Конец рода Шосе. Начало

— Конечно-конечно, не забуду. — Немного ошарашенный сержант быстро проговорил, положил сверток на складной походный столик и показал на него пальцем, как будто это бомба. — Вот он, здесь лежит, спасибо вам, господин лейтенант, и спасибо вам что приглядываете за нами.

— Иди уже. — Сержант пулей выскочил, ну как дети прям. Мужики, прошедшие огонь, молнии и массовое внушение манипуляторов, что били по площадям, стесняются дарить единственной девушке в дивизии подарок, стыдно, видите ли, им. Ну ладно, разберусь я с этим подарком, сев в медиативную позу я начал тренировку по контролю самой своенравной моей силы, силы физика. Чувствуя свою каждую мышцу, я стал попеременно напрягать и расслаблять их. Осторожно раздвоив сознание силой манипулятора, я поднял в воздух небольшую записную книжку и ручку силой психокинетика.

Ну наконец-то, перейду к своим записям, а то так и не начну их записывать.

В Империи нас встретили дружелюбно, но в то же время — это дружелюбие было фальшивкой. И да, Чихеро поехала со мной, хотя я был против, но она смогла меня убедить в том, что так как я не могу взять никого из рода с собой, то у меня мало выбора. Да и, как она утверждала, от нее будет польза, и ей необходимо встретится с отцом. Она теперь не изгой, и хоть ее изгнал ее же отец она его не осуждает и хочет с ним поговорить. Прилетели мы утром и нас встречали с такой помпезностью что мне стало не по себе, Чихеро успокаивала меня, говоря, что я должен привыкать что меня встречают с оркестром, много каких-то напыщенных господ говорили, что рады приветствовать меня на родной земле, а также они сетовали на то что дела Империи заставили меня и мой род находиться так далеко от земли обетованной, коей и являются, несомненно, земли Империи. Не знаю, как я удержался не плюнуть им в лицо, мысли я не слышал, но вот эмоции я чувствовал явственно, омерзение, зависть и пожелания мне сдохнуть, вот что испытывали окружающие ко мне и к моему роду, а к Чехеро испытывали похоть, она же, как я понял, по их мнению моя личная шлюшка для забав.

И в такой атмосфере прошла неделя до помолвки, меня держали в дворцовом секторе, где я знакомился с придворной жизнью и главными лицами государства. И все было бы нормально, если бы не сила манипулятора, которая постоянно кричала то о прощупывании меня каким-нибудь манипулятором, то говорила, что испытывают люди, когда общаются и даже смотрят на меня, меня не то что не уважали, меня откровенно ненавидели. Это потом мне сама Императрица рассказала как моя помолвка путает планы половины кланов Империи, как они пытались клятвами о верности лично Императрице и во благо Империи, убедить Императрицу в том что я не достоин и мизинца принцессы Тэймэй, и что её надо было отдать за сына главы партии, что является единственной легальной на территории Федерации Гатсен, и этот глава партии по сути и управляет всей Федерацией, а президент, парламент и остальные ветви это так, больше для отвода глаз, все равно все значимые посты занимают члены клана главы партии.

Были во всей этой невыносимой для меня атмосфере подготовки к помолвке и яркие моменты, пару раз меня пытались вызвать на дуэль по надуманным и даже сфальсифицированным причинам. Но у них ничего особо не получилось, моя почти теща Хаона разрешила мне обходится с такими владеющими жестко и даже немного подло. Подчиняться Императрицы мне пришлось по простой причине, ее указания были логичны и выверены, и моя советчица в лице Чихеро изо всех сил пыталась найти причину не руководствоваться советами, но так и не смогла найти, и даже придумать почему не стоит действовать так или иначе.

Двое заявившихся ко мне первыми с вызовом на дуэль совсем мальчишек увезли в реанимацию, было забавно стукать их головы друг об друга. Ну надо же было придумать такую причину для вызова! Я некрасив, и буду оттенять красоту, данную богами принцессе Тэймэй, и потому я недостоин быть ее супругом. Когда пришли ко мне их отцы, по совместительству главы небольших кланов, с претензиями, долго раздумывали над теми двумя условиями, которые я им поставил, при выполнение которых я принесу извинение их кланам. Условие простое, я хочу получить те вещества, которые употребляли эти два несомненно гениальных юношей, ну и обнародование причин вызова меня на дуэль, самое смешное что при выполнении этих условий я могу разорвать этих мужчин на кусочки за нанесение оскорбления как мне, так и моей будущей супруге, ведь у нее такой уродливый я, так что реанимация это меньшее что грозило им, я спас их сыновей. Были и другие, но их не устраивало что я всегда ставил условие что оружие и место проведение выбираю я. И они с позором удалялись по своим неотложным делам высокодановых противников не было, а среднедановым связываться со мной, трехталантником да еще на удобной для меня территории с моей негласной славой конченого ублюдка, казалось для них гарантированной смертью. И убью я их особо жестоким и извращенным способом, это уж точно, тут постаралась Чихеро, припомнив мне даже то что я сделал с сыном главы клана Хитаси. Как я слышал даже создали тотализатор, и люди ставили не на то что победа будет за мной, а на то как я буду изувечивать противника, и ставка «натянет глаз на задницу» была самой популярной, только спорили какой глаз, правый или левый, а вдруг оба? Это мне рассказала вездесущая и всезнающая Чихеро, которая, как оказалось, с легкостью втиралась в доверие. Так же я встретился с отцом, который и на миг не поверил в нашу с Тэймэй любовь, а бабушка Этсуко вообще предложила мне побег.

Помолвки не было, а было выступление Императора, который объявил войну Федерации Гатсен, которая не удосужилась объявить войну, а стала планомерно бомбить территорию Империи и десантировать диверсионные группы высокоданновых владеющих. Я был в первом ряду вместе со всеми людьми, в которых есть хотя-бы частичка крови Императорской семьи. После окончания речи Императора они как один ударили кулаком в грудь и произнесли что их жизнь принадлежит Империи, им вторил грохот почти синхронных ударов о грудь всех, кто был у дворцовой площади. Да, казалось, что вся Империя в едином порыве, вне зависимости от пола, возраста и социального положения, встала, ударила себя в грудь и произнесла что Империя едина, и он или она готовы умереть за нее.

Первое время казалось, что Империя легко даст отпор, все так и было. До того, как меня и еще кучу владеющих, не послали на помощь крупной группировке, что сейчас в окружении, но с нашей помощью может решить весь исход этой маленькой войны. Вышло все не так как рассчитывали, от войск осталась небольшая дивизия, враг углубился в территории Империи, а мы выживаем как можем.

— О, ты проснулся! — Ворвалась в палатку Чихеро в своем черном офицерском полевом костюме, и только легкие кроссовки, практически кеды, были не по уставу вооруженных сил Империи. — О, книжка!

Чихеро схватила мои записи и сразу сунула свой любопытный носик туда куда не следует. Время встало на месте, а я, даже толком не осознавая, как я могу так быстро двигаться что Чихеро даже не успела поднять на меня глаза, уже практически коснулся рукой дневника чтобы вырвать его из ее рук, и тут меня пронзила мысль. Нельзя! Я не контролирую силу воздействия, и мне сложно ее уменьшить, как скорость так и силу выхватывания, и потому я замер, а время стало течь как и должно, и только взвывшие от перегрузки суставы, которые не подготовлены двигаться с такой скоростью, опять напомнили что теперь я постоянно насилую свой организм перегрузками и опасен не только для окружающих но и для самого себя, я уже не один десяток раз заливал свой бронекостюм кровью, причем своей, от разрыва тканей органов, мышц. Я уже не мыслил о движении без боли.

— Все так плохо? — Заглядывая мне в глаза спросила Чихеро.

— Все хорошо, не беспокойся, все под контролем, отдай мне дневник, тебе нельзя читать мои записи. — Чихеро нахмурилась, она не поверила мне, и положила, аккуратно, не касаясь меня, в руку дневник.

— Не очень-то и хотелось. А ты напишешь про свою невесту? — Спросила она меня сменив тему, понимая, что словами тут не поможешь, нужны месяцы тренировок и жесточайший контроль. Чихеро выпятила грудь и, пародируя Тэймэй, произнесла. — Ты хотя бы умри достойно! Вот сука, Дэйчиро, а можно, когда мы вернемся во дворец, я её прикончу? Все будет выглядеть как несчастный случай, просто принцесса захлебнулась своим же ядом.

— Я подумаю над твоим предложением — Улыбнулся я, за эти недели беспросветного превозмогания она стала лучиком света, что не только сам улыбается, но и дарит улыбку окружающим, а ведь ей не легче чем мне. — Сама своим ядом только не захлебнись.

— Ах так, значится? Вот не буду тебя защищать, и твоя невеста, что пока так и не стала женой, непременно загрызет тебя. — Наигранно обиделась Чихеро, но тут же спохватилась. — Так, стоп, не морочь мне голову своими глупостями. Я к тебе пришла по очень важному вопросу! Я не знаю как, и не знаю где ты найдешь, но мне срочно нужен хоть самый захудалый магазин с одеждой и дешевой косметикой, я готова хоть в одиночку прорываться через бесчисленные ряды врагов! Ну пожалуйста, Дэйчиро, придумай что-нибудь! Ты же можешь что-то сделать?

Ну вот и настал тот миг, что я пытался забыть, и кажется сейчас станет явью.

— Чихеро, а тебе подарок принесли. — Попытался я увести ее от того что она хотела на меня вывалить.

— Мне! Подарок, да что же ты молчал, где он, от кого он? — Меня начали заваливать вопросами и, когда я показал рукой на сиротливо лежащий сверток на столе, тот был сперва осмотрен, а потом аккуратно и бережно открыт.

Подарком были кожаные перчатки, сделанные из кусочков тонкой кожи ботинков, солдаты срезали соединяющую полоску кожи, которая соединяла язычок и сам берец, аккуратно его обрезали, и вписали свои имена на него с помощью кислоты и иголки. И получились довольно грубоватые перчатки, на которых были написаны имена тех, кого спасал купол распада Чихеро. И все солдаты понимали, что она не обязана так постоянно выкладываться, они пустые, и их жизни только в их руках, но она делает то что делает, никто об этом ее не просит, и никто не может запретить. Им хотелось что-то подарить ей, что-то особенное, что принадлежала им всем лично. А что было у солдат личного в окружении? Ничего. Вот из ничего они и сделали подарок, что помог забыть Чихеро о ее проблемах, и на ее лице красовалась сейчас не фальшивая дежурная улыбка.