Конкурент мой
Шрифт:
– Ворон!!! Ну, мы и спать… Ворон?
Только птичий гомон был мне ответом. Наконец, глаза, ослеплённые солнцем, привыкли к свету, которого не видели трое суток… Я был в нашем убежище один… И моё чутьё говорило мне, что давно.
– Ворон?! – уже произнося это прозвище, я знал, что он не отзовётся. В Аврорате учили считывать давность оставленных следов, да и потом, в моей ипостаси Джокера, мне эти знания пригодились. Так что для меня не представляло труда высчитать время его ухода. Ворон покинул меня пять-шесть часов назад.
В груди противно заныло. Нет, я, конечно, понимал, что требовать каких-то обязательств от человека, с которым познакомился всего трое суток назад – бессмысленно, но уйти вот так, не сказав даже «прощай». Эх, Гарри-Гарри, недаром говорил незабвенный Снейп: ты наивный гриффиндорский идиот, и годы тебя ничему не научили. И тут мой взгляд упал на рюкзак, и дурное предчувствие накатило ледяной волной. Не-ет, он бы не стал… откуда бы он мог узнать? Да, конечно… Он же не скрывал, что тоже охотится за артефактом. А я-то дурак!!! Ох, дурак!!! Ведь хотел же ему сказать, что «Лик» у меня. Ну,
Рюкзак был пуст. Я как подкошенный рухнул на разворошённую подстилку из листьев и, обхватив руками голову, завыл отчаянно, по-волчьи:
– За что-о?
Сердце ныло так, что трудно было даже сделать вдох. На глаза навернулись злые слёзы. Моя «броня» наглого и беспринципного «плохого парня» трещала по швам, слезая, словно змеиная кожа. Все блоки, так тщательно возводимые почти десять лет, ограждавшие моё истинное «я» от окружающего мира, рухнули. Меня вновь использовали и снова предали… А я ведь ему поверил. Знал, что как только он узнает, что артефакт у меня, нашей странной дружбе придёт конец, и собирался рассказать ему утром, перед тем, как расстаться… Доосторожничался… Конспиратор хренов… Та-ак!!! Хватит сопли на кулак мотать!!! И не с таким разбирались. Никто же не умер. А то, что облажался, так будет урок на будущее. Эх, Ворон, Ворон… Ну ничего, птичка божия, я человек не злопамятный, отомщу и прощу – держать в себе не буду. Интересно, каким мёдом для Гильдии этот артефакт намазан, что они такую зверюгу за ним послали? Ну, что ж, господа зельевары, боюсь, в этот раз вам придётся обойтись без этой цацки… Посмотрим, с чем едят Защиту вашей штаб-квартиры.
На то, чтобы выбраться из блокировавшей магию зоны, у меня ушло рекордно короткое время. Для того чтобы добраться до приятеля из местного Аврората – ещё меньше. Через пятнадцать минут после этого у меня уже были сведения о том, что никто, даже отдалённо напоминавший Ворона, через межконтинентальные камины не проходил. Оборотное зелье, конечно, могло бы изменить его внешность, но засекалось Следящими чарами на раз. И вряд ли эмиссар Гильдии был настолько глуп, чтобы этого не знать. А раз так, то у него оставался только один путь покинуть Южную Америку и относительно быстро добраться до Европы – маггловские авиалинии. А это часов 10-12 перелёта. Что ж… у меня было ещё приблизительно пять часов форы. Друг-аврор пробил для меня экстренный переход через камин, и вот спустя четверть часа я, небритый и злой как чёрт, вышел из зелёного пламени в Милане.
Пару лет назад у меня были дела с Гильдией, закончившиеся к нашему обоюдному удовольствию, и в резиденции я уже бывал. А раз бывал, значит, помнил все ходы-переходы до мельчайших подробностей. Вот такой полезный в моей профессии талант. А ещё среди обслуживающего персонала тех мест, где мне довелось работать, я всегда старался завести ни к чему не обязывающие, но полезные знакомства. Было такое знакомство и в резиденции Гильдии Зельеваров. Симпатичная ведьмочка Джемма Романо когда-то была ко мне весьма неравнодушна… Да, женщины меня не привлекают. Я отношусь к ним, как к красивым произведениям искусства: восхищаться – восхищаюсь, но желания разглядеть поближе не испытываю. Чего не скажешь про них. Не знаю, что уж так их во мне “цепляет”. То ли материнский инстинкт просыпается, то ли аура «плохого парня» действует. Я как-то в одной маггловской песне слышал такие слова: «… ведь женщины любят подонков, лишь они оставляют здоровых потомков». Смешно, но в чём-то верно. Ведь не люблю же их, и они об этом великолепно знают, но липнут по-прежнему как банный лист к голой… хмм… Куда-то мои мысли занесло…
Джемма на радость мне по-прежнему работала горничной в резиденции. Небольшой комплимент, подаренные цветы, и девушка с радостью возобновила наше с ней знакомство. А дальше – всё просто: лёгкие сонные чары, которых должно было хватить часов на двенадцать, душ, грим и её одежда. Благо дело, комплекция у нас была одинаковая. А считанные в её памяти сведения помогали не выдать себя. В общем, к тому времени, как приехала машина из аэропорта, которую в резиденции ждали, чуть ли не как бога, я уже три часа как «выполняла» свои профессиональные обязанности элитной прислуги. Нет, на глаза Ворону и сопровождавшим его охранникам я не попадался. Даже в поле зрения не появлялся. Птица подобного полёта, ещё чего доброго, могла раскрыть моё инкогнито. На счастье, в кабинет меня не пустили, зам главы Гильдии лично, собственной персоной принял поднос с чайным сервизом и выпечкой из моих рук на пороге этой закрытой для меня территории. Единственное, что удалось услышать, это знакомый хрипловатый, будто простуженный голос моего конкурента. В груди всё словно в тугой узел стянулось. Ну, не могу я к нему спокойно относиться и, наверное, никогда больше не смогу. Такая реакция меня, признаться, испугала. Эдак мы не успокоимся, пока не прибьём друг друга к чёртовой матери. Надо было срочно брать себя в руки, не хватало ещё перед операцией думать о чем-то… постороннем. Да! Вот именно! Постороннем… Ворон мне никто и звать его никак. А что морду ему набить не удастся, так это ничего, я не сильно-то и расстроюсь. Потеря «Лика» для него гораздо более болезненная вещь. Артефакт-то они в кабинете хранить не будут. Для этого предназначалось специальное защищённое кучей чар помещение, связываться со взломом которого мне совершенно не улыбалось. Да я, в общем-то, этого делать и не собирался. Единственное, что меня напрягало – возможность, что Ворон сам понесёт «Лик Вечности» в хранилище, но, слава Мерлину, пронесло. Через полчаса после того, как магистры с моим вероломным попутчиком закрылись в кабинете,
выставив такие Заглушающие чары, что Британский Аврорат слюной бы от зависти истёк, если б узнал, Глава Гильдии вызвал начальника охраны и парочку его лучших магов. Я едва сумел сдержать улыбку… Да!!! Я всё правильно просчитал. Фрасконе – Боевой чародей, сильный и опытный… Нет, не так! Очень сильный и очень опытный. Что для него какая-то смазливая пигалица-служанка, иногда бросающая на него очень даже многообещающие взгляды. Так, возможное развлечение. Но уж точно никак не угроза. Поэтому когда эта самая хорошенькая горничная случайно вылетела из-за поворота с подносом, заставленным хрустальными бокалами и графином с коньяком, как видно, предназначенным для потчевания таинственного гостя, и едва не упала, столкнувшись с тремя бравыми мачо, ни один из охранников ничего не заподозрил. А что подозревать-то? Известная им уже несколько лет ведьмочка-кокетка оступилась, упав в объятия бравых вояк… Никакой магической атаки ведь не было? Не было. А то, что Ринальдо Фрасконе с ловкостью и галантностью, достойными рыцаря, подхватил падающий поднос, так он успел специальный защитный футляр с артефактом переложить в другую руку, и тот ничуть не пострадал. В конце концов, все остались довольны. Девушка не разбила драгоценный хрусталь гоблинской работы, за что домоправительница задала бы ей знатную трёпку, и построила глазки симпатичным мужчинкам. Бравые охранники слегка потискали красивую колдунью и обменялись с ней парой комплиментов. Артефакт благополучно был доставлен в хранилище под защиту такого количества чар, что восхитились бы даже работники Гринготтса. Всё просто замечательно…Уфф, недаром я несколько лет учился у одного маггловского фокусника, ловкость рук – это тоже чудо. А всего лишь надо было в момент, когда Фрасконе перекидывал футляр из руки в руку, незаметно подсунуть ему точно такой же и спрятать старый. Он ничего не мог видеть из-за подноса, а подхватившие меня помощники – из-за… хмм… отвлечения внимания на мои прелести. Благо дело, поставщик защитных футляров у нас с Гильдией один, и контейнеры ничем друг от друга не отличаются, а массу я по памяти подбирал. Вот, думаю, удивится Ворон, когда увидит, какой подарочек я ему оставил. Не-на-ви-жу эту тварь!!! Меня ещё никто так не «опускал», а желающих было вагон и маленькая тележка, можете мне поверить. И знаете, что самое поганое? Я не могу забыть эту ночь. Хочу, но не могу.
По Европе можно было передвигаться с помощью аппарации, разрешение на неё у меня было. Через час, после пяти промежуточных точек аппарации и тщательнейшего заметания хвостов, я уже преспокойно ужинал в неплохом маггловском ресторане в Мюнхене. Артефакт в уменьшенном состоянии лежал во внутреннем кармане моего пиджака. Попытавшись пару раз связаться с Гермионой и не застав её ни по мобильному телефону, ни по каминной связи, я решил самостоятельно встретиться с представителем Испанского Магического музея. От «Лика вечности» надо было избавляться, с Гильдией шутить не стоило.
Фернандо Рамирес мне не понравился с первого взгляда. Было в нём что-то… неправильное, что ли. Но тайком наведённые мною чары никакого изменения магического фона не выявили, да и аура мага целиком и полностью соответствовала считанному Гермионой образцу. Возможно, у человека просто были какие-то личные планы на артефакт. Мало ли у кого какие тараканы в голове носятся, мне-то до этой живности никакого дела не было. «Лик Вечности» представлял какую-то ценность только для зельеваров, а с этой разновидностью Магического Сообщества мне в последнее время было не по пути. Решив, что у меня просто не на шутку разгулялась паранойя, я как можно быстрее провернул сделку, получил и тщательнейшим образом проверил деньги. Не найдя никакого подвоха, распрощался с синьором Рамиресом и, отойдя на несколько десятков ярдов от ресторанчика, где мы встречались, аппарировал на другой конец Европы. Следы в этот раз я заметал самым тщательнейшим образом. Несмотря на то, что дело было сделано и сделка состоялась, интуиция беспокойно ворочалась, предупреждая, что мне-любимому угрожает нешуточная опасность. Нет, слежки, как ни странно, я не чувствовал, но неприятное предчувствие сохранялось.
Но вот когда я, чуть не носом пропахав Восточную Европу, проехавшись автостопом по иберийскому полуострову и пятикратно аппарировав в разные районы Евразии, наконец-то появился в аэропорту Орли, чтобы сесть на рейс, билет на который мне через подставных лиц заказала Герми ещё в самом начале операции, паранойя атаковала меня с новой силой. Уже сдав багаж и подойдя к арке металлоискателя, вопреки логике и уверенности в действенности всех предпринятых мною мер предосторожности, я вдруг почувствовал такое острое нежелание находиться в самолёте, что, как только прошёл контроль, незаметно затерялся в толпе пассажиров и, осторожно применив чары Отвлечения Внимания, ретировался в небольшое служебное помещение и просидел там до отлёта рейса.
Выбравшись из своего убежища через час и убедившись, что полёт моего бывшего рейса протекает нормально, я, недобрым словом помянув всех параноиков, нехотя поймал такси и отправился брать билеты на скоростной поезд, ходивший по подземному тоннелю под Ла Маншем. Вот уж воистину, больная голова и ногам покоя не даёт, и на пятую точку приключения находит. Как назло, соседство мне выпало не самое спокойное. Со мной рядом ехала молодая семья с двумя маленькими детьми, и вот эти-то малолетние монстры не давали мне спать всю дорогу до Лондона. К тому времени, как мы добрались до столицы, во мне боролись два противоположных желания: набить кому-нибудь морду, причём желательно маггловским способом, и впасть в спячку на пару суток. К счастью и спокойствию моих бывших коллег, победило последнее. Переведя полученный гонорар на счёт клиники, в которой лечился Рон, я, едва соображая, что делаю, аппарировал на Гриммо 12 и, кое-как скинув одежду, завалился спать в своей старой спальне. Звонков мобильника я попросту не слышал.