Конец страшной сказки (сборник)

Приличный с виду мужчина демонстративно отодвинул свою тарелку от разошедшегося репортера. Конечно же, разговоры об убийстве были неуместны за поминальным столом.

Теперь мне казалось, что гораздо важнее поговорить с этим незнакомцем, чем с Орленко, которая все равно от нас никуда не денется, и, когда присутствующие постепенно стали подниматься из-за стола, чтобы уйти, я уже с большим вниманием наблюдала за парнем. Наконец и он поднялся. Молодой человек спокойно прошел к выходу, мы с Валеркой бросились за ним.

Нагнать высокого широкоплечего паренька нам удалось только на улице. Он шел к стоянке, ничего, естественно, не подозревая.

— Молодой человек, подождите, — обратилась я к нему, находясь уже в нескольких шагах от незнакомца.

Парень обернулся, посмотрел на меня унылым взглядом и пробормотал:

— Кажется, мы с вами где-то виделись?

— Да, — уверенно отозвалась я и представилась: — Когда вы в последний раз приходили с букетом цветов к Елизавете, я была с мужем в гримерке.

— Ах да, вспомнил, — согласился со мной незнакомец, представившись в свою очередь: — Безбабнов Станислав Евгеньевич.

— Очень приятно, — ответила я и вдруг совершенно растерялась, не зная, как продолжить разговор с незнакомцем.

И на этот раз меня опять выручил Гурьев, обратившись к нему:

— Станислав Евгеньевич, мы занимаемся частным расследованием случившегося с Азаровой. Выходит, что вы последний, кто видел Елизавету живой.

— Я? Ах да, конечно, — растерявшись, ответил молодой человек.

— К тому же у нас есть показания свидетелей, что вы в тот вечер поскандалили с нею, — продолжил Гурьев.

— Вы намекаете на то, что я убил Лизу? — настороженно спросил Станислав Евгеньевич, бросив в нашу сторону встревоженный взгляд.

— А почему бы и нет, — признался Валерка.

— Да, я что-то слышал о том, что с Елизаветой произошел не несчастный случай, а ее убили, но в это не верю, — проговорил Станислав Евгеньевич. — Мы с ней и в самом деле тогда крупно поскандалили. В случившемся есть и моя вина. Если бы Лиза так серьезно не восприняла нашу ссору, то ничего бы и не было.

— А в каких отношениях вы были с Азаровой? — поинтересовалась я.

— В дружеских, — неожиданно коротко ответил Станислав Евгеньевич, но тут же добавил после короткого раздумья: — Немного больше, чем просто друзья. Я любил Лизу и в тот вечер признался ей в своих чувствах. Я очень долго ухаживал за ней и вот решился на такой шаг. Но Лиза не восприняла моих чувств всерьез. Я ей, по-видимому, не подходил. Она была против того, чтобы мы встречались. Я же в тот вечер настаивал на серьезных отношениях. Мы поссорились. Лиза даже букет мой из вазы демонстративно выкинула…

Станислав Евгеньевич замолчал. Достав из пачки сигарету, он нервно прикурил ее.

— А дальше? Что случилось потом? — настойчиво спросила я.

— Потом я ушел, — опять неожиданно просто ответил парень, но на сей раз пояснений не последовало.

— Как ушли? — переспросил Валерка. — Как долго вы пробыли в гримерке? В котором часу ушли? Кто может подтвердить ваше алиби?

Станислав Евгеньевич немного испугался такого обилия вопросов. Валерка же разошелся не на шутку. Даже я не предполагала, что он так набросится с обвинениями на парня. После небольшой паузы Станислав Евгеньевич все же решился ответить на вопросы Гурьева:

— Я был у Лизы не больше часа. Ушел около десяти, чтобы не осложнять отношений. Я же видел, что Лиза в тот вечер была настроена против моих ухаживаний. Зачем же лезть на рожон? Я вообще жалею, что затеял с ней тот разговор.

— Неужели Азарова до него не подозревала о ваших чувствах? — удивилась я.

— Наверное, нет, — опустив глаза, ответил парень.

— Значит, вы в тот вечер оставили Елизавету в гримерке одну? — подозрительно спросил Гурьев.

— Да, когда я ушел, она оставалась одна, — подтвердил Станислав Евгеньевич.

— Но вы же понимаете, что после вашего ухода было совершено преступление, — заметил Валерий. — Неужели это вас нисколько не обеспокоило?

Я незаметно толкнула Валерку, так как этот вопрос в данной ситуации был неуместен. И так было видно, что парень очень расстроен случившимся, на нем не было лица. Мне почему-то хотелось ему верить, я не заметила лжи в его словах. Конечно, Станислав Евгеньевич немного испугался наших вопросов, но это была вполне нормальная реакция. Наверное, ему можно доверять.

— Станислав Евгеньевич, а вы сами кого-нибудь подозреваете в совершенном убийстве? — поинтересовалась я.

Он не спешил отвечать на мой вопрос, сделал последнюю затяжку и выкинул бычок прямо на тротуар, а затем примял его подошвой ботинка.

— Нет, никого, — растерянно ответил он, не ожидая такого прямого вопроса. — С Лизой все были в хороших отношениях. У нее не было врагов.

— У любого человека есть враги, — высказал свое мнение Гурьев.

— Но не у Лизы, — настаивал Станислав Евгеньевич. — Она была добра со всеми.

— А вы с ней давно были знакомы? — уточнила я.

— Уже почти год, — ответил Станислав Евгеньевич. — И мне она сразу же понравилась. Я старался не беспокоить ее разговорами о своих чувствах, а когда решился наконец, все вышло совершенно не так, как я хотел. Во всем виноват я.

— Ну тогда идите в милицию и сознавайтесь, что именно вы убили Азарову, — спокойно посоветовал Валерий, которому откровенно уже надоело выслушивать нытье парня.

— В милицию? — всполошился Станислав Евгеньевич. — Я ничего про убийство не знаю… В этом я не виноват… Неужели вы не понимаете?

— Понимаем, понимаем… — успокоила я его, бросив в сторону разошедшегося Гурьева укоризненный взгляд. — Не нужно так нервничать. Вот вам мои координаты… Если у вас появятся какие-то мысли или соображения насчет убийства Азаровой, можете звонить мне в любое время по любому из номеров.

На небольшом листочке бумаги я записала свой домашний и рабочий телефоны и номер радиотелефона у Кости в машине. На всякий случай. Станислав Евгеньевич немного помялся, буркнул что-то нам на прощание и направился к стоянке, где сел в новенькую «девятку», номер которой я запомнила. Мало ли где это может пригодиться?