Конец света на нудистском пляже

— Понятно. А она тоже была против?

— Нет. Наоборот. Только папа был против.

— И вы, Вика, все же ушли.

— Да, я его не послушалась. У нас был настоящий конфликт. И мы очень долго не могли помириться. Целый год. Даже не виделись все это время.

— Это ужасно. А где же вы жили? Ведь, если не ошибаюсь, собственной семьи у вас нет?

— Да, вы правы. Я снимала квартиру.

— Это значит, что вам удалось сразу же найти работу?

— Да. С этим проблем не было. Я устроилась секретарем-референтом к частному предпринимателю. Ему была нужна очень грамотная и аккуратная секретарша. Вы же знаете, какая редкость в наше время по-настоящему грамотные люди, а главное, аккуратные.

— Я подозреваю.

— Это доказанный статистикой факт! И Юрий Иванович сразу же назначил мне довольно высокий оклад.

— Ага, а Юрий Иванович — это, я так полагаю, ваш босс?

— Да, это он, — всхлипнула Вика и снова промокнула платочком глаза. — Юра, то есть Юрий Иванович, мне сразу же понравился. И моей маме он тоже понравился. Кстати, это она с ним познакомилась. Или Юра с ней. Не помню точно. Где-то в магазине. Но, в общем, он ей предложил устроить меня к себе. Это удивительный человек! Я ему понравилась. Мы как-то сразу договорились. Мне хватило и на квартиру, чтобы снять, и на вполне сносное житье. А в последнее время я даже помогала родителям. Папа, правда, не хотел сначала брать деньги, но потом взял, и ему понравилось.

— Значит, в средствах вы не нуждаетесь? — удовлетворенно заметила Азарова.

— Нет. Пока нет. Но если…

— А где вы живете?

— На улице Ивана Франко.

— Адрес? — Марина открыла лежащий на столике блокнот, вынула из него остро отточенный карандаш и приготовилась писать.

— А это важно?

— В нашем деле важным может стать все.

— Дом сорок семь, квартира двадцать восемь. Мне ее сдает отец подруги.

— Подруги? Что за подруга? Впрочем, про подругу потом. И то если понадобится. Теперь, пожалуйста, адрес ваших родителей.

— А это зачем?

— На всякий случай. Вы лучше не теряйте времени зря и диктуйте.

— Петрозаводская улица, дом восемь, квартира три.

— Теперь телефон.

Вика продиктовала номер телефона.

— Очень хорошо. Давайте теперь перейдем непосредственно к вашему делу. Соберитесь и постарайтесь рассказать все по порядку и по существу. Итак, что у вас произошло?

— Что произошло? — переспросила Вика и вдруг расплакалась. — Это ужасно! Ужасно! Я просто не в силах…

Молодая женщина буквально затряслась от рыданий. Марина сразу же поспешила дать команду:

— Прием отвлечения не сработал. Ник, воды! А лучше коньяка! С лимончиком! Вика, вы не против? Вы пьете коньяк?

— Я сейчас готова на все, лишь бы, лишь бы!.. — Она снова не договорила и зарыдала еще громче.

Через пять секунд Ник уже поставил перед Мариной и Викой поднос, на котором стояла маленькая пузатая бутылка дорогого коньяка и малюсенькая рюмка, а также блюдце с лимонными колечками.

— Давай, выпей, и тебе сразу же станет легче.

Марина буквально силой заставила Вику выпить коньяк, девушка опрокинула рюмку и закашлялась. От слез и удушливого кашля она сразу же потеряла всю свою привлекательность, стала проще и понятней.

— Он пропал! — пропищала Вика, когда вновь обрела способность говорить. — Он пропал! Вот уже третий день, как его нет.

И Вика Рогачева обвела присутствующих таким жалобным взглядом, который мог бы разжалобить кого угодно. Сыщики «Триумвирата» переглянулись.

— Кто пропал? — осторожно спросила Марина.

— Юра! То есть Юрий Иванович.

— Ваш босс?

— Да.

Сыщики переглянулись снова. В этот раз все трое явно были разочарованы. На первый взгляд было видно, что Вика натура несколько истерического склада и явно преувеличивала проблему. В сущности, каждой секретарше кажется, что мир переворачивается с ног на голову, когда шеф, не предупредив, исчезает неведомо куда. Особенно скучающим стало лицо у Марины. Она тяжело вздохнула, закрыла блокнот, положила карандаш и взяла Вику за руку.

— И как вы думаете, куда он пропал? — спросила она.

— Я не знаю-ю-ю-у! — Вика вновь завыла в платочек. — Если бы я знала, разве бы я обратилась в милицию, пришла бы сюда?

— Логично, — согласилась Марина и снова открыла блокнот. — А у вашего Юры, то есть Юрия Ивановича, есть семья? Жена, дети, наконец, родители?

— Нет, у него никого нет. Он приезжий. И не женат к тому же.

— Вы в этом уверены?

— Да я это точно знаю.

— А где он живет?

— Он снимает квартиру. У него очень хорошая квартира. Юра получает большие деньги и может себе это позволить. Что вы так на меня смотрите? Хотите спросить, звонила ли я ему домой? Конечно, звонила. И не только звонила. Я даже ездила к нему. И вот тут-то и начинается весь кошмар.

При слове «кошмар» Вера и Ник заметили, как Марина сразу вся как-то напряглась и стала похожа на охотничью собаку, которая почуяла добычу.

— О чем это вы?

— Дело в том, что его нет дома.

— Может быть, поехал с друзьями отдохнуть? За Волгу, например, или на острова. Сейчас все отдыхают. При такой жаре это вполне естественно.

— Его совсем нет дома! — чуть ли не закричала Вика. — Там живут другие люди. И они утверждают, что никакого Юрия Ивановича знать не знают.

— Так, так, так, — Азарова задумчиво постучала по блокноту карандашом. — А вот это уже действительно нечто неординарное. Давайте с этого места как можно подробнее.

— Хорошо. Я постараюсь. Значит, когда его не было первый день, я не особо волновалась, хотя Юрий Иванович и не звонил. Такое иногда бывало. Однако уже к вечеру мне стало как-то не по себе. Телефон весь день надрывался, желающих попасть к нему на сеанс огромное количество, к тому же мне пришлось отправлять обратно тех, кто был записан на этот день, и перебрасывать их на другое время. Впрочем, и такое случалось не раз, сами понимаете, он ведь сам себе хозяин. Но на второй день, когда все повторилось, а от Юры не было никаких сигналов, я начала волноваться. Я продолжала звонить ему на мобильный телефон, но он его, видимо, отключил, и я не могла найти его. Домашний телефон тоже молчал.

— Да, загадочная история.

— И вот вчера, после того, как в обед я съездила к нему домой и мне открыли дверь совершенно незнакомые люди и заявили, что никакой Юрий Иванович здесь не проживает и никогда не проживал, я решила обратиться в милицию. Но там к моему заявлению отнеслись очень скептически.

— Да уж, — сочувственно заметила Марина, — их расшевелить нелегко.

— Очень равнодушные и недобрые люди, — всхлипнула Вика. — Сначала со мной никто не хотел разговаривать; каждый, к кому я обращалась, отсылал меня в другой кабинет, а там тоже отмахивались от меня, как от назойливой мухи. Мы, говорят, чепешниками не занимаемся. Хм, чепешники! Это они так называют частных предпринимателей. Слово-то какое нехорошее. Что же мы, не люди, что ли? Ладно, попался один внимательный господин.