Констрикторы

– Ружья... какие ружья?
– замотал головой продавец. Почему-то как раз в этот момент у него разыгралась изжога, и лицо его жалко скривилось.

– Ты, старый... Что ты тут рожи корчишь?
– вспылил бритый.

Продавец втянул голову в плечи, окончательно утрачивая способность говорить.

Ворвавшиеся в магазин парни казались ему великанами.

Ворвавшиеся в магазин парни казались ему бандитами.

Ворвавшиеся в магазин парни казались ему чем-то еще худшим, чем констрикторы.

Мог ли он дать им ружья при таком условии? Разумеется - нет, но мог ли он его не дать? И изжога от страха становилась все злобней.

– Последний раз спрашиваю по-хорошему, - гаркнул бритый и двое его подчиненных подхватила ошарашенного продавца под руки.
– Где ружья?

Продавец жалобно замычал, устремляя свой взгляд на лосиную морду. Стеклянные глаза охотничьего трофея смотрели равнодушно и тупо.

"Сейчас что-то случиться..." - подумал продавец и втянул голову в плечи...

В то же самое время другой член той же компании по кличке Цицерон демонстрировал свое ораторское искусство, стоя на поваленной телефонной будке. Говорил он с жаром и вдохновенно - никогда у него еще не было столь обширной и, главное, внимательно слушающей аудитории. Не почт одинаковые лица давно из известных и изначально согласных с его словами - с идеологией их же группы - люди разных возрастов, убеждений, разноуровневые, изначально не похожие друг на друга, но превращенные в единое существо по имени толпа растерянностью и страхом.

– Кто - с нами?
– вещал он, время от времени рефлекторно взмахивая рукой.
– Все кто не хочет складывать руки и бросать своих близких на произвол судьбы, идите с нами. Если государство не может защитить нас от этих монстров - мы сделаем это сами. Я знаю среди вас есть настоящие мужчины, не падающие в обморок при виде крови. Эти констрикторы, эти зомби, убивают нас - так кто может запретить нам ответить им тем же? Братья - мы должны спасти город!

– Ну-ка, послушаем, - шепнул Рудольф Альбине, осторожно присоединяясь к собравшейся толпе.
– Кажется, это любопытно...

– А что?
– повернулся в их сторону какой-то незнакомец - верзила с всклокоченной шевелюрой.
– Человек дело говорит... Бить этих зомбей надо... неча с ними церемониться...

– Кошмар-то какой, Господи, - подтвердила простоватая женщина в платке, ее внешность была типична для жертв чрезмерной домашней и прочей работы - не старая, но выглядящая старой из-за подаренных усталостью и неустроенностью морщин.
– Что твориться... Защитить-то нас некому... так оно и есть...

– И то верно...

– Что ж... может быть, - хмыкнул себе под нос Рудольф. Вообще он и сам не знал, что не понравилось ему в этом агитаторе: защищаться надо было необходимо и срочно, и все же что-то в глубине души настораживало его, заставляло вслушиваться в яркие и сильные слова предвзято.

"Наверное я действительно оброс комом, - был вынужден одернуть сам себя Рудольф.
– Разумнее всего - подойти к этому парню и поговорить с ним всерьез, такие как он - молодые, храбрые очень пригодятся в работе... Хотя я кажется догадываюсь, что именно мне не по душе - уж слишком легко бросается этот дружок словами об убийстве, о крови, о мести... Нет, решительно надо и самому мне поговорить с людьми. Вот только доберусь до радио... или ну его к черту, это радио!"

И, расталкивая локтями стоящих вокруг людей, он неожиданно для самого себя отправился к центру.

– Мы не можем дольше терпеть вокруг себя эту заразу, - все злее становились слова и интонации.
– Или мы - их, или они нас...

– Верно, - закричал кто-то едва ли не на ухо Рудольфу.
– Бить их надо, тварей, бить!

– Бей зомби!!!
– задрожал воздух.

Кричали почти все. Даже облезлые кариатиды под балконом ближайшего дома, казалось, присоединились к общему крику.

– Бей констрикторов!

– Даешь оружие!!!

Эльвира едва поспевала в толпе за Рудольфом; видимо от предчувствия чего-то нехорошего или не менее потрясающего, чем само явление эпидемии, ее сердце учащенно билось.

– Люди, - прорвался вдруг крик совсем другой тональности; шел он с балкона: там стояла, перегнувшись через перила, щуплая женщина с худым вытянутым лицом.
– Избегайте таких скоплений!
– кричала она неумело, ей явно не хватало опыта подобных выступлений.
– В условиях эпидемии это опасно: среди вас могут быть вирусоносители. Расходитесь быстрее по домам.
– было похоже и на то, что она просто стесняется кричать в полный голос. Не рискуйте своим здоровьем, вы слышите? Это опасно!

– Так кого же мы ждем? Где полиция? Где наши городские власти? Они кинули нас, господа, элементарно кинули! Неужели и это западло мы должны спокойно скушать? Или может среди вас все же есть настоящие мужчины? снова и снова повторяя на разный лад бритый.

– Бей констрикторов!

– Расходитесь по домам - находиться в толпе опасно!

От мощности общего ора барабанные перепонки у людей готовы были потрескаться.

– Бей!

– Это о-пас-но!!!
– стенала на балконе женщина.
– Говорю вам, как врач...

– Где врачи, наконец? Они тоже бросили нас на произвол судьбы. Вы только одни можете защитить себя, но для этого нужно оружие...

– Бей зомби!

– Как же... быть?
– тихо прошептал какой-то женский голос, и Рудольфу показалось, что он на миг заглушил шум все сильнее возбуждающейся толпы. Это ведь люди... тоже - люди... только больные.

Он обернулся и увидел глаза. Только глаза - полные странной глубокой тоски, не страха, даже не боли. Они блуждали, переводя взгляд с одного искаженного яростью лица на другое, задержались, встретившись с Рудольфом, и словно исчезли, растворились, скрылись за чужими голосами и спинами, как скрылся и сам шепот.

– Сидеть сложа руки - преступление...

– Бей, бей, бей!!!

Несколько последних спин расступилось пропуская Рудольфа к опрокинутой телефонной будке, он шагнул вперед и встал возле бритого, который тут же сделал удивленное лицо.

– Господа!
– поставленным и натренированным голосом звучно начал Рудольф.
– Этот молодой человек спрашивает, чем сейчас занимаются городские власти. Я, как их представитель...
– поднявшийся в ответ на его заявление слова шум заглушил последнюю реплику.