Конгломерат

— Да, — ответил дон Мельчиорре, — я так и думал. Ты понимаешь, я мечтал создать мировую компанию, в каком-то роде конгломерат, семейный конгломерат.

— Как вы смогли профинансировать все эти проекты так быстро? И какими деньгами? — взволнованно спросил Грегуар.

— Я прибег к креативному финансированию, — пророкотал дон Мельчиорре.

— Понятно, — произнес Грегуар. — Но к чему такая спешка, такой риск?

Дон Мельчиорре помолчал несколько секунд. Затем он решил довериться молодому французу.

— Спустя много лет работы в бизнесе я понял, что деятельность предпринимателя не может всегда оставаться законной и пассивной по отношению к ненасытному государству, которое готово съесть тебя заживо. Я создавал богатство, мальчик мой, с тех самых пор, как начал работать, то есть с пятнадцати лет. Огромную часть этого состояния без зазрения совести проглотили мерзкие чиновники, лжецы и паразиты. Но мне это надоело. Ты дал мне отличные советы относительно приобретений, и я просто ускорил темп, чтобы от меня не ускользнуло то лучшее, что есть на рынке. Ради всего этого я воспользовался услугами мошенника Лермини. Но это не значит, что я ему абсолютно доверяю. Я знаю, что он невероятно обогащается за мой счет, печатая облигации группы «Verdi», которые я, может быть, выпустил слишком быстро и в слишком большом объеме. Мне все равно. Каким бы жадным ни был, он не возьмет столько, сколько способно проглотить государство. И в таких условиях я предпочитаю скорее Лермини, чем ненасытное и безликое государство. По крайней мере, я могу плюнуть Лермини в лицо, могу унизить его и утопить в его грязных деньгах, как щенка, которого тычут в его же дерьмо. Понимаешь, Грег?

— Да, — кивнул Грегуар.

— Хорошо. Чтобы я достиг своей цели, были нужны специальные каналы. Но теперь я боюсь, как бы всему этому не пришел конец.

— Почему вы так говорите, дон Мельчиорре? — спросил Грегуар, не скрывая сильного волнения. — Вы совершили что-то непоправимое?

Старик покачал головой.

— Боюсь, как бы Лермини не подставил меня с документами, которые я вынужден был подписать для реализации тайных сделок в Андорре.

— В Андорре?

Вдруг лицо Грегуара прояснилось, словно он наконец осознал, что происходит.

— Вы хотите сказать, что мы ездили туда не только для того, чтобы отдохнуть и развлечься?

— Да, не только для этого. Это вы только и делали, что флиртовали — ты и Орнелла. Но я говорю это без тени упрека, потому что ваше сближение доставляет мне только радость. А я в это время установил тесную связь с посредником, которого мне посоветовал Лермини.

— Его имя? — задал вопрос Грегуар уже увереннее.

— Я назову его позже. Позволь мне продолжить. Мы остановились на создании конгломерата, чего-то вроде двойника «Verdi», но скрытого в тени, невидимого, как подводная часть айсберга, который не подвергался бы налоговому и административному давлению. Это дало бы мне возможность наконец-то почувствовать себя свободным…

— Понятно. И что дальше?

— Далее я смог осуществить большинство приобретений, которые ты мне посоветовал. Лермини не очень хотел, но я все же попросил его заняться выпуском облигаций. Так как ему идут неплохие комиссионные от каждой проданной облигации «Verdi», он согласился, долго не возмущаясь. Суть дела в том, что рынок не знал обо всех моих приобретениях. На одну фирму, которую я приобретал официально от имени «Verdi», приходилось три или четыре неофициальных, которые на первый взгляд не имели с ней ничего общего. В этот момент андоррская структура заработала в полную силу.

— Почему вы не сказали мне об этом раньше? — спросил Грегуар с обидой, ведь он считал себя доверенным лицом патрона.

— Я не хотел втягивать тебя в свои темные дела, — лицемерно ответил дон Мельчиорре.

У него не хватило смелости сообщить молодому человеку, что его подпись тоже стояла на некоторых андоррских документах, которые рано или поздно попадут в руки такого въедливого и упрямого человека, как судья Анжело Този.

Грегуар был поражен. Ведь он восхищался доном Мельчиорре, доверял ему, как никому другому, а теперь был оскорблен в своих лучших чувствах, став невольной жертвой детских и в то же время мегаманиакальных капризов старика.

— Нужно все исправить, — прошептал молодой француз.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивленно спросил патрон, словно Грегуар произнес магические слова, которые смогут спасти его.

— Ясно одно, — продолжил Грег, — вы оказались в очень сложной ситуации. Альдо Лермини держит вас в своих руках, и его человек из Андорры тоже. Думаю, что в их заведениях остались реальные следы, которые ведут к вам, даже если вы защищены подставными именами. Кстати, чьими именами вы воспользовались? Кто эти люди?

Дон Мельчиорре опустил глаза.

— Я чувствую себя ничтожеством, — произнес он сдавленным голосом.

Услышав такой неожиданный ответ, Грегуар нахмурился. Его охватило страшное предчувствие.

— Что именно вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что использовал…

Это было слишком тяжело, слишком невыносимо получить такой удар.

— Ты знаешь, — заговорил дон Мельчиорре, словно отыскал в своих резервах гордости единственный аргумент защиты, — я готов понести ответственность, целиком и полностью, если все повернется плохо. Сейчас не стоит сыпать соль на рану моих ошибок. Кто их не совершал? Разве ты никогда не ошибаешься, Грегуар? Такой грандиозный проект, такие амбиции, как у меня, не обходятся без потерь.

— Без потерь? Если вы на грани банкротства, это не просто потери. Вы рискуете всей своей собственностью, даже замком в Бертоццо! Поверьте мне!

— Не знаю, должен ли я тебе верить.

— Как хотите, дон Мельчиорре.

И молодой человек развернулся, демонстрируя твердое намерение уйти.

— Подожди, Грегуар, — попросил дон Мельчиорре каким-то непривычным для него, сдавленным голосом.

— Да, слушаю вас.

— Если я расскажу тебе, что именно сделал, какие документы подписал от своего имени, а какие, что еще ужаснее, от имени людей, окружающих меня и не подозревающих, во что я их втянул, ты сможешь мне помочь?

— Не знаю. Откройте карты, дои Мельчиорре, не тая ничего из того, что сделали, когда, где и под чьим именем.

— Да, думаю, у меня все равно нет выбора. И к тому же уже, наверное, слишком поздно.

— Слишком поздно?

— Я не доверяю Лермини. Такие крысы, как он, всегда бегут с корабля, когда начинает пахнуть жареным. Мне кажется, он уже готов всадить мне нож в спину.

— Раз так, вам лучше довериться мне немедленно. Чего бы это вам ни стоило.

Дон Мельчиорре покорно склонил голову.

— Хорошо, — ответил он. — Начнем с Андорры. Но, пожалуйста, не прерывай меня. Не уверен, что у меня будут силы продолжить.

Монолог был долгим и болезненным — как для патрона, так и для Грегуара. Через час молодой человек знал, что нужно делать. Он был тронут тем, что дон Мельчиорре внезапно перешел на «ты».

46

Наступила осень, и по утрам уже чувствовался мороз. Этот холод был предвестником плохих событий. В первую неделю октября фермеры, организованные Марселем Батаем для поставки молока группе «Verdi», напрасно прождали огромные желто-зеленые грузовики со ставшей знаменитой во всем регионе эмблемой, изображающей бидон молока, протянутый ребенку.