Конец начала

– У Гитлера своя война, а у нас - своя. Видали, как наши бомбардировщики снова налетели на Австралию? Хоули получили по заслугам.

– "Наши бомбардировщики"?
– переспросил Кензо и помотал головой.
– Прости, отец, но они не мои.

– Ты тоже японец, - зло произнес Хиро.

– Я выгляжу, как ты. И тоже говорю по-японски, - ответил на это младший сын.
– Но я говорю и по-английски. Я родился в Америке. И я рад, что родился в Америке.

– Это тебе та глупая белая девка в уши надула, - сказал Хиро.

Кензо взглянул на отца исподлобья.

– Элси не глупая. Она самая неглупая девушка, что я видел.

– Я с белой девушкой не встречаюсь, но согласен с Кензо, - сказал Хироси.

Хиро принялся притягивать паруса. Сыновья просто не желают прислушиваться к голосу разума. Жизнь среди американцев научила их одному: не уважать собственных родителей, как их уважают в Японии. Вместе с женой они сделали всё, что были должны, однако Америка разрушила все их труды до основания.

– Вы даже не понимаете, насколько же нам всем повезло, что мы вновь стали подданными Императора, - сказал Хиро.

Его слова вызвали у сыновей гул возмущения. Непонятные слова обратились в понятные. Кензо опередил брата:

– Вот, повезло-то! Если бы мы не ловили рыбу, то были такими же тощими, как все те бедняги в Гонолулу.

Питание, которое выдавали обычным жителям, было более чем скромным.

– Американцы топят суда, что везут нам рис, - сказал Хиро.
– Советник Моримура сам мне об этом сказал. К тому же, белые больше не указывают нам, что делать. Разве это ничего не значит?

– Вместо них нам указывают, что делать японские солдаты и матросы, - сказал Хироси.
– Если не будем подчиняться, нас расстреляют. Американцы так никогда не поступали.

– Вы неправильно всё поняли, - отрезал Хиро.

Его сыновья - уже молодые мужчины со своими собственными суждениями - лишь кивнули. Он не понимал, что с ними делать. И боялся, что никогда не поймёт.

Коммандер Мицуо Футида поклонился своему коллеге из армии.

– Рад снова вас видеть, - произнес он.

Подполковник Мураками также изящно поклонился в ответ. Их звания были равны.

– И я рад, - ответил он и ехидно добавил: - Создатель королей.

Футида рассмеялся. Вместе с коммандером Гэндой и коллегами Мураками они восстановили - пускай и на бумаге - независимое королевство Гавайи.

Впрочем, Мураками прибыл на "Акаги", явно, не за этим. Футида предложил ему присесть в тесноте своей каюты. Других на авианосце не было; даже капитан Каку ютился в крошечном кубрике.

– Чем могу быть полезен?
– поинтересовался Футида.

Прежде чем ответить, Мураками оглянулся на закрытую водонепроницаемую дверь, убеждаясь, что они наедине.

– Сколько у нас времени, прежде чем американцы снова нападут на Гавайи?

– А почему вы у меня спрашиваете?
– удивился Футида.
– Можете позвонить президенту Рузвельту и поинтересоваться у него лично.

Вместо улыбки, Мураками нахмурил лоб.

– Смешного, на самом деле, мало, Футида-сан. Одна женщина, телефонный оператор, по ночам, когда на неё точно никто не обратит внимания, звонила в Калифорнию. Больше она ни в Калифорнию, ни куда-либо ещё не позвонит, - мрачно и откровенно произнес он.

– Я об этом ничего не слышал!
– воскликнул Футида.

– И не услышали бы. Гордиться тут нечем. Но я сообщаю вам, по секрету, разумеется.

– Хаи,– ответил Футида.

Это означало не "Да, я согласен", а "да, я понимаю". Он разгадал замысел Мураками. Тот сообщит ему что-то тайное и ранее неизвестное, а коммандер должен будет оказать ответную услугу. Сделки частенько заключались именно таким способом.

Когда Футида, кроме "Хаи" ничего не произнес, Мураками вздохнул.

– Нам нужна информация, - с нажимом произнес он.
– Нужно защищать остров. При помощи собственных самолётов и солдат, если американцы решатся на высадку.

Очень аккуратные слова, которые, на самом деле, означали: "Если американцы уничтожат наши авианосцы". Находясь на борту одного из них, подполковник вряд ли стал бы выражаться откровеннее. Коммандер Футида тоже вздохнул.

– Они придут ровно тогда, когда построят достаточно кораблей, чтобы быть уверенными в победе.

– Домо оригато.

В словах Мураками слышалась немалая доля сарказма.

– И когда это случится?

– Они заложили - мы полагаем, что заложили - два тяжёлых авианосца и несколько лёгких, - ответил Футида.

Он мог поделиться только этой новостью, подробности флот пока держал при себе.

Судя по увеличившимся глазам подполковника, слова коммандера и в самом деле оказались для него новостью.

– Два?
– переспросил он.
– Я слышал об одном, но...

Мураками, в свою очередь, тоже удивил Футиду, но не сильно. Спуск на воду "Эссекса" американцы особо и не скрывали. Вероятно, хотели, чтобы их собственные граждане знали, что они строят новые корабли и готовятся к мести. Другой большой авианосец и несколько помельче, они держали в тайне.

– Полагаю, в этом вопросе данные разведки достоверны.

– Дзакенайо!– пробормотал Мураками.
– Два! А ещё легкие! Как скоро у них появятся ещё?
– В его голосе слышалось испуганное возбуждение.

– Этого я вам пока сообщить не могу.

Футида очень постарался не вспоминать о тревогах адмирала Ямамото относительно того, насколько быстро американцы способны наращивать силы, когда подключены все ресурсы. Большинство экспертов в Японии считали Ямамото паникёром, но он отлично знал Америку. К тому же, это Ямамото. Перечить ему могли только на свой страх и риск.

– Каковы ваши оценки? Что думает флот?
– настойчиво вопрошал Мураками.

– Летом, - ответил Футида и взмахнул руками.
– О более точных сроках не спрашивайте, Мураками-сан, большего я вам не скажу.

Армейский офицер выглядел недовольным.

– Генерал Ямасита тоже считает, что летом. Я думал, вы дадите какие-то подробности.

Он не стал говорить: "Я думал набрать побольше очков, если вы дадите какие-то подробности", но именно этот смысл крылся за его словами.