Конец российской монархии

После вступления в должность Верховного главнокомандующего государя императора к охране Ставки присоединился конвой его величества.

В Могилеве Ставка утратила характер тесно сплоченного и обособленного от внешнего мира органа, какой она имела в Барановичах, и обратилась в учреждение, во многом подобное обычным учреждениям правительственной власти.

Не успели мы еще окончательно разместиться в Могилеве, как нас точно громом поразила весть о смене великого князя Николая Николаевича и о принятии государем императором на себя должности Верховного главнокомандующего. Проникнутые безграничной преданностью великому князю, глубоко преклоняясь перед его полководческим даром, зная, сколь велика была его заслуга на посту Верховного главнокомандующего, мы были совершенно подавлены его смещением, предчувствуя, что это будет иметь для России самые тяжелые последствия. В душах многих зародился глубокий протест, и пожелай великий князь принять в этот момент какое-либо крайнее решение, мы все, а также и армия, последовали бы за ним.

Вскоре стало известно, что пагубное решение о смене великого князя было принято Николаем II вопреки мнению правительства, которое настойчиво отговаривало государя от этого шага, считая его опасным. Но он твердо стоял на своем, мотивируя свой поступок тем, что в тяжелые моменты войны долг монарха находиться при своих войсках. Возможно, это было бы правильным в начале нашего тяжелого отступления, но в данный момент, когда на фронтах настало спокойствие и мы уже пережили кризис, такое решение было запоздалым, во всяком случае, имело иные причины.

И действительно, с течением времени выяснилось, что государь поступил так по настоянию императрицы, которая, видя, что популярность великого князя нисколько не уменьшилась даже после пережитого нами тяжелого кризиса на фронте, считала дальнейшее пребывание его на своем посту опасным для престола. В этом ее усердно поддерживала вся распутинская камарилья, не терпевшая великого князя. Смена Верховного главнокомандующего произошла в один день с глазу на глаз между государем и великим князем, которому даже не дали возможности проститься с чинами своего штаба. Ему было приказано, не заезжая в Петроград, отправиться тотчас на Кавказ, куда он был назначен наместником.

Принимая во внимание глубокое благородство, честность и безусловное верноподданничество великого князя, можно утверждать, что опасения императрицы были совершенно необоснованны. Ее болезненная мнительность принесла в этом деле неисчислимый вред России.

Великий князь Николай Николаевич на деле доказал свои исключительные способности как полководец. Россия давно уже не имела во главе своих вооруженных сил такого выдающегося вождя, и никто, даже в отдаленной степени, не был в состоянии его заменить.

В критическую минуту Галицийской битвы он своим единоличным решением обеспечил победу. Мудрым верховным руководством войсками в маневренной войне он не только отбил три последовательных наступления немцев в Польше, но и отбросил их с громадными потерями к границе. Он очистил кадры высшего командного состава от неспособных генералов и поставил на их место испробованных в боях, знающих начальников. И наконец, при общем отступлении, прямой причиной коего была непредусмотрительность правительства в деле подготовки России к войне, он своим хладнокровием и твердостью характера спас страну от катастрофы, не дав немцам добиться, как они сами признали, решающих успехов.

Но важнее этого была легенда, которая как ореолом окружала его имя и одухотворяла войска, — легенда, которой тяжкое наше отступление не нанесло ни малейшего ущерба, а даже, наоборот, ее, быть может, и усилила, ибо войска знали, что в этом он не повинен.

Мощь «легенды» полководца искони имела в России неотразимое влияние на дух войск. С уходом великого князя действие его «легенды», воодушевлявшей войска на геройские подвиги, исчезло, и этим духу армии наносился тяжелый удар.

Смена великого князя нанесла тяжелый удар и русской общественности, которая уповала на него. Углубилась та пропасть, которая после кратковременного единения в начале войны стала все больше и больше разделять престол и народ и в которую в конце концов рухнуло все здание великой русской империи.

Никто, кроме великого князя, не мог бы довести тяжелую войну до победного конца, и ничто с более трагической ясностью не показывает, какой ужасный вред был причинен России его смещением, нежели следующие слова, записанные нашим противником генералом Людендорфом в конце его воспоминаний о кампании 1915 г. на русском фронте: «Мы сделали новый большой шаг к разгрому России: великий князь, человек твердой воли, был сменен и царь стал во главе армии».

ЧАСТЬ II

ВЕРХОВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ ПРИ ИМПЕРАТОРЕ НИКОЛАЕ ВТОРОМ

УСТРОЙСТВО СТАВКИ И ЛИЧНЫЙ СОСТАВ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

После того как император Николай II принял от великого князя Николая Николаевича Верховное командование, устройство Ставки и личный состав штаба Верховного главнокомандующего совершенно изменились.

К шести бывшим при великом князе управлениям штаба прибавилось еще новых шесть, а именно: артиллерийское, инженерное, воздухоплавательное, интендантское, походного атамана казачьих войск и протопресвитера военного и морского духовенства. Из бывших при великом князе шести управлений два были коренным образом преобразованы. Морское управление упразднено, а вместо него образован Морской штаб Верховного главнокомандующего, состоявший из двух флаг-капитанов (равнозначных генерал-квартирмейстерам), один для Балтийского, а другой для Черного моря, из которых первый с чинами своего управления был вскоре переведен в состав штаба Северо-Западного фронта. Управление же военных сообщений преобразовано в департамент железных дорог прифронтовой и тыловой полосы театра военных действий, в коем с офицерами военных сообщений призваны были сотрудничать многочисленные инженеры путей сообщения. Причем у нового начальника этого обширного управления было два помощника: один — генерал Генерального штаба и другой — инженер путей сообщения на правах товарища министра. Остальные четыре управления бывшего штаба великого князя значительно расширились, особенно управление генерал-квартирмейстера, состав коего утроился, причем была введена должность второго генерал-квартирмейстера.

Преобразованный таким образом штаб Верховного главнокомандующего в составе двенадцати управлений вместо бывших шести насчитывал свыше 200 офицерских и гражданских чинов, т. е. в три раза больше, чем при великом князе.

Вместо бывших при великом князе единоличных представителей английских и французских вооруженных сил организовали военные миссии в составе нескольких членов, и к этим двум миссиям присоединились военные миссии Италии, Японии, Сербии, а впоследствии Румынии и Бельгии.

При великом князе ближайшее его окружение, или свита, состояло из пяти человек: один генерал для поручений, три адъютанта и управляющий его двором. При государе были: дворцовый комендант с чинами охраны, начальник походной канцелярии, флаг-капитан адмирал Нилов со своим помощником, гофмаршал со своей канцелярией, дежурный флигель-адъютант и лейб-медик.

Была вновь образована комендантская часть Ставки, которая ведала охраной и внутренним распорядком жизни, во главе которой находился генерал-начальник гвардейского жандармского эскадрона.

В результате этих преобразований в устройстве Ставки общее число входивших в ее состав чинов временами достигало 300 человек.

После ухода великого князя почти весь личный состав его штаба был смещен. Начальник штаба генерал Янушкевич уехал вместе с ним на Кавказ, а из шести начальников управления штаба на своем месте остался один лишь дежурный генерал Кондзеровский. Почти всех офицеров управлений генерал-квартирмейстера и военных сообщений отправили на фронт, и в Ставке осталось нас, бывших членов штаба великого князя, всего каких-нибудь десять человек.

Даже иностранные военные представители, с которыми великий князь был в личных дружеских отношениях и которые его глубоко почитали, были заменены другими: вместо маркиза Де-ла-Гиша начальником французской военной миссии назначили генерала Жанэна, того самого, который впоследствии в Сибири способствовал выдаче верховного правителя адмирала Колчака большевикам, а сэра Вильямса заменил шеф английской миссии адмирал Филимор.

Это радикальное изменение личного состава штаба Верховного главнокомандующего производило впечатление разгона предполагаемого в Ставке «крамольного гнезда» и еще больше подтвердило враждебность и неоправданную подозрительность престола по отношению к великому князю и его сотрудникам.