Кондотьер

— Шагай отсюда, дерьмо собачье! — рыкнул голос вдогонку. Здоровенный бугай — местный вышибала в кожаной жилетке, напяленной на голый торс — заметив нас, грубо добавил: — Мы закрываемся, валите отсюда!

Вжикнула сталь, и в горло бугая уткнулось острие палаша.

— Прочь с дороги, пес! — Рич так и вошел внутрь с пятившимся назад вышибалой. — У нас оплачено на две ночи вперед! Совсем памяти нет, болван? Не узнал меня?

— Извиняюсь, — сообразил вышибала и отошел в сторону.

В скудно освещенном помещении густо и тяжело пахло кислой капустой, прогорклым маслом, вином и пивом, к этим запахам примешивался разнобой пьяных голосов и выкриков. Правда, народу уже оставалось все меньше и меньше. Кто-то сам, на своих ногах, покидал таверну, кого-то безжалостно выдергивал из-за стола раздосадованный вышибала и выбрасывал прочь.

Наше появление заметил, кажется, только Левелан. Он окликнул нас от дальнего стола, на котором нас дожидался кувшин с пивом, какая-то закуска в виде козьего сыра и зажаренных на вертеле двух куриц.

— Вино здесь дрянное, — сказал посланник, разливая хмельное по кружкам, — а вот пиво еще ничего. Подумал, вы голодные будете, заказал куриц. Налетайте, парни.

Мы отказываться не стали. После ужина из тушеных бобов и солонины хотелось свежего мясца. Разорвали птиц голыми руками и уничтожили в один присест. Я коротко пересказал «разведданные», и Левелан тоже обрадовался, что виконт Агосто находится в ратуше.

— Все легче, — выразил он общее мнение. — Если морион творит такие чудеса, можно легко вскарабкаться по стенам и проникнуть в ратушу через окно. Как будем решать проблему с охраной?

— Никаких смертей, — тут же возразил я. — Одно дело помочь дворянину бежать, и совсем другое, когда убивают стражу. На виселицу тянет. Сделаем проще: оглушаем, связываем, кляп в рот. Все.

— Наружная стража?

— Ночью никто не станет торчать возле входа и мерзнуть, — разумно высказался Рич. — Уверен, что они все набьются в какую-нибудь комнату и будут кости кидать. Игра азартная, никто не заметит, что творится на улице.

— К левому крылу можно подойти с переулка Ткачей, — добавил Левелан. — И лошадей есть где спрятать, пока вытаскиваем молодого хозяина. Я уже присмотрел, где можно их купить. Дашь мне одного из парней, а то для одного пять лошадок — слишком много. Сразу возникнут подозрения, еще страже донесут.

— Щербатый, пойдешь с Левеланом, поможешь ему, — сказал я и штурмовик согласно кивнул, догрызая крыло. — А мы наведаемся до ратуши, прикинем на месте диспозицию. Завтра к вечеру все должно быть готово.

Мы отвлеклись на шум, возникший за одним из столов. Вышибала предупредил засидевшихся четверку неопрятно одетых посетителей, что таверна закрывается. Один из выпивох зарычал, что останется здесь до тех пор, пока не пропьет последние медяки.

— Да это же наш знакомый, — подтолкнул меня Рич локтем. — Узнаешь? Ну, который возле какой-то забегаловки с тобой любезно разговаривал?

Точно. Это был тот самый щетинистый мужик с неприятными зубами и длинными волосами, сбитыми в колтун. Он выдернул из сапога нож и показал его вышибале:

— Видишь? Отвали, сказал, пока брюхо тебе не вскрыл! Когда надо, сами уйдем!

Его дружки весело захохотали, постукивая кружками по столу. Парень благоразумно отступил, не желая лицезреть свою требуху на полу, и куда-то ушел. Получилось так, что в таверне остались только мы и эта компания, продолжавшая опустошать один кувшин вина за другим.

— Мне одному кажется, что эти грязные улитки на скандал нарываются? — почесал затылок Гусь. — Может, утихомирить их? А то разнесут здесь все, стража прибежит.

Резон в его словах был. Одно дело на улице подраться и незаметно смыться, пока тебя не арестовали, или разнести в хлам таверну, приносящую какой-никакой доход хозяину. Он же дело просто так не оставит. Не станем вмешиваться, так все равно на нас покажет, как на свидетелей. А нам нельзя до завтрашнего вечера светить свои лица. Придет бейлиф и узнает меня, начнет задавать неприятные вопросы.

В этот момент появился хозяин, за которым прятались вышибала и еще пара крепких работников с дубинками. На их лицах читалась мрачная решимость разделаться с грубиянами как можно быстрее и закрыть таверну. Все устали, хотят спать.

— Опять бушуешь, Янс? — нахмурив густые брови, худощавый, но довольно высокий мужчина, являвшийся хозяином таверны, бесстрашно встал в торце стола и оглядел ухмыляющуюся рожу зачинщика. — Мало тебе было в прошлом месяце двух сломанных ребер? Снова решил судьбу испытать?

— Мы заплатили за пять кувшинов вина, Йорхен, — поигрывая страшным на вид ножом, ответил Янс. — Выпили три. А ты нас выгоняешь на улицу как псов шелудивых. Нехорошо.

— Вы и есть псы шелудивые, — ответил хозяин, не пытаясь предотвратить скандал, а наоборот, раздуть его и переломать кости неуступчивым посетителям. Надеялся на своих слуг? — Умеете только кошельки да карманы честных людей вычищать до ниточки.

— Эй, Йорхен, не заговаривайся! — прорычал Янс. — Ты меня в чем сейчас обвиняешь? В грабежах?

Он выставил нож перед собой и покачал им, как бы намекая на серьезность намерений. Хозяин таверны сжал зубы и отступил на пару шагов назад, давая возможность своим слугам поработать дубинками.

— Нет доказательств — не смей обвинять меня и моих парней! — предупредил Янс и сел за стол. — Пока не допьем, отсюда не выйдем! Вона, за дальним столом какие-то хмыри сидят, тоже не торопятся! Выгоняй их, а нас оставь в покое.

— Они — мои гости, заплатили за постой. Не суй свой нос в мои дела. И вообще, имей совесть. Слугам надо убрать помещение и отдохнуть. Они, в отличие от вас, работают.

Взаимные обвинения могли продолжаться бесконечно, и поэтому Йорхен кивнул слугам и вышибале, чтобы они, наконец, занялись нахальными выпивохами. Слуги с дубинками вышли вперед и снова остановились. Четверка парней во главе с Янсом оказалась не робкого десятка. Они встали и как по команде вытащили кастеты и железные цепи, которыми запросто можно переломить стол.

— Парни, я не хочу с вами лишний раз ссориться, — голос хозяин дрогнул. — Но вам лучше уйти, иначе клянусь, вызову стражу…

— А потом я сожгу твою вонючую таверну, — предупредил Янс, ткнув пальцем в Йорхена. — Лучше спрячься подальше и дай мне с парнями душевно посидеть.

— И девок бы не помешало для веселья, — поддакнул один из его дружков.

Рич покачал головой, а Гусь с Щербатым уже давно глядели на эту компанию с любопытством хищников, которые затаились в кустах напротив резвящихся на лугу оленят.