Консервный нож (др. изд.)

Коридор повернул и вывел его к провалу неизвестных размеров, заполненному текучим багровым полумраком и странными звуками: сериями тихих щелчков, похрустыванием, шепотом. Из глубины провала волнами наплывали удушливые запахи, горькие и кислые одновременно – корица пополам с квашеной капустой.

Черт возьми, какой же фантазией и мощью надо обладать, пришла внезапно мысль, чтобы построить такую махину, как Д-комплекс! Сотни квадратных километров поверхности. Коридоры, помещения, машины, силовые конструкции, и при всем при этом – строгие геометрические формы и беспрецедентная точность стыковки узлов! Какие титаны строили Д-комплекс и Сферу? И где они сейчас?..

Никита вспомнил рассказы начальника группы подготовки и включил рацию в режиме автовызова.

Техника древних дайсониан отреагировала быстро: из провала со звуком пробки, вылетающей из бутылки шампанского, выскользнул «мыльный пузырь» и подплыл к обрыву коридора. Внутри его загорелась звездочка.

Никита шутливо развел руками:

– Извини, проверка.

«Пузырь» подождал немного и провалился вниз, в багровый полумрак, напоминающий жерло вулкана во время извержения.

Выключив рацию, Пересвет не спеша зашагал по коридору обратно и вскоре вышел на еще один перекресток, где пересекались по меньшей мере четыре коридора, включая «нормальный», с зеленым упругим полом. Один из коридоров был круглым и освещался ослепительным желтым светом. Казалось, он заполнен раскаленным жидким стеклом, готовым вот-вот вылиться на перекресток. Второй, наоборот, давился темнотой, живой и текучей, как и все конструкции этого космического левиафана. Третий был почти земным, квадратным в сечении, с черным полом и голубыми стенами с рядом белых выступов. Недолго думая, Никита свернул в этот коридор, который через полкилометра вывел его на круглую площадку, на метр покрытую прозрачной жидкостью, напоминающей воду. Но это была не вода. Едва Никита приблизился к низкому барьеру, превратившему площадку в бассейн, как вода бесшумно вспучилась, шевеля мышцами мелких волн, вылепилась в полусферу, потом в граненую колонну и наконец превратилась в стеклянное дерево, подрагивающее ветвями. В потолке над бассейном загорелся зеленый светлячок.

Заинтригованный, Никита подошел ближе. Дерево мгновенно сломалось и трансформировалось в конструкцию, отдаленно напоминающую кресло.

Спасибо за приглашение, подумал Пересвет. Он уже понял, что это такое: дайсоновский мгновенный транспорт, модификация метро, использующая тот же «струнный» принцип, но с совершенно иными параметрами и конструкциями.

– Не вздумайте сесть, – раздался сзади тихий голос.

Никита обернулся. Из коридора, заполненного мраком, вышел скупо улыбающийся молодой человек в серо-голубом костюме инженера похода [1] . Волосы черные, блестящие, лицо узкое, с хищным носом и дерзкими, хитрыми глазами.

1

Инженер похода – инженер по обслуживанию земной техники в условиях внеземных экспедиций.

– Это дайсонианский вариант метро, мы называем его «прыг-скок», – продолжал незнакомец. – Во-первых, он бьет током, как и вся действующая техника Д-комплекса, а во-вторых, может забросить вас куда угодно в пределах Сферы, даже на любой астероид оболочки. А вы без скафандра.

Аппаратура, встроенная в комбинезон и подчиненная «Васе», дала понять, что это живой человек, а не «призрак» динго [2] , но автоответчик, настроенный на строго фиксированную комбинацию частот, молчал. Никита узнал парня без подсказки «Васи»: Мухаммед бин Салих, пограничник из группы Пинаева. Но он Пересвета знать не мог.

2

Динго – динамическая голография.

Никита вежливо улыбнулся.

– Меня предупреждали. Правда, здесь я оказался вопреки своей воле.

Салих кивнул, сдерживая ответную насмешливую улыбку, только глаза блеснули иронией.

– Вероятно, вам повезло воспользоваться внутристанционным лифтом, который срабатывает совершенно неожиданно и почти не заряжен электричеством.

Никита вспомнил лихой полет в силовом коконе сквозь сплетения конструкций Д-комплекса. Что ж, ничего особенного, всего-навсего дайсоновский лифт. Интересно, как его называли инженеры, склонные к юмору?

Собеседник понял его мысли.

– Лифт есть лифт, хотя дайсоновский лифт своенравен, как дикий кабан. Мы так его и назвали – «вепрь».

– Как же далеко меня забросило от «гостиницы»?

– Двадцать семь километров по прямой. Вы прибыли недавно, надо полагать?

– Только что, решил прогуляться. Одно дело – знать хитрости станции по отчетам экспертов, другое – убедиться на собственном опыте. Никита Пересвет, агент по освоению, – представился инспектор.

– Мухаммед бин Салих, – подал крепкую руку черноволосый. – Инженер похода. Здесь уже больше недели, но не скажу, что освоился полностью. Да это, наверное, и невозможно, станция набита тайнами, как пещера Сезама сокровищами.

Никита не знал, имеет ли право Салих открыто выходить на контакты с интересующими пограничную службу людьми, но ему показалась неоправданной та поспешность, с которой Пинаев санкционировал прощупывание его личности: встреча была явно не случайной, хотя Салих и пытался представить ее именно так.

– Я покажу, как удобнее выбраться к «гостинице», – предложил пограничник.

– Спасибо, выберусь сам, – отклонил предложение Никита. – Время у меня есть, да и любопытство не иссякло.

Он все время чувствовал присутствие еще одного наблюдателя, но никого не видел и не слышал.

– Тогда до встречи на «малом ученом совете». Знаете о таком?

– Кажется, догадываюсь. Меня встретил Уве Хоон…

– У него. На всякий случай запомните: наши земные транспортные линии установлены на первом и десятом горизонтах, найдете их по указателям.

Салих вскинул руку и растворился в сумраке темного коридора.

Никита проводил его взглядом. Со стороны встреча казалась естественной и случайной, однако что-то подсказывало инспектору, что это не так. Но поживем – увидим…

Полупрозрачное дерево-кресло в центре «бассейна» все еще предлагало свои услуги, мигая зеленым глазом готовности.

– Извини, – серьезно сказал Никита, – в другой раз.

Обойдя площадку, он вернулся в квадратный коридор с черным полом. Через несколько сот метров коридор уперся в прозрачную перегородку толщиной в метр. Но стоило инспектору приблизиться вплотную, как сработала дайсонианская автоматика: перегородка наполнилась жидким сиянием, вспенилась и бесшумно лопнула, образовав треугольное отверстие, в которое Никита мог протиснуться лишь с трудом, согнувшись в три погибели. Вероятно, это был проход для автоматов, обслуживающих станцию. С появлением отверстия в коридоре явно обозначился ток воздуха.

Пересвет колебался недолго, его еще не удовлетворила часовая прогулка по колоссальной махине Д-комплекса. Он нырнул в отверстие и почувствовал, что… падает! Конечно, никуда он не упал, просто дальше в коридоре царила невесомость, установки искусственной тяжести за перегородкой не работали.

К невесомости Никите было не привыкать, он оттолкнулся от перегородки, снова ставшей прозрачной, и углубился в слабо освещенный коридор.

Около двух километров он плыл по воздуху, стараясь не касаться стен тоннеля, металлических, с неприятными штырями, находящимися под напряжением. А потом коридор уткнулся в сочленение еще пяти таких коридоров, и Никита понял, что это шпангоуты Д-комплекса, силовой его каркас, вокруг которого нарастили плоть всех остальных конструкций.

Возвращаться не хотелось, ибо вместе с легким разочарованием пришел охотничий азарт. Никита почувствовал себя первооткрывателем чудес механической, а может быть, и не только механической жизни, хотя в душе и посмеивался над своей мальчишеской жаждой тайны. Поразмыслив, он пришел к выводу, что коридоры-шпангоуты должны не только служить скелетом Д-комплекса, но и выполнять другие полезные функции, аналогичные функциям земной техники: коммуникаций связи и пожарной системы, транспортных артерий для автоматов и ремонтных киберов, а также убежищ в аварийных ситуациях. Отсюда вывод: сеть этих коридоров должна иметь собственный транспорт, иначе для обхода даже небольшого участка сети потребуется слишком много времени.