Конец, который она заслужила

Полина вскочила с кровати, судорожно начиная искать салфетки в этом тесном домишке, где стоял один диван в дырках. Стул, непонятно как державшийся на полусгнивших ножках, особенно когда на нём расположился Марк, и квадратный стол, неудобно стоявший около двери на выход. Раскатистый смех Марка перебивал громкие слова извинений Ромы. На своего парня я не злилась, а вот Марка готова была прирезать осколками, всё ещё находящимися на полу. Я тёрла ладонями край джинсов, надеясь избавить ткань от бурых пятен. Не сделаю этого сейчас, потом не отстираю.

Подруга не успела найти свой запас салфеток, а Марк носил салфетки в карманах. Я подозреваю, они ему нужны, чтобы оттирать кровь с рук. Он часто дрался и на его коже красовались мелкие шрамы.

Марк встал, он начал маячить с бумажными салфетками передо мной, но не давая их в руки. Издевается подонок.

– Дай сюда, сейчас же, – вопила я, пытаясь поймать парня, бегающего по кругу, и прятавшегося за той малой мебелью, что присутствовала в домике.

– Кажется, сегодня ты говорила мне, что никогда не примешь от меня помощи.

– Марк, – строго выкрикнул Рома, останавливая друга, схватив того за куртку.

– Оставь нас, разберёмся.

Полина подпрыгнула, вырвала из пальцев Марка салфетки, и поспешно передала мне, пока тот не начал возникать. Но Марку уже не до нас, он недовольно глазел на Рому.

– Те же в курсе, что через минуту я бы отдал их ей, – заявил Марк и следом сощурился, словно хотел понять, точно ли перед ним стоял его друг.

– Ей нужны были сейчас же, а не через минуту, – Рома насупился, на носу образовались морщины.

– Опять они из-за тебя ссорятся, – шепнула Полина мне на ухо, и горько вздохнула.

По её внешности, кричащей, чтобы держались подальше, и не сказать, что она не любила стычек, не выносила криков. А мне нравилось чувствовать себя особенной, я становилась счастливее слушая перепалки Ромы и Марка.

– Не могу понять, когда ты стал таким мягкотелым, – Марк покачал головой, его губы перекосило.

– Я влюблён в эту девушку, а ты вечно измываешься над ней!

Я заулыбалась, а Полина недовольно приложила руку к своему лбу.

Марк ударил кулаком по своему бедру, стиснул зубы и отошёл на шаг назад. Сердитый взгляд парня прилетел в меня. Улыбаться стало невыносимо, и уголки губ постепенно опустились.

Голубая радужка Марка похожа на штормовое море, а тёмно-лазурные пятнышки – колючие песчинки, летающие над водой и больно ранящие всё, что попадалось на пути.

По спине проносится дрожь, превращаясь в мурашки. Я неосознанно передёргиваюсь.

Нервно хватаю пальцами тканевый браслет на руке. Тереблю его, но не успокаиваюсь. Не могу перестать ощущать себя так, будто один на один с Марком в тёмном, жутком лесу.

Как только Марк прикусывает клыком кончик языка до крови, я понимаю, что он и есть тот самый опасный лес, откуда мне нет выхода.

***

Марк не понимал, почему не бросал Рому, ведь помимо него у Марка было полно своих пацанов. То ли так влияла новая девушка Ромы, ведущая себя подозрительно добродушно, хоть взгляд хитрой стервы и выдавал её гнилую душу. И Марку было необходимо открыть другу глаза на неё.

Рома предложил Лии стать его девушкой зимним вечером. Марк хорошо помнил тот день, его друг разоделся будто собирался делать предложение. Бежевый деловой костюм, белые ботинки, и сверху тонкое, чёрное пальто.

Перед встречей Ромы и Лии, друзья сидели у Марка на кухне. Один пил пиво, второй попивал чай, чтобы ненароком не напиться. Рома нервничал, он не спал всю ночь, обдумывая, как лучше сказать подруге слова о любви. Рома с Лией общались уже третий год, и Роман боялся спугнуть их дружбу, но оставаться во френдзоне ему порядком надоело.

Марк ещё не видел новых подруг Ромы, он занимался учёбой и работой. Не до каких-то девчонок ему было, и так до лета перед его поступлением в колледж.

Тем вечером Лия ответила Роме согласием, а позже Марк познакомился с девушкой, сразу рассмотрев в ней обманщицу.

«Лучше бы она исчезла», – думал Марк всё чаще, и всё бесполезнее казались его мысли.

Марк видел Лию обычной, он мог бы даже назвать девчонку никакой: русые волосы с секущимися концами, практически доросшие до спины, но не выглядевшими длинными из-за малого объёма. Едва заметная грудь под толстовкой, совершенно не привлекавшая Марка. Как и родинка на щеке, похожая на сердечко, не впечатляла парня как многих знакомых Лии.

Единственное, что в ней привлекательное, это длинные ноги, и упругий зад, на который Марк старался не смотреть.

Рома защищал Лию по любому случаю, пока она выжимала из него все соки своими истериками, просьбами и запретами.

 Марк и Лия ненавидели друг друга.

***

Кровь с языка стекла по губе к подбородку, она остановилась на кончики, задрожала и полетела на пол. Марк облизнул следующую появившуюся каплю и улыбнулся, не снимая с меня остекленевшего взгляда.

Я прятала глаза, рассматривала лампочку на потолке, мысленно сдирала остатки бежевых обоев, опускала взгляд на грязные кеды, но никак не могла избавиться от горения в середине груди.

Я тяжело дышала, у меня не получалось выровнять дыхание.

– На, – Марк схватил свою бутылку со стула. Не потеряв из неё ни одной капли, передал мне.

Я знала, что все его действия просчитаны, у этого парня свои планы на меня, а у меня на него.

Кто быстрее сломает другого?

***

Рома провожал Лию, Марк Полю, это традиция не нарушалась. Девушки домой, а парни по делам. Лии оставалось немного насесть на Рому, чтобы тот сидел по ночам дома, и стал паинькой, но с другой стороны стоял Марк, тянущий в противоположную сторону.

«Устранить», – думала Лия, уставившись на фотографию Марка в своём телефоне. Фото парня хранилось в галерее Лии по одной лишь причине… ей нужно помнить, что она ненавидит его.

***

– Погнали, – Марк встретил Рому около дома. Его друг светился снаружи, Марк предполагал, что и внутри Рома чувствовал себя так же. Сам Марк не помнил, а может, и не знал, как это быть счастливым из-за бабы.

– Извиняй, но сегодня пропущу.

Марк посчитал сколько раз было уже «сегодня». 5 раз Рома отказывался от бешеной ночи в клубе с стриптизершами и драками. Лия правильно останавливала Рому от всего этого дерьма, что имелось в Марке и его жизни.