Конец академии

– Мальчику одному надо помочь, - ответил после недолгих раздумий мужчина, - хорошему мальчику которого наше доблестная ИСБ непонятно почему прихватила. Ну что ты смотришь, - воскликнул он с экспрессией, в ответ, на изумленно поднявшуюся бровь Екатерины, - действительно ни за что. Мальчик умный и прогрессивный, да, высказывает некоторые, скажем так, спорные мысли, но с каких пор за это у нас сажают?!

– Ничего не поняла, - покачала головой императрица, - давай по порядку, что за мальчик и что за спорные мысли?

– Ну, там, в общем… - Витольд замялся, а затем, неожиданно, покраснел, - они о роли мужчины в современном обществе.

– И всё? И за это его арестовала ИСБ?

– Ну, там, если быть точнее, - Витольд покраснел еще больше, - о том, как мужчине нужно вести себя с женщиной.
– Посмотрел на всё еще не понимающую в чем здесь суть жену и отведя глаза, выпалил, - Да в постели, в постели, как себя вести. Ну и о том, что мужчине не обязательно хранить себя для одной единственной.

– О как.
– только и смогла произнести Екатерина. Затем внимательно оглядела сидящего в кресле и старающегося не смотреть на нее мужчину. Спросила с легкой ехидной улыбкой, - а скажи мне, дорогой, как ты вообще о нем узнал?

– Из ГИС, - буркнул тот, - есть парочка площадок, чисто для мужчин, ну там общение, обмен всяким разным, обсуждения литературы, искусства ну всё такое. Вот недавно, там ветка обсуждения мужского клуба открылась, и платную прямую трансляцию его лекций организовали - этого парня.

– Ты, надеюсь, там не под своим настоящим именем зарегистрирован был, - поинтересовалась самодержица всероссийская, - и платил не с официального счёта?

– За дурака-то не держи, - обиделся тот.
– У меня давно там левый профиль зарегистрирован, девочки из канцелярии помогли, и кошелек заведен отдельный.

– А если не секрет, зачем?
– уточнила, прищурившись женщина. Контролировать своего мужа досконально она не считала необходимым, предоставив почти полную свободу, это был вопрос доверия, да и не подозревала его в чем-то таком, но ей было просто интересно.

– А ты как думаешь?
– сварливо поинтересовался Витольд, - К примеру откуда думаешь, я вон то красивое кашпо достал? А те удобные прихватки для горячего? Да кучу всего. У нас пока через официальные службы запрос сделаешь, пока все инстанции пройдет, полгода уйдет, да еще и с тройной наценкой. Для императорского дома же. А так я на совместных закупках всё беру. Там мужики на всякую всячину закупки открывают, набирают нужное количество желающих и по оптовым ценам закупают напрямую у поставщика. И быстрее намного и дешевле выходит.

– И откуда ты только про всё это вызнаешь?
– рассмеялась Екатерина.

– Так у меня же нет важных государственных дел, - буркнул то, - только семья, да дом, что ещё делать.

– Ага, императорская семья и дом-дворец, действительно. Ладно, так чему этот твой мальчик там на лекциях учил?

– Чему учил?
– мужчина снова немного засмущался, а затем, спросил, в ответ стрельнув глазами, - А помнишь, пару дней назад мы с тобой, в спальне…

– Так ВОТ чему… - протянула императрица, вспомнив, неожиданно предложившего кое-что новенькое мужа, и весьма интересный и необычный опыт той ночи.

– Ну да.

– Действительно, интересный мальчик, - хмыкнула женщина, - кстати, там говорилось, кто он?

– А вот, сама посмотри, - Витольд охотно протянул жене планшет, что до этого мусолил в руках, - это с его последней лекции.

Включив экран, Екатерина ткнула пальцев в иконку воспроизводства записи, и картинка тут же ожила, показывая с некоторого удаления юношу в форме, перед аудиторией из сидевших на стульях мужчин. На странный антураж помещения императрица пока решила не обращать внимания, сосредоточившись, на парне. А тот, меж тем, произнес, - “На всякий случай представлюсь снова - Пётр Иванов, - фаворит, воя, курсата военной академии…”.

Чуть не выронив планшет из рук, императрица изумленно смотрела на продолжавшего что-то вещать молодого человек, а затем, буквально взорвалась от смеха.

– Ой не могу, - вытирая выступившие слезы, произнесла она под недоумевающим взглядом мужа, - мне только канцелярия на рассмотрение предложения подала, а он уже. Сам, инициативно, без чьей-либо помощи. Да так успешно, что даже мой собственный муж его слушает и на деле советы применяет. Как думаешь, сколько человек его лекции в ГИС посмотрело?
– неожиданно спросила она у Витольда.

Опешивший от странной реакции жены, тот пару минут переваривал вопрос, а затем ответил, продолжавшей с интересом смотреть запись Екатерине, - Ну, думаю, несколько тысяч точно, если по количеству отметок “Нравится” ориентироваться.

– Мда, - покачала головой та, - а процесс-то уже идет, и без всякой нашей помощи.
– В этот момент, на записи послышался сильный грохот и помещение тут же заволокло поднятой взрывом пылью.
– “Всем лежать! Работает спецназ ИСБ”, - прогремел резкий женский голос, и запись оборвалась.

– Кстати, - снова подал голос Витольд, - а мужики-то на площадке достаточно бурно возмущаются. Называют произволом властей, дискриминацией, оголтелым феминизмом. Так скоро до маскулинных лозунгов дойдут. Надо что-то решать. Да и повод для таких жестких действий ИСБ мне не понятен. С чего такое неприятие?

– Мне тоже не совсем понятно, - задумчиво протянула Екатерина, затем вернула планшет мужу, - но я разберусь с этим вопросом.

– Отлично, - заулыбался тот, вставая, - ну тогда я пошел.

– Нет, Витольд, - внезапно остановила его женщина, обратившись по полному имени и заставляя мигом посерьезнеть, - посиди пока. Нам надо еще кое-что обсудить и тоже касаемо этого самого мальчика - Петра Иванова.

***

Везли нас с Рубинштейном, которого записали в организаторы подпольной ячейки, раздельно, видимо чтобы мы не смогли договориться по показаниям. Весьма грубо, надо сказать. Во первых в наручниках, хотя мне было даже смешно думать, что я могу сделать трём спецназовкам в полном обвесе, во вторых, плотно зажав меня с двух сторон на заднем сиденье ведомственного внедорожника, непременного черного цвета и наглухо тонированного со всех сторон.

Привезли, вывели в закрытый дворик управления, а затем буквально занесли в камеру внутренней тюрьмы, где и оставили, даже не сняв наручники. Приникнув лицом к прутьям решетки, я посмотрел сколько смог направо и налево, до в длинном ряду камер других вынужденных постояльцев не заметил. Похоже мы оставались тут только вдвоем, я и девушка в форме с погонами прапорщицы, что сидела за столом при входе.

Побуравив её некоторое время взглядом, я, вспомнив виденные некогда сериалы на подобии “Улиц разбитых фонариков”, просунул скованные наручниками запястья сквозь решетку и заорал, - Начальница, браслеты-то сними, не по-людски это, мучаться оставлять. Никуда я не убегу, ничего не сделаю. Папой клянусь!