Конец начала

Хиро ушам своим не верил.

– Я настолько значимый, чтобы вернуть меня в Японию?

Он задумался, во что нынче превратились родные острова. Он так долго отсутствовал. С тех пор, как он прибыл на Гавайи, здесь многое изменилось. Япония тоже должна поменяться.

Улыбка консула стала ещё шире, заполнив практически всё его широкое лицо.

– Я бы тебя взял. Я с радостью тебя возьму, Такахаси-сан. Твои передачи отлично послужили стране и Императору. На подлодке у нас есть ещё два места, которые могут не понадобиться. Король и королева Гавайев решили остаться здесь и встретить свою судьбу лицом к лицу.

– Они очень храбры.

Ещё Хиро считал, что они глупы. Затем его настигло осознание сказанного Китой.

– Я займу место на подлодке, которое предназначалось королю Гавайев? Правда?

От волнения, Хиро пустил "петуха". Такого с ним не случалось с девятнадцати лет.

– Об этом не переживай, - сказал ему консул.
– Если они, всё же, решат ехать, для тебя место, в любом случае, найдётся.

Хиро поклонился, не вставая со стула.

– Домо оригато, Кита-сан. Можете засунуть меня в торпедную шахту. Мне без разницы.

– Возможно, так и придётся сделать, если экипаж решит ударить по американскому крейсеру.

Кита от души рассмеялся, отчего захотелось смеяться вместе с ним. От такого даже самая дурацкая шутка становится смешнее.

– Я бы хотел вернуться и попрощаться с сыновьями, - сказал Хиро.

– Такахаси-сан, если бы ты отправлялся на подлодку в одиночку, я бы сам приказал тебе так поступить. Мы практически никогда не говорили о твоих сыновьях, в том числе и потому, что я знаю, что они считают себя американцами, а не японцами. Я ничего не имею против. Да и с чего бы мне иметь что-то против, когда так можно сказать о большинстве молодых людей здесь? Не знаю, поднимут ли они тревогу. Насколько мне известно, не поднимут. Но, прошу меня простить, рисковать я не могу.

Хиро кивнул.

– Я понимаю.

– Спасибо. Не хотелось бы создавать излишнюю неловкость.

После этого Хиро оставалось лишь ждать. Он полистал японские журналы. Всё в них говорило о счастье, спокойствии и процветании. Новости были только хорошими. Постоянно писали о том, как Япония, раз за разом, бьёт американцев. На страницах этих журналов, американцы представлялись неуклюжими глупыми великанами, которых не стоит воспринимать всерьёз. Вдалеке, но не слишком, громыхала артиллерия. В небе над Гонолулу постоянно сновали американские самолёты. К американцам стоило относиться серьёзнее, чем могли признать журнальные пропагандисты.

Опустилась тьма. Персонал консульства продолжал жечь бумаги. Хиро чувствовал себя бесполезным. Чем он мог помочь, он не знал. Но, если бы он был бесполезен, согласились бы они вернуть его на родину?

Сидя в кресле, Хиро задремал. Его растолкал Нагао Кита.

– Пора, Такахаси-сан, - сказал бывший уже консул.

– Хаи.

Хиро зевнул и потянулся.

– Я готов.

Готов ли? Он с радостью покинул бы Гонолулу, даже не будь на его подступах американцев. Он счёл себя достаточно готовым.

Улицы Гонолулу были тёмными и пустынными, но далеко не тихими. На западе шёл бой за Перл Харбор. Судя по всему, битва стала ближе к городу. Если подлодка не придёт сейчас, другой возможности может и не быть. Это Хиро прекрасно понимал. Время японской оккупации закончилось. Он вздохнул. Как бы ему хотелось, чтобы всё сложилось иначе. Даже без сыновей рядом, он слышал слова Хироси и Кензо: "Мы же говорили".

Продвижение к гавани затруднялось баррикадами и блокпостами. Спецотряды флота находились настороже, даже, на нервах. Но консул Кита уверенно пробивал себе дорогу.

В сторону гавани двигались и другие группы людей. Среди них оказались японцы, гавайцы, даже хоули, что крепко связали себя с оккупационными властями. Они-то прекрасно представляли, что с ними будет, когда американцы вернутся. Но король с королевой оставались. Да, они храбры. Оставалась ли в них хоть крупица рассудка?

Хиро посмотрел на остров Сэнд, что защищал гавань Гонолулу. Там американцы пока не высадились. Видимо, решили, что не надо. Там, по-прежнему, стоял японский гарнизон. Если бы остров захватили войска США, подлодке было бы очень непросто зайти в гавань, а потом, и выбраться из неё.

На западе сверкал фейерверк из красно-оранжевых американских трассеров и сине-белых японских. Их света было достаточно, чтобы Хиро увидел обеспокоенность на лицах остальных спутников. Какой-то японец, бюрократ в гражданском костюме, воскликнул:

– Где же подлодка?

Не прошло и пяти минут, как она всплыла в гавани, подобно киту, только намного больше. На башне открылся люк. Через мгновение несколько человек вскрикнули от отвращения. Хиро и сам был близок к этому. Воздух, что вышел из открытого люка, оказался таким гадким, каких он никогда прежде не нюхал, хотя, будучи рыбаком, Хиро прекрасно разбирался в вони. Запах множества живущих в тесноте людей, немытые головы, дрянная еда - всё вместе. Помимо них, ощущался запах машинного масла и какие-то другие ароматы, которые Хиро не смог определить. Он задумался, как же матросы его терпели, но быстро понял, что они к нему настолько привыкли, что уже, даже и не замечали.

Из люка высунулся офицер.

– Все здесь?
– спросил он.
– Отстающих ждать не будем, иначе живыми отсюда не выберемся.

– Король и королева Гавайев не поедут, - сказал консул Кита.
– Они отказались от нашего приглашения.

– И похоронили себя, - ответил на это офицер.

Хиро был склонен согласиться с этой мыслью. Офицер выбрался из люка, следом за ним вылезли матросы, которые тащили за собой трап. Один конец этого трапа они опустили на пирс, а другой на железный корпус подлодки. На борт поднялась пара десятков беженцев. Каждого из них до башни сопровождал матрос. Вниз в темноту вела лестница, оттуда тянулись запахи подводной лодки. Люди начали спускаться, а офицер записывал их имена. За Хиро поручился Нагао Кита.

– А, да, - кивнул офицер.
– Когда мы всплывали, то ловили его передачи. Хороший человек.

– Аригато,– смущённо произнес Кита.

– До итасимасите*,– ответил офицер.

Когда последний человек оказался на борту, он спросил:

– А где коммандер Гэнда? Он тоже должен быть здесь.

Не дождавшись ответа, офицер пробормотал:

– Дзакенайо! Приказ о нём пришёл не от кого-нибудь, а от самого адмирала Ямамото. Ну, ничего не поделаешь, ждать мы не можем.

Внутри подлодки свет давали только тусклые оранжевые лампочки. Повсюду тянулись трубы и провода, отчего даже низкорослому Хиро приходилось постоянно нагибаться. Повсюду, внизу, вверху, со всех сторон, гудели механизмы. Об удобстве людей здесь думали в последнюю очередь.

Лязгнул, закрываясь, люк. Офицер его закрутил. Он спустился вниз по лестнице, по ступенькам гулко лязгали подошвы ботинок. Офицер отдал несколько коротких команд. Подлодка отошла от пирса и начала погружаться, в балластных цистернах забулькал воздух, полилась вода. Медленно - Хиро не без восхищения заметил, что здесь всё происходило медленно - лодка развернулась и через канал покинула гавань.