Конец лета (др. перевод)

— Вся беда в том, что я сама не знаю.

Глава 27

— Я не знаю, Ким. Мне не нравятся образцы, да и общий вид требует шлифовки. — Бен провел рукой по волосам и стал рассматривать безразличным взглядом противоположную стену. С ним было невозможно работать все утро, и Ким, наблюдая за Беном, поняла, что мучило его.

— Может быть, если бы ты хоть немного поспал вчера вечером после прилета из Лондона, они понравились бы тебе чуть больше. — Она пыталась раздразнить его, но все было бесполезно. Он выглядел хуже, чем Дина, и с ним было нелегко.

— Не валяй дурака. Ты знаешь, какой вид мне нужен.

— Хорошо. Мы попробуем снова. Ты будешь здесь хотя бы в течение двух недель, чтобы снова проверить мою работу? Или снова сбежишь куда-либо? — В последнее время он очень много отсутствовал.

— В следующий вторник я еду в Париж, но вернусь недели через две. Мне нужно заняться своим домом.

— Ты перестраиваешь его?

— Я переезжаю.

— Почему? Я думала, он тебе нравится. — Ким подружилась с Беном за то время, что они занимались улаживанием контракта. Особенно тесные связи установились между ними благодаря его взаимоотношениям с Диной.

— Я больше не могу выносить это место. — Вдруг она почувствовала, как его глаза пытливо смотрят на нее. — Ты ее видела? — Ким молча кивнула. — Как она?

— Нормально. — Разбитая полностью, уничтоженная, как и ты.

— Хорошо. Как бы мне хотелось сказать то же самое о себе. Ким, я… я не знаю, как сказать. Я схожу с ума. Я не могу вынести все это. Я никогда не испытывал ничего подобного. Даже тогда, когда моя жена ушла от меня. Но это все просто бессмысленно. У нас все было так хорошо. И я обещал ей… Я обещал, что мы будем вместе только этим летом, что я не буду подталкивать ее к решению. Но, Иисус, она похоронит себя, живя с этим человеком. Я не уверен даже, что он любит ее.

— Если это тебя утешит, я также не уверена в этом.

— Ничуть. Она все же решила остаться с ним независимо от твоего или моего мнения. Она счастлива? Продолжает рисовать?

Ким хотела солгать ему, но не смогла.

— Нет, ни то, ни другое.

— А отчего? Из-за Пилар? Я не вижу в этом смысла. Она могла бы попросить меня подождать, и я бы стал ждать. Она могла бы остаться с ним па некоторое время. Я не оказывал бы на нее давление. Чем он ее так держит?

— Взаимоотношения в этом смысле бывают забавными. Для посторонних это трудно понять. Я знала людей, которые, ненавидя друг друга, продолжали жить вместе в течение пятидесяти лет.

— Это звучит восхитительно. — Но взгляд его оставался мрачным даже во время беседы с ней. — Я бы позвонил ей, но не уверен, что стоит.

— А как ты, Бен? Как поживаешь? — Ее голос звучал до боли участливо.

— Я постоянно чем-то занимаюсь. У меня нет другого выхода. Она не оставила мне никакого выбора.

Ким захотелось сказать ему, что он переживет все это, но ей подумалось, что это было бы очень жестоко с ее стороны.

— Могу ли я чем-либо помочь?

— Да. Помоги мне похитить ее. — Он отвел глаза в сторону. — Ты знаешь, я даже не могу больше смотреть на своего Уайета, его картина слишком напоминает мне ее. — Он вздохнул и встал, как бы стараясь уйти от своих собственных мыслей. — Я не знаю, что делать, Ким. Я не знаю, что же мне, черт подери, делать.

— Ты бессилен в этом. Я сама хотела бы тебе помочь.

— И я тоже. Но ты не сможешь. Пошли, я угощу тебя завтраком.

Ким убрала образцы реклам к себе в «дипломат» и поставила его па пол. Ей было мучительно больно видеть его в таком состоянии.

— Ты знаешь, я мечтаю о том, что однажды наткнусь на нее. Куда бы я ни шел — в ресторан, магазин, даже на почту, — везде я не перестаю отыскивать ее взглядом… как если бы, чем больше я искал ее, тем скорее увидел бы ее лицо.

— Она редко выходит теперь из дома.

— С ней все в порядке? Она здорова, не так ли?

Ким тупо покачала головой, и он продолжал:

— Я надеюсь, что единственный выход для меня — постоянно двигаться, ездить, бегать.

— Ты не сможешь делать это всегда. — Она поднялась и последовала за ним к двери. Он печально посмотрел на нее глазами человека, отгороженного от всего мира стенами своего собственного дома.

— Я могу попытаться.

Глава 28

— Что сказал доктор сегодня? — Дина была уже в кровати, когда Марк вернулся домой. — Все в порядке?

— Он сказал, что для четырех месяцев я выгляжу удивительно нерасполневшей, но он полагает, что это связано с общей потерей веса и нервным стрессом. Он ждет меня снова на прием через две недели, чтобы убедиться в том, что он уже слышит биение сердца ребенка. Сейчас это еще трудно определить, но доктор Джонс считает, что он должен был бы услышать его сегодня. Возможно, теперь через две недели… — Но по взгляду Марка было видно, что он совсем не опечален этим.

— Как прошел день?

— Невероятно устал. У нас новое дело. — Он выглядел довольным.

— Где?

— В Амстердаме. Мы занимаемся им вместе с Джимом Салливаном. — Он посмотрел на нее с улыбкой. — Я сказал тебе, что не буду постоянно отсутствовать. Разве я не верен своему слову?

— Да, это так. — На этот раз она тоже улыбнулась. Он был дома уже два месяца и никуда не убегал. За исключением поездки в Париж на выходные дни. Не то чтобы это сейчас имело особое значение. В некотором роде она даже была рада этому, но он сообщил ей, что его связь с той девушкой была навсегда закончена.

— В таком случае у тебя нет причин не взяться за новое дело. Когда оно должно быть представлено в суд?

— Не раньше июня скорее всего. После того, как появится ребенок.

Ребенок. Он все еще был не очень реальным. Для нее, но только не для Марка.

— Не хочешь ли что-нибудь поесть? Я спущусь вниз за едой. — Он взглянул на нее через плечо, стоя у двери, нежно улыбнувшись. Все, о чем он думал, было связано с их ребенком и ее самочувствием, поскольку это касалось их сына. Иногда это трогало ее, но чаще — раздражало. Она знала, что он проявлял заботу не о ней, а только о бэби, о его Наследнике.

— Что ты будешь есть, соленья и мороженое?

— А что хочется тебе, Дина? Икру и шампанское? Это легко устроить.

— С меня, достаточно нескольких крекеров.

— Весьма обыденно. Надеюсь, у ребенка вкус будет лучше.

— Уверена в этом. Он вернулся через несколько минут с крекерами для нее и сандвичем для себя.

— Ни клубники, ни пиццы, ни мексиканских блюд?

В первый раз за многие месяцы он заметил в ней чувстве юмора. Сегодня она приятно провела свой день. После визита к доктору сходила с Ким пообедать. В эти странные дни, полные тоски и одиночества, Ким помогала ей сохранить душевное равновесие. И Дина могла рассказать только ей о том, как скучала без Бена. Она все еще надеялась на то, что боль пройдет. Хотя до сих пор никаких признаков ее затухания не было и в помине.