Конец света

Я забрался внутрь и посмотрел в окно. Мела вьюга, крохотные воздушные шарики сносило ветром. Где-то там, вдалеке, был наш дом. Он пах моим детством, папой с мамой. Фетом была протоптана к нему тропинка. И дом оставался один. Точнее, исчезал. Навсегда.

Я этого не хотел.

Задраились люки, и бункер стал медленно подниматься над землей. И тысячи, миллионы бункеров по всему земному шару тоже поднимались в воздух. Фет приник к иллюминатору и смотрел вниз. Я встал рядом с ним. Земля крохотным шариком плыла внизу. Бункер остановился, будто наскочил на препятствие. Из динамиков послышался обратный отсчет.

Десять. Девять. Восемь. Семь…

Фет быстро глянул на меня и снова перевел взгляд вниз, стараясь запомнить – навсегда.

Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один.

Ноль.

Мир внизу исчез. Пропал – и какое-то время на его месте зияла пустота. Так мы и висели в космосе. Не помню сколько. Может, день. Может, чуть больше…

А потом появился новый мир – тот, в котором мы сейчас живем.

Бункер громыхнул и стал неторопливо снижаться.

На выходе нужно было зайти в кабинку и переодеться. Мне выдали оранжевую рубашку, оранжевые шорты, оранжевые носки, оранжевые кеды.

– Всё оранжевое? – спросил я.

Работники бункера кивнули:

– Будет оранжевый день. Таковы новые правила.

С тех пор я не люблю оранжевые дни. Они всегда настают против моей воли.

Марийка

– Марийка… – выдохнул Фет.

Прищур у Марийки был недобрый. Как будто ее предали. Как будто предатели – мы. Но разве мы были предателями?

Мы поднялись, и она, чуть помедлив, поднялась вслед за нами. Мы шагнули к ней, а она осталась на месте. И смотрела на нас так, будто на ее лицо светит солнце, и она от этого морщится. Только была она в тени, и это мы с Фетом были ее солнцем.

– Злится, – шепнул Фет.

Мы встали напротив нее и смотрели ей в глаза. Нечего нам было стыдиться! Мы пришли в прыгалку, как договаривались. А то, что немного опоздали, – с кем не случается?

– Здорово ты там, – сказал я, нарушая молчание. – В прыгалке. Рекорд побила.

Марийка только еще больше скривилась. Мне стало не по себе. Я даже потратил один кю на мыслеобмен с Фетом.

«Чего это она?» – спросил я мысленно.

«Не знаю», – мысленно ответил Фет.

И на это ушел один кю! Но мне стало немного спокойнее. А Марийка сказала:

– Не пользуйтесь мыслеобменом, у меня от него спина чешется.

Фет попробовал сгладить ситуацию и рассмеялся. Ну, как будто то, что сказала Марийка – хорошая шутка. Только вот Марийка еще больше посуровела.

– Опоздали мы немного. В банк ходили, – сказал я.

Прямо по нашим ногам прыгали надоедливые капли, но мы не обращали на них никакого внимания. Мы стояли и молчали. Падал мягкий снег, ложился на наши волосы. Я чувствовал себя паршиво. Неудивительно: оранжевый день. На Марийке оранжевый цвет был слегка ядовитым. На нее холодно смотреть – в коротких шортах, майке на тонких бретельках, в сандалиях на босу ногу. Мы моментально замерзли, глядя на нее. Фет даже зубами застучал. Казалось, мы так простоим вечность, и вечность гордая Марийка будет дуться на нас, вечность мы станем смотреть на нее, вечность нам будет от этого плохо.

Пусть уж это поскорее закончится, подумал я.

– Предатели, – шепнула Марийка, отвернулась и пошла прочь.

Всё было так же, как вчера. Если она каждый день будет такие штуки вытворять, то мы долго не протянем, очень быстро закончимся. Вчера Фет здорово ввернул с этими тортиками. Может, он повторит? Мог бы и я сказать, но как-то не решался. У Фета с девчонками лучше получалось.

Но Марийка уходила всё дальше и дальше. И почему мне стало не по себе? Кто она нам? Знаем человека второй день, и дуется человек на нас тоже второй день. Марийка была уже у перехода к другому лесу, и между нами прыгали празднично-разноцветные капли в новогодних шапках. Фет крикнул:

– Марийка!

Марийка остановилась и вжала голову в плечи. Давай, Фет, вворачивай про свои тортики.

Я даже толкнул его локтем и сказал:

– Давай уже про тортики, давай!

Фет посмотрел на меня слегка презрительно. Улыбнулся. И крикнул:

– Марийка! Выходи за меня!

Я чуть не упал. Марийка тоже чуть не упала. Все, кто был в лесу, с трудом удержались на месте. Только Фет стоял спокойно. Один он во всем мире сейчас был спокоен, а все остальные переживали, как это он так. Марийка повернулась и спросила:

– Чего?

– Ну а что? – серьезно сказал Фет. – Ты красивая.

Фет шмыгнул носом и пошел к Марийке. Я не отставал – было интересно, чем это всё закончится.

Марийка была растеряна, удивлена – но мне показалось, что она обрадовалась предложению Фета.

– Но как же… – замялась Марийка. – Ведь мы же еще не взрослые…

– Ты же знаешь, что это не обязательно, да?

Марийка нерешительно кивнула. А Фет рассудительно продолжил:

– Возьмем разрешение у родителей, и вперед. А?

– И мне придется к тебе переезжать? – засомневалась Марийка.

– Ну уж нет! Мы же еще не взрослые.

Ага. Как жениться, так взрослый, а как переезжать, так маленький. Но Марийка пожала плечами:

– Ну… ладно…

Фет набросился на нее, сгреб в охапку и звонко чмокнул в щеку. Марийка заулыбалась и засмущалась.

– Значит, я красивая? – игриво переспросила она.

– Ага, – подтвердил Фет. – И еще ты носишь шортики.

Это точно, Фет был помешан на шортиках. Стоит девчонке их надеть, и она для него превращается из заурядной девчонки в потрясающую. Еще Фет делит шортики на правильные и неправильные. Он пытался мне объяснить разницу, но я так и не уловил. По-моему, неправильные шорты длиннее правильных. Мне кажется, что нет никакой разницы, главное, чтобы девчонка была симпатичная. Марийка симпатичной была, и я слегка завидовал другу.

Мы шли по лесу победным шествием. Для нас пели птицы, светило солнце, нам улыбались пробегающие мимо люди. Подумать только: Фет женится! Мы так радовались, что чуть не свалились в яму. Успели затормозить буквально перед нею. Вокруг ямы сидели мальчишки и жевали бутерброды. Их было трое, из младшей школы. Они свесили ноги вниз и болтали ими. А яма была глубокой.

– Хорошая у нас яма, да? – спросил светловолосый мальчишка с голубыми глазами.

– Что же в ней хорошего? – не понял я. – Мы вот чуть не свалились.

Второй мальчишка в уютной клетчатой рубашке доверчиво сказал:

– Зато в ней куча палок с кю. Вот еще пороем и как докопаемся!

– Какие палки на такой глубине?! – присвистнул Фет. – Кто-то вас здорово надул.

– Нас никто не дул, – возмутился третий мальчишка. – Деник говорит правду, и он сейчас придет.

Марийка присела к ним поближе и заглянула в яму. Мы тоже посмотрели. На дне ямы уже плескалась вода. Целый колодец получился.