Конец фильма

Денис опустился на колени рядом с Лидским, осторожно перевернул его на спину.

— Это не я! — хватаясь за сердце, мотал головой водитель «Москвича». Он уже был! Это не я!

Патрульные как-то растерялись, опустили пистолеты.

Прохожий поднял с тротуара пару почти еще новых, совсем не стоптанных ботинок, огляделся в поисках владельца и положил обратно.

— Что стоите? — разгибаясь, прохрипел Грязнов. — Догоните его! Объявите перехват. Номер — Е эф четыреста сорок пять У.

— «Скорую»!.. — стонал водитель «Москвича». — Вызовите «скорую»!..

Начинался театр абсурда, все паниковали, в том числе и Денис. Первая минута после трагедии самая страшная, именно в эти шестьдесят секунд делаются все непоправимые глупости. Нужно было отключиться и взять ситуацию в свои руки. Так учил своего племянника Вячеслав Иванович.

— Я свой! — Денис выхватил из кармана удостоверение и сунул своим преследователям. — Провожу расследование! Мне нужна ваша помощь!

— Назад!

— Руки!

— Дени-и-ис! — кричала из окна жена Лидского.

— Это мой друг! — продолжал наступать Грязнов. — Его только что убили! Сообщите всем! Москва пустая, уйдет! Е эф четыреста сорок пять У!

И он, резко наклонив голову, прошел между патрульными. Те невольно расступились, все еще не решив, что делать — то ли хватать, то ли стрелять, то ли подчиняться.

А Денис уже нырял в их «форд», уже выдергивал из «торпеды» переговорное устройство.

— Внимание, всем постам, всем постам! Совершен наезд на пешехода, наезд на пешехода! Автомобиль марки джип, черного цвета, номерные знаки московские, Е эф четыреста сорок пять У, Е эф четыреста сорок пять У! Направляется от Звездного бульвара по проспекту Мира в сторону центра!

Патрульные наконец сбросили с себя оцепенение. Один, который помоложе, ловко прыгнул на сиденье рядом с Грязновым, а другой начал руками регулировать движение, расчищая «форду» путь.

— Гриша…

— Что? — Денис сорвал «форд» с такой скоростью, что их обоих прижало к спинкам кресел.

— Меня Гриша зовут.

— У тебя, Гриша, патроны в пистолете есть?

— Я еще ни разу в человека не стрелял.

— Надо же когда-то начинать!

«Не думай о Лидском! — приказал Денис сам себе. — Не думай! Догони этого гада!»

Молоденький патрульный с испугом посмотрел на свой пистолет и быстро сунул его в кобуру.

— По проспекту Мира в сторону центра! Преступник вооружен! Остановить любой ценой! — хрипло доносилось из рации.

— Может, договоримся? — заискивающе спрашивал интеллигентного вида нарушитель.

— Может, и договоримся… — многозначительно подмигнул ему усатый постовой.

— Полтинника хватит?

Джип пронесся мимо как молния. Никто из них даже головы повернуть не успел, а массивный черный зад уже маячил в конце улицы.

— Черный джип, номерные знаки Е эф четыреста сорок пять У, — прижимая рацию к губам, рапортовал усатый постовой. — Вижу его визуально! Направляется от станции метро «Алексеевская» в сторону Крестовского моста! Начинаю преследование!

Интеллигентный нарушитель огляделся, но милицейского автомобиля поблизости не обнаружил.

— Ключи! — протянул руку постовой.

— Какие ключи?

— От тачки твоей!..

Джип вылетел с моста на площадь Рижского вокзала и, чуть не врубившись в бензоколонку, нырнул под эстакаду.

В салоне играла дикая металлическая музыка. Коротко стриженный парень в такт ей колотил по приборной доске татуированным кулаком…

— …В сторону Сущевского вала! — запальчиво хрипела рация.

— Остановите, пожалуйста, я выйду! — взмолился интеллигентный нарушитель.

— Поздно! — гневно зыркнул на него усатый постовой. — Сам виноват, не надо было нарушать!

Их легко обогнал верещавший сиреной «форд».

— И тачка у тебя хреновая!

— Водить надо уметь…

У светофора замерли несколько автомобилей. Джип обошел их по встречной и, не снижая скорости, проскочил перекресток на красный. Для водителя фуры это стало полной неожиданностью, лишь в самый последний момент он резко ударил по тормозам. Фуру развернуло поперек дороги, своим прицепом она снесла светофорный столб…

— …Мост перекрыли, но он ушел в тоннель в сторону «Белорусской»! рапортовала рация. — Веду преследование!

— На Ленинградку пойдет, — сквозь зубы процедил Грязнов. — Там есть где разогнаться.

Они как раз приближались к перекрестку, который почти полностью перегородила огромная фура.

— …Я знаю здесь все переулки, — сказал Гриша. — Быстро сворачивайте вот сюда, налево!..

На Цыгане был строгий деловой костюм. Он ехал в зеркальном лифте. Рядом стоял седой мужчина в темных очках.

Световое табло отсчитывало этажи — лифт спускался с двадцать пятого.

— Ты почему не сказал, что в нашей системе кто-то рылся? — почти не разжимая губ, спросил Седой.

— Кто рылся? — Цыган посмотрел на него как на привидение и сильно при этом наиграл. — Никто не рылся.

— Тихо-тихо, не надо… — Седой положил ему на плечо свою огромную лапу. — Мне сообщили, что в системе кто-то был. Его даже засекли, но он успел отключиться. Опытный, сукин сын.

— Впервые слышу…

— Вот-вот, ты отвечаешь за безопасность и ничего не заметил. Странно, да?

— Да, странно… Я все проверю.

— Вот-вот, может, ты устал? — Огромная лапа медленно прошлась по щеке Цыгана. — Может, тебе надо отдохнуть?

— Как скажете…

— Вот-вот, отдохни недельку-другую.

— Хорошо.

— Закончи все свои дела и отдохни. С понедельника. Подбросить тебя до дома?

— Нет, спасибо…

— Вот-вот…

Двери лифта распахнулись, и Седой вышел в светлый мраморный вестибюль.

Цыган прислонился спиной к зеркалу, прикрыл глаза. Руки его тряслись…

Вежливый намек шефа об отдыхе мог означать только одно — приговор. Когда его приведут в исполнение? Через пять минут? Завтра? На следующей неделе? И каким образом? Пристрелят? Утопят? Повесят?

У Цыгана не к месту разыгралась фантазия, с каждой секундой месть шефа в его воображении становилась все изощренней и ужасней.

— Веня, какого черта?! — вдруг донесся от входной двери голос Седого. — Ты где? Мы ж договорились, я опаздываю! Алло, алло!

Цыган с трудом отлепился от зеркала, сделал несколько неуверенных шагов по вестибюлю.