, что он наплевал на негласный запрет.

– То бишь, по сути, плюнул в рожу всем и каждому, - понятливо покивал Вова и с нескрываемой надеждой покосился на меня: - Ну, что скажешь, Проф?

– Что-то как-то всё слишком гладко, - буркнул я. – Честный тотализатор, хе-хе. Кому скажешь – не поверят! А для бойцов какие условия? Они что с этого имеют?

– Ну, во-первых, победитель получает призовой фонд…

– А он из чего складывается? – перебил я Анхеля. – Тоже процент от ставок?

– Нет, это взносы за участие, - нехотя признался тот.

– То есть бойцы ещё и платить должны за этакую вот лотерею?! – прифигел я. – И сколько, если не секрет?

– По десять кусков с участника. Тоже в либеро. Но бойцы туда в основном идут не за баблом, а за шансом подняться в «лос атлетас».

– Чуть больше штуки марок… терпимо, особенно если вы платите. А сколько участников? – продолжил я допытываться.

– Когда как, - напряг память Анхель. – Но не меньше четырёх раундов обычно бывает.

– То есть шестнадцать рыл… а если, скажем, двадцать? Тогда что?

– Пропускают в турнир первых шестнадцать, а кто не успел – тот опоздал. Взнос, правда, возвращают.

– А если… ну, двадцать восемь? Или двадцать шесть?

– Вот ты душнила, Генри! – возмутился уже совсем оправившийся от унижения Анхель. – Если двадцать восемь, устраивается предварительный раунд по жеребьёвке. Закрытый, без ставок. И на вылет. А кому противника не хватило, тот проходит в основную часть без боя. И давай не спрашивай про тридцать три! – взмолился он. – Ясно же, что лишних отсеивают, а турнир начинается не с одной восьмой, а с одной шестнадцатой!

– Ещё один организационный вопрос, последний! Клянусь!

– Валяй.

– А в этом году сколько народу, не в курсе?

– А пока никто не знает, Генри. Участников набирают в течение суток накануне мероприятия. Так что лучше оказаться в числе первых шестнадцати…

– Если мы вообще впишемся, - педантично уточнил Вова.

– Да-да, я помню! – огрызнулся Анхель.

– В общем, в итоге призовой фонд почти двадцать тысяч корпоративных марок, - вернулся я к конкретике. – Ну, в эквиваленте.

– Около того, - подтвердил наш незваный гость. – Но это реальная мелочь. Если вы впишетесь, и Генри ляжет в финале, то мы поднимем гору бабок. И из них ваши целых десять процентов! Ну как, подписываетесь?

– Ещё один момент, коллега! – поднял я руку.

– Да, Генри?

– Я правильно понимаю, что в джек-пот вы соваться не намерены?

– Да кто бы нас туда пустил! – с явным сожалением вздохнул мой собеседник.

– Что ж, Анхель… в таком случае, - медленно выдохнул я сквозь зубы, - тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот? Нет? Ладно, тогда я буду первым.