Констебль. Том IV

— Да, про это.

— И почему же?

— А я не знал, что их украли. И что вообще я действую против ордена.

— В смысле? — недоверчиво спрашиваю у него. Что-то не сходится. Но и он не врет. Возможно, что-то недоговаривает, но…

— Мне приказали, когда мой караван прибудет в крепость, встретиться там с одним человеком, забрать груз и доставить его в нужное место.

— Ты встречался с Ралфу?

— Да, того мага так звали.

— И он передал тебе украденные артефакты?

— Да. Только тогда я не знал, что это они.

— Тебя не смутило, что их передали ночью и явно тайно?

— Не сильно.

— И ты не посмотрел, что за груз?

— Нет. Он был в зачарованном ящике. Я не рискнул вскрывать его. Да и большого интереса не было, груз и груз. У меня таких грузов было много за все время, этот далеко не первый.

— Куда ты его доставил?

— По пути со мной встретились и забрали его.

— И все?

— И все. Я забрал груз в крепости и вскоре отдал его.

— Где у тебя его забрали?

— Прямо по дороге, когда мы выбрались в более обжитые места. Во время остановки к нам подъехал небольшой отряд и забрал его.

— Знаешь тех, кому отдал груз?

— Нет. Впервые их увидел. Они сказали кодовые слова, я передал груз.

— Отряд выглядел как-нибудь подозрительно или, может, было что-то приметное?

— Нет. Самый обычный отряд.

— Ты сказал, что тебе приказали забрать артефакты. Кто? Это был кто-то из командования ордена?

— Да, из командования. Командор Вилса.

Командор Вилса? Кто это такой, не знаю, но зато знаю, что командор — это немалый чин в ордене. И если все так, тогда дела плохи…

— Ты врешь! — ворвалась в камеру Ронэ и бросилась к Вурса.

— Стой! — перехватываю девушку, не позволяя ей налететь на мужчину.

— Он врет! Командор Вилса не мог отдать ему такой приказ, — выкрикнула она мне в лицо, пытаясь вырваться из моих рук.

Но вырваться-то пыталась, но явно не со всех сил, иначе бы я ее попросту не удержал.

— Я не вру, и констебль это прекрасно знает, — произнес Вурса, с легкой опаской смотря на нее. — Ведь так?

— Так, — вынужденно соглашаюсь с ним.

Он прав. Правда то, что он говорит, или нет — непонятно, но он в этом уверен. Он верит в то, что говорит, — командор Вилса отдал ему этот приказ.

— Я именно поэтому не сразу сопоставил, что к чему. Понял, лишь когда пришли следователи, занимающиеся поисками пропавших артефактов. Тогда-то до меня дошло, что дело нечисто и я в нем замешан по полной. Стал осторожно задавать вопросы, искать ответы. И то, что выяснил, мне очень не понравилось. Понял, что меня уберут как ненужного свидетеля. Поэтому и сбежал, взяв с собой верных людей, — продолжил говорить он. — Не мне тягаться с командором. Да и если замешан он, то кто знает, кто еще из ордена вместе с ним. А я не та величина, чтобы вступать в подобное противостояние. Мне бы как-нибудь жизнь свою сохранить.

— Ты уверен, что приказ тебе отдал именно командор Вилса? — спрашиваю, выталкивая немного успокоившуюся Ронэ из тюремной камеры в коридор. Она и оттуда может слушать наш разговор, а мне так будет спокойнее.

— Абсолютно. Я уже несколько раз выполнял его просьбы. Мы лично встречались. Уверен, что это был он.

— Какими были его предыдущие просьбы?

— Ничего такого. Просто достать что-нибудь и привезти ему. Мелкие прихоти влиятельного человека.

— Но орден попросил меня о помощи в расследовании кражи артефактов. Если за кражей стоит командор Вилса, зачем он позволил продолжить расследование? Не вяжется как-то.

— А это не он. Он, наоборот, был против того, чтобы привлекать вас, и вообще всячески мешал расследованию. Вначале настаивал на том, чтобы действовали медленно, тихо и тайно, мол, незачем привлекать внимание к случившемуся. Потом настаивал, чтобы к расследованию присоединились определенные люди. Он много чего делал, по сути развалив первое расследование. С вами так не получилось, несмотря на все его сопротивление. Это решение продавили другие, Вилса не единственный командор в ордене. А случившееся очень не понравилось многим. И его практически оттерли от этого расследования, стараясь делать все без его участия.

— Его подозревают?

— Не могу сказать. Но какие-то процессы во власти ордена происходят.

— Так понимаю, ты своих знакомых и должников просил разузнать об этом? Иначе откуда тебе известно столько.

— Да, и не только. Узнал про вас, узнал про обстановку в ордене после моего побега. Узнал, что у командора не получилось задавить идею продолжения расследования и он по этой причине крайне зол. А также понял, что теперь он постарается убрать меня любой ценой. Я единственный, кто может связать его с этим делом. И если я заговорю… несмотря на его статус и власть, ему придется несладко. Возможно, он и выкрутится, однако это останется несмываемым пятном на его репутации.

— А до этого он не собирался тебя убивать? — спрашиваю, скептически хмыкнув.

— Собирался. Но не был настроен так решительно. Отправил людей, но причин для спешки у него не было. Он старался действовать осторожно и тайно. Не то что сейчас. Тогда у меня еще были шансы затеряться, избавившись от преследователей.

— Предыдущий город, на вас напали. Это были его люди?

— Его или нет, но они хотели убить нас. Повезло, что мы держались настороже и успели среагировать. Дали бой и даже выиграли. Правда, какой ценой…

— Почему решил сейчас сдаться и попросить стражу о защите? Как понял, до этого ты ни о чем подобном и не думал.

— Скорее не стражу, а конкретно вас, констебль Кас. Да и куда мне бежать? Я воспользовался уже всеми своими знакомыми. А мои лучшие друзья погибли, защищая меня. В одиночку у меня нет шансов. Возможно, еще какое-то время я смогу пробегать, но итог от этого не изменится — Вилса избавится от меня.

— У тебя есть какой-то план? Кроме того, что попросить о защите?

— Да. Раньше я не был готов пойти на такое, но теперь… у меня нет выбора. У Вилса есть противники в ордене. Если вы доставите меня к ним, то есть немалые шансы, что они заинтересуются моей информацией, обеспечат мне защиту и разберутся с Вилса.

— Есть еще что рассказать?

— В общем-то, на этом все.

— Мне нужно подумать.

— Конечно. Только не затягивайте, боюсь, у меня не так уж много времени.

— Хорошо.

Выйдя из камеры, закрываю за собой дверь. Выпускать Вурса, да и вообще что-либо делать с ним не тороплюсь. Он говорил правду, ни разу не соврал. Но является ли это в самом деле правдой? То, что он так считает, — это одно дело, но вот как оно по-настоящему, слишком уж все… Впрочем, возможно, все так и есть.