Кондотьер: Ливонский принц. Король. Потом и кровью

Никто не досаждал. Никакие мордовороты. А на пароме их ждал просто шикарный ужин с креветками и восхитительным белым вином.

– Завтра будем на Сааремаа, – прощаясь, многозначительно улыбнулась Наташа. – Надеюсь, ты составишь мне компанию. Я знаю там такие красивые места!

Арцыбашев едва дождался утра. Спал плохо, то и дело просыпался, ворочался. Завтра! Кое-что свершится уже завтра – не зря же обворожительная медсестричка зазывала его на прогулку.

Паром (назывался он, кстати, «Белые ночи») оставался на рейде – столь крупные суда не могли заходить в небольшие порты острова. С борта корабля спустили трап, по нему все желающие переправлялись на местные катера и буксиры, увозившие туристов на берег.

Древний Аренсбург ныне именовался Курессааре, но епископский замок оставался прежним, казалось, над этими серыми башнями и мрачноватыми отблесками стен время вовсе не властно. Замок помнил еще крестоносцев, помнил епископов, датчан, шведов…

Помнил и датского принца Магнуса. Настоящего принца. Того самого, с кем Леонид невольно поменялся жизнью. Интересно, где теперь этот бедолага? Наверное, в Москве. В Москве двадцать первого века… Или – в тысяча девятьсот восемьдесят первом году – такое тоже вполне могло статься. Для принца и там, и там в лучшем случае – психушка. В худшем же… Да мало ли что может случиться со средневековым человеком. Под машину попадет, или под поезд. Или гопники… Да и с ума вполне может сойти от всего увиденного. Ах, Магнус…

– О чем задумался, Лёня? – взяв своего спутника под руку, весело спросила Наташа.

Она нынче была в потертых джинсах, кедах и клетчатой «ковбойской» рубашке, костюме, весьма подходящем для прогулок и пикников на лоне дикой природы, коей так славился остров. Впрочем, не совсем дикой – многое уже сейчас было облагорожено: и сам замок, и ратушная площадь имели вполне преуспевающий туристский вид. Опять же – с ларьками вездесущих кооператоров.

Насколько понял Арцыбашев со слов медсестры, на острове активно развивалось фермерство, а лет пять назад появились частные рыболовецкие артели. Брались кредиты, на финских верфях в Вяртсиля активно покупались суда, по всему острову открывались небольшие коптильные и даже консервные заводики, естественно, тоже частные. Политбюро ЦК КПСС, похоже, этому ничуть не препятствовало, а даже, если судить по плакатам – поощряло.

«Кооператор! Двадцать четвертому съезду партии – достойную встречу!», «Советскому фермеру – доступный кредит!» – такие вот лозунги уже ничему не удивлявшийся Арцыбашев встречал повсеместно.

– А? – обернувшись на девушку, Лёня смущенно хлопнул глазами. – Ты что-то спросила? На замок засмотрелся, извини.

– Я говорю, тут прокат велосипедов есть, – пояснила Наташа. – Сейчас возьмем да покатим. Километрах в пяти на побережье такие места есть – у-у-у-у!

Молодой человек засмеялся:

– Километрах в пяти? Да ты доедешь ли?

– Ха! Мы еще посмотрим, кто кого обгонит!

Пункт проката велосипедов располагался в старинном бревенчатом доме. Округлая, крытая тростником крыша, каменная изгородь. За изгородью – велосипеды на любой вкус. Детские, дамские, спортивные – всякие. Все – выкрашены в ярко-голубой цвет и пронумерованы. Ну, а как же!

Кроме велосипедов Наташа еще взяла коврик для пикников и бумажные стаканчики, вино же собирались купить по пути. Что и сделали в небольшом придорожном мотеле, отъезжая от которого Арцыбашев заметил пыливший по дороге «кругленький» зеленобелый «Москвич» четыреста третьей модели. Ну, ехал кто-то – и ехал по каким-то своим делам. Кто-нибудь. Артельщики или фермеры.

Все так, но сердце Леонида почему-то неприятно кольнуло – ведь в этом «Москвиче» вполне могли быть и те двое. Мордовороты, о которых он так вчера и не рассказал девушке. Ну, позабыл просто.

Позабыл и сейчас…

– Эй, догоняй! – оглянувшись, Наташа махнула рукой… и рванула с места с такой скоростью, что его величеству уж больше ничего не оставалось, как только с силой жать на педали. А догнать медсестричку оказалось довольно сложно! Ну да, она же в детстве велоспортом занималась… вроде. Нет, не «вроде»! Не далее как вчера рассказывала. В дансинге. Правда, Леонид плохо слушал…

Свернув с альсфальтированной дорожки в лес, девушка резко сбавила скорость, а вскоре и вовсе остановилась, кивая на высоченные сосны:

– Красиво?!

Арцыбашев кивнул и, прислонив велосипед к дереву, осмотрелся:

– Там что, море?

– Озеро. Очень красивое, сейчас увидишь. Идем!

– А…

– А велосипеды прямо здесь и оставим, – рассмеялась Наташа. – На Сааремаа воров нет.

К озеру вела неширокая тропка, выводила прямо на песчаный пляж, где уже купались какие-то мальчишки, весело крича и поднимая белые, сверкающие на солнце брызги. Медсестричка туда не пошла, свернула в папоротники, затем – в заросли чернотала и вербы.

– Какие-то совсем уж дикие места, – Леонид оглянулся: купающиеся мальчишки оказались уже далеко позади, метрах в двухстах, а то и больше.

– Тут есть один мыс, – оглянувшись, торопливо пояснила девушка, – его Коровьим пляжем называют. Раньше колхоз был – коров туда гоняли. А теперь нельзя. Природа!

– Ну-ну…

Нырнув в заросли ивы, путники выбрались на берег к самой кромке озера.

– Обувь снимай, – опершись на плечо Магнуса, Наташа быстро сбросила кеды и, наклонившись, принялась закатывать джинсы. Клетчатую рубашку свою девчонка еще раньше завязала узлом на животике, и сейчас, при наклоне, обнажилась поясница, а из-под джинсов торчали сиреневые трусики, точнее сказать – часть купальника.

– Ну? – шагнув в воду, весело спросила сестричка. – Ты что копаешься-то? На паром опоздаем.

– Но… – поставив в траву корзинку с вином и скатертью, молодой человек сбросил парусиновые туфли и недоверчиво покосился на заросли. – И как же мы тут пройдем?

– Так по воде же! Не бойся, тут только вот этот кустик, а дальше уже и песок.

И в самом деле за густой ивой оказалась узенькая – всего с полшага – полоска песка, белого и приятно теплого. По ней и пошли.

Поросший травой и цветами мыс глубоко врезался в озеро, не доходя до противоположного берега каких-то полсотни метров. На самой оконечности Коровьего пляжа росла одинокая сосна, толстая и корявая. Под сенью ее было устроено аккуратно обложенное камнями кострище, уходил к воде золотой песочек.

– С погодой повезло! – быстро скинув рубашку и джинсы, Наташа побежала в воду.

Арцыбашев, освободившись от лишней одежды, торопливо ринулся за ней. Оба нырнули… вынырнули, шумно отфыркиваясь. Потом принялись плавать наперегонки, брызгаться, пока наконец не утомились и не вылезли обратно на берег, немного усталые, но довольные. Расстелили скатерть, достали вино…

– За наше случайное знакомство! – подняв бумажный стаканчик, церемонно провозгласил Леонид.

Девушка фыркнула:

– Вот уж действительно – случайное. Не принесло бы тебя волной… Кстати, ты так и не рассказал толком про себя…

– Расскажу еще. Успеется.

Выпив, молодой человек тут же налил еще, как он выразился – «на вторую ногу». Третий же тост…

– Наташ, а давай – на брудершафт?

Девчонка ничего не сказала, лишь прикрыла веки. Леонид облизал губы. Открытый сиреневый купальник подчеркивал великолепные формы девушки – стройные бедра, плоский животик с темной ямочкою пупка, тугую грудь с торчащими сквозь материю сосочками… Наверное, купальник был на размер маловат.