Конец таежной банды

– Да отстань! – рявкнула на него Евдокия и грубо отпихнула. – Лучше иди, а то я за себя не отвечаю! Сегодня я не хочу тебя видеть. Уходи, я сказала!

Серый молча развернулся и побрел прочь, как побитый пес.

4

Женщина в черном платке с каменным лицом пропустила чекистов в тесную горницу, где на полу лежали убитые, накрытые чем попало. Алексею бросилось в глаза восковое лицо дочки председателя. Рядом лежала ее мать.

– Ясно, – процедил он сквозь зубы.

– Совсем, паскуды, озверели. Уже детей не жалеют, – буркнул стоявший рядом с ним Красин. Трефилов подавленно молчал. Раненая рука начальника милиции покоилась на перевязи. Командир отряда китайских наемников Кван тоже молчал, но по выражению лица было видно, что картина его нисколько не трогает.

– Пошли отсюда, – предложил всем Алексей и первый вышел на улицу.

Восходившее солнце било в глаза. Ему пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы видеть, куда идти. На дороге стоял их сборный отряд: сотня китайцев, с десяток чекистов и столько же милиционеров. От набора в отряд добровольцев Алексей отказался.

– И что дальше? – поинтересовался Красин, появляясь у него за спиной.

Алексей обернулся к нему:

– Теперь мне надо поговорить с вашим тайным агентом.

– Что, вот так, при всех? – удивился Красин.

– Ну, зачем же при всех, – криво улыбнулся Алексей, – сейчас мы организуем в доме председателя дознание и будем приглашать всех, кто был свидетелями убийства. Между делом пригласим и вашего человека.

– А может, не стоит, опасно, – с сомнением пробормотал Красин, поглядывая на чекиста исподлобья.

– Стоит, – заверил Алексей.

В пустой дом председателя по одному вызывали очевидцев, допрашивали и отпускали восвояси. Постепенно перед Алексеем начала вырисовываться картина произошедшего. Главной целью бандитов, по-видимому, было уничтожение правления колхоза и колхозных построек. Некоторые из деревенских считали, что жена председателя и дочь погибли случайно. Другие, напротив, утверждали, что бандиты убили их специально для устрашения. Через полчаса заявился Кырныш Вотекумко. Невысокий, плотный, лысый, с неприятным оплывшим лицом, заросшим густой щетиной, и узкими глазами-щелочками, он выглядел чрезвычайно неопрятным и вызывал в душе у Алексея чувство омерзения. Все в нем было неприятно: и внешность, и одежда, и высокий назойливый голос.

– Присаживайтесь, – он указал гостю на неудобный корявый стул, приготовленный специально для допрашиваемых.

Кырныш смахнул с лица шапкой пот и заметил:

– Жарко, однако, сегодня.

– Не заметил, – хмуро буркнул Алексей, которому здешнее лето напоминало больше осень в Ленинграде с постоянными дождями, туманами и заморозками по ночам.

– Расскажи товарищу Коновалову, откуда ты получил информацию о лагере бандитов, – велел Вотекумко Красин.

Алексей жестом показал, что ему не надо помогать в ведении допроса, и пристально посмотрел на осведомителя. Глаза того постоянно бегали. По опыту Алексей знал, что собеседник старается что-то скрыть или откровенно лжет.

– Да я позавчера на лису ходил, далеко забрался в горы. Иду, гляжу, люди какие-то копошатся. Пригляделся, а все с ружьями. Я и ушел оттуда, пока не заметили. Ведь страшно же.

– А как же ты там ходил, если вокруг ловушки понаставлены были? – спросил Трефилов. Он отлично помнил, что случилось с его бойцами, когда они сунулись в лес.

– Тогда ловушек не было никаких, – растерянно пролепетал Кырныш.

– Это что ж, они аккурат к нашему приходу все там понаставили? – не поверил Трефилов. – Что-то ты темнишь, дядя.

– Да, нескладно получается, – согласился Алексей. – Выходит, кто-то сообщил им о нашем приходе, и они специально готовили встречу.

– Я ничего не знаю об этом, – возразил Кырныш, покрываясь потом. Алексей чувствовал исходящие от него волны страха. Осведомитель врал, и его вранье вылезало со всех сторон, точно картошка из дырявого мешка, образуя нестыковки в рассказе.

– Ты зачем председателя бандитам сдал? – рявкнул на него Алексей. Он решил взять осведомителя на понт и не прогадал.

Кырныш вскочил со стула как ошпаренный. Глаза – точно блюдца. Неизвестно, что он собирался сделать, но все в комнате тотчас же схватились за оружие, а Трефилов гаркнул во все горло:

– Сидеть!

Кырныш послушно опустился на стул, не в силах что-либо вымолвить.

– Сколько они тебе заплатили, чтобы ты продал свою страну? – нарочито напыщенно произнес Алексей. – Если не расскажешь все сейчас чистосердечно, мы тебя в расход пустим, а потом расстреляем твою семью и родственников.

– У меня нет семьи, – едва слышно пискнул Кырныш.

– И неудивительно, – хмыкнул Алексей, – такие скоты, как ты, не должны плодиться… Так ты будешь говорить или нет?!

– Я никого не предавал, – всхлипнул Кырныш, и из его глаз покатились слезы. Зрелище было отвратительным.

– Выведите его и расстреляйте, – кивнул Алексей Квану.

Красин изумленно посмотрел на него, но воздержался от комментариев. Китаец же, мало склонный к рассуждениям, схватил Кырныша и поволок к выходу. Тот заголосил и зарыдал пуще прежнего:

– Пощадите! Я никого не предавал! Не надо! Я собирался даже в партию вступить…

«Крепкий орешек», – подумал про себя Алексей, а вслух сказал:

– Эй, отставить! Повременим с расстрелом.

Кван с хмурым видом усадил осведомителя обратно на стул. Кырныш судорожно всхлипывал и растирал по лицу слезы. Алексей велел двум бойцам следить за ним и вывел остальных на улицу.

– Что за цирк вы устроили? – возмутился Красин, важно раздувая щеки. – Это мой осведомитель. Он помогал нам.

– Он хреново помогал и, думаю, это не случайно, – спокойно возразил Алексей.

– Да он врет, сразу видно, – поддержал его Трефилов.

– Итак, теперь нам следует предпринять ряд действий безотлагательного характера, – произнес Алексей и быстро изложил собравшимся часть своего плана: – Первым делом нужно выяснить, кто из деревенских подался в банду, затем арестовать его родственников, так как они, скорее всего, являются пособниками бандитов, держат с ними связь и помогают тем или иным способом.