Конфетка для мажора

Рома не отвечает, да я и не жду. Молча тянет за собой, а я покорно переставляю ноги.

— Глупая… Маленькая глупая девочка, — шепчет, когда мы оказываемся в полутемном номере, — обиделась? Я искал тебя. Искал и все равно бы приехал…

Что?! О чём он?!

В смысле…

Мне так страшно и так одновременно хорошо, что я не сопротивляюсь, когда Роман прижимает к себе и невесомо целует. Не проявляет напора, как на крыше, не пересекает границ… Просто касается моих губ своими, даря ласку и нежность…

— Ром…

* * *

Роман

Юля давно уснула, по самую макушку завернувшись в одеяло, а я продолжаю сидеть, прислонившись к спинке кровати, и смотреть на её силуэт.

Еле уговорил остаться ночевать со мной: до последнего дёргалась и порывалась уйти. Стеснительная и притягательная — как ей удается это совмещать?

Чёрт! Мне пришлось выйти якобы за кофе, чтобы девчонка перестала зажиматься в углу и спокойно ополоснулась в душе. Душ, конечно…

Но это лучшая гостиница и номера люкс. Страшно даже представить, что у них не в «люксах».

Сползаю на подушку и поворачиваюсь на бок, чтобы осторожно положить руку на девичью талию. Только бы не разбудить!

Придвигаюсь ближе и с маниакальным удовольствием вдыхаю аромат шоколада. Еле уловимый, его перебивает запах геля для душа.

Во рту скапливается слюна, и я не понимаю, что делаю! Не оставляю между нами ни единого миллиметра, кроме толстого махрового халата и одеяла, разумеется. Не удивлюсь, если Юлька умудрилась надеть джинсы… Хотя… я видел их висящими на спинке стула.

Целую пушистую макушку, и, как полнейший имбецил, засыпаю с глупой улыбкой на губах.

Снов не вижу никаких, но сквозь сон ощущаю движение в районе груди, а проснувшись, по новой растягиваю губы в улыбке.

Да, малышка, мне тоже так больше нравится. Твоя голова прекрасно смотрится на моей груди, а моя рука создана специально, чтобы обнимать тебя.

Только, кажется, мои взгляды девчонка разделить не готова. Тянусь за внезапно заоравшим смартфоном, а Юля подскакивает на постели и сонно таращит испуганные глазки.

Такая красивая! Зависаю, не смея отвести глаз. Телефон опускается на одеяло, потому что я протягиваю руку и обхватываю тонкую талию двумя ладонями. Маленькая и хрупкая. Приходит сравнение с миниатюрной фарфоровой статуэткой балерины, которую очень любила мама.

Подсаживаю наверх, располагая на своих коленях, и без промедления целую. Просто целую, а в голове звучат фанфары. Самое потрясное утро из всех утр!

— Уносит от тебя, сладкая! Крыша отлетает!

Шепчу на ушко и снова набрасываюсь с поцелуями. Мало мне! Мало! Хочется ещё и ещё, чтобы дышала, как я, чтобы за грудиной шар разрастался…

Грёбаный забытый телефон в неподходящий момент разражается длинной тирадой визгливым и слишком знакомым голосом. Юля дёргается и заливается краской. Естественно вскакивает и пятится от меня, а я чувствую себя непроходимым дебилом, который каким-то образом умудрился нажать вместо «отбоя» виртуальную кнопку «ответить».

* * *

Смотрю на полотно хлопнувшей двери. Ожидал, конечно, но не с такой же скоростью сбегать?! Да и хорошо всё шло, двигались к приятному пожеланию утра.

Блин, а ведь даже без продолжения с ней классно. Пальцы всё ещё помнят прикосновения к нежной коже, а в лёгких по-прежнему сконцентрирован её запах.

— Истеричка, млин. Что тебе надо, Лиз? Я, кажется, просил не звонить?

Вполуха слушаю объяснения на повышенных тонах, а сам на чеку — надо уловить момент, когда Юлька покажется из душа. Смоется и ищи её снова по всему захолустью.

— Короче, пересечемся на днях, расскажешь.

Телефон летит в постель, а сам я крадусь к заветной двери. Легонько стучу и вкрадчиво интересуюсь, всё ли в норме.

Со стороны по-любому напоминаю кота, вышедшего на охоту. Отчасти так и есть: мне нужна эта девочка и я не собираюсь её отпускать.

Остаётся надеяться, что и я ей нужен, потому что в противном случае… Это фиаско, братан…

— Юль, — меняю тактику, не дождавшись ответа, — что ты на завтрак будешь?

Надеюсь, еду можно заказать в номер, как во всех приличных местах. И надеюсь, мы не отравимся. Кофе и омлет, думаю, сложно испортить?

— Ничего, — высовывает нос, и я ловлю её при попытке заново от меня спрятаться.

— Ответ не принимается. Надо озвучить. Яичницу ешь? Омлет там, или я не знаю… о, блины? Блины хочешь? — Вспоминаю блинчики, которые были перед квестом и слюни глотаю.

— Только кофе, если можно.

— Всё можно, Юль.

Поднимаю трубку внутреннего телефона и озвучиваю нашу просьбу. Юле тоже прошу сделать омлет с зеленью.

— Я не буду, — мотает девчонка головой.

— Значит, я за двоих съем, растолстею и перестану тебе нравиться.

В шутку несу чепуху, но напрягаюсь, ожидая ответа. Скажет, что не нравлюсь? Промолчит?

— Ром…

— Да ладно, — иду на попятную. — Я так. С чувством юмора по утрам беда. Забыли.

Долго молчу, подбирая слова, но стук в дверь спасает положение. Впускаю парня, который приносит на подносе тарелки, накрытые клошами.

Вау! Сервис, однако!

Сам расставляю на столике завтрак, пробую кофе.

— Присоединяйся! По крайней мере, кофе здесь отличный!

Юля не спешит поворачиваться, что-то с увлечением рассматривая в окне.

Упрямица!

Приходится подойти и потянуть к себе. Игнорирую все протесты и устраиваю девчонку у себя на коленях. Она вписывается идеально — будто всегда так сидела. А я словно бы привычным жестом обвиваю её талию, а свободной рукой накалываю на вилку кусочек пышного омлета и подношу к пухлым губам.

— Открывай рот, малышка. Или завтрак, или будем целоваться.

Выбирай второе… А?

Но она размыкает губы и снимает творение местного повара.

— Как тебе?

— Очень вкусно.

Пробую. И правда. Всё, как я люблю. Неожиданно и круто.

Перебрасываясь короткими фразами, доедаем, а потом я, отодвинув посуду, приступаю ко второй части.

— Рома!

— Что? — Делаю невинные глаза. — Я спрашивал о последовательности. Я же не сказал, что целоваться совсем не будем. Не убегай, а?