Консультант ll

— У меня тоже. Зато у меня есть самолет. Вернее, я смогу договориться, и мне его одолжат.

— А ноги есть у вас, чтобы до него добраться? Как вы собираетесь пройти через вооруженную охрану? — Она продолжала держать пистолет дулом ко мне, но убрала палец с курка.

— Мы дадим вам слово, что никто не пострадает.

— Я не даю такого слова. — Аргий со злобой вставил своё, и мне захотелось самой его задушить. Вместо этого я посмотрела на него и произнесла:

— Ваша прежняя жизнь в обмен на одно ваше слово, решайтесь!

— Эй, пистолет пока еще у меня! — Врач шагнула вперед и наставила пистолет мне в грудь.

— Тогда почему ты все еще не выстрелила? — С усмешкой выдавил Аргий. И я поняла, он раскусил ее блеф.

Я схватила бутылку одним махом и, повернувшись спиной к женщине с пистолетом, втолкнула горлышко промеж губ лежащего на полу подростка. Он успел сделать два, как мне показалось, чудовищно больших глотка, когда я поняла, что осталась жива и только что была на волосок от окончательной смерти.

— Что вы наделали! Охрана!!

Она бросилась к выходу и скрылась в проеме полевого шатра, когда я услышала торопливые шаги в армейских ботинках, приближающиеся к палатке.

Лекарство! В бутылке оставалась еще половина содержимого, когда я отвела руку. Быстро запечатав бутыль, я вложила ее назад в холодильник, наполненный наполовину тающим льдом и холодной водой. От страха растерявшись, я животом легла на пол за мгновение до того, как в палатку ворвались трое мужчин в военной форме с автоматическим оружием.

На голову мне легла какая-то вонючая грязная тряпка, и чьи-то тонкие цепкие руки сгребали меня в ворох из гниющих коричневых бинтов и сырых одеял, заматывая в клубок.

Раздались душераздирающие крики и воздух прорезала автоматная очередь, задохнувшаяся глухим падением оружия на землю. Последний мужской крик потонул в бульканье крови, когда я стянула с глаз тряпку и увидела кровавое побоище в центре шатра.

Посреди помещения стоял полуобнаженный десятилетний мальчик, по рукам и груди которого стекала густая вязкая кровь, а между пальцев застряли фрагменты кожи и волос. Два изувеченных трупа в расползавшейся от них крови лежали у его ног. Еще одно тело было изломано и расчленено в дальнем темном углу, где уже оживились зараженные, протягивающие к мертвому солдату свои иссыхающие руки.

Сквозь прорезанную пулями крышу тента на плечи Аргия падали солнечные лучи, которые начали прожигать его кожу как кислота, оставляя черные пятна. И несмотря на боль на его лице играла блаженная широкая улыбка, будто он встал под струи тропического водопада. В воздухе распространился запах паленой кожи и озона.

Метнувшись ко мне, он схватил меня за руку и с силой дернул к себе, так что мои колени подогнулись, и я на секунду потеряла координацию, и в глазах потемнело. Резкая боль в шее над ключицей привела меня в себя. Маленький вампир был дьявольски голоден, и мне не хватило сил освободиться от его мертвой хватки. Мой мир начал вращаться и темнеть.

Сквозь плывущее от потери крови сознание, я видела, как к нему подползают обессиленные от жажды вампиры, вгрызаясь в его тело, вонзая острые клыки в его руки и ноги как в сливочное масло. Пока он глотками выкачивал мою кровь из тела, он кормил собой остальных. И я погрузилась в небытие с чувством, что, кажется, спасла сегодня несколько сотен или даже тысяч жизней. Но не свою.

Глава 11. Девушка из прошлого

Я просыпалась, выныривая постепенно, с трудом, чувствуя боль в шее, сковавшую тело от левого уха до плеча. Нестерпимо мешал дискомфорт в сгибе локтя, который хотелось до мяса счесать. Сквозь закрытые глаза, казалось, все сознание устремлялось к этой руке, телепатически раздирая зудящую кожу, но от этого воображаемого действия чесалось все сильнее. Невыносимо хотелось двинуть рукой. Обрывки фраз доносились до меня как в тумане, чередуясь с беспокойными зловещими снами, в которых мне мерещились голоса мертвых Германа или Эмиля с жуткими рваными ранами на горле и чьи-то свернутые шеи. Все тело от этих снов было покрыто липким холодным потом. В моих кошмарах мертвецы ощупывали меня, раздевали и хватали, причиняя невероятную боль, эхом проносившуюся по всему телу по трубопроводу вен. И я задыхалась, пытаясь прекратить это, но понимала, что лишь открывая рот, не произвожу никакого звука кроме судорожного вдоха и обессиленного выдоха.

Мерное капание раздражало мой измученный мозг как монотонная пытка, и я постоянно прислушивалась, чтобы обнаружить, источник этого звука. Будто ищешь и не можешь найти неисправный кран в квартире с лабиринтом бесконечных комнат.

Когда мои мысли стали превращаться в связные предложения, и я начала вспоминать события, приведшие меня к этому моменту, я наконец смогла разлепить слипшиеся веки. Палатка исчезла, вместо нее я была в больничных покоях.

К моей руке была приставлена капельница с иглой, приклеенной на перетянувший кожу лейкопластырь.

Я попыталась поднять вторую руку, чтобы прикоснуться к игле, но непослушную мышцу свело. И словно неисправная кукла моя рука покачалась и рухнула мне на грудь. Добравшись еле-еле до своей ключицы, смогла дотянуться до плотной как подушка повязки на шее.

«Жива», — была моя первая не самая радостная мысль. Что ж, видимо, мучения мои продолжаются.

Вся в отверстиях от зубов, обескровленная, я чувствовала себя как старый башмак с дырявой подошвой. И еще эта безумная головная боль и пересохший рот. Я попыталась дотянуться до кувшина с водой на тумбочке, но только противно звякнула им об стакан.

Что ж. Это хотя бы что-то. Я не только жива, но и не оглохла. Мне нужно просто немного времени, чтобы собраться с силами и попытаться снова.

Дверь в палату чуть скрипнула, и в щель просочилась голова, а затем на пороге возникла уже полностью с головы до ног крепкая невысокая медсестра с натруженными руками, в которых жизнеутверждающе что-то позвякивало на подносе.

— Как самочувствие?

— Добейте. — Мой голос звучал охрипшим и сорванным, а язык будто чужой не слушался вовсе.

— Ну, не нужно драматизировать. Всё не смертельно, и палата отдельная, хоть и крохотная. — Она поставила поднос с теплым бульоном возле кровати и сняла показания электронным термометром.

— Ужасно хочу пить и не помню, как я сюда попала. — Видимо, удовлетворившись показаниями, она вынула иглу из моей руки и отставила стойку с капельницей в сторону, чтобы я могла расслабленно выдохнуть. — Кто… оплатил палату? — Ваш брат, который привез вас. Он сказал, что вы пережили нападение зараженных вампиров недалеко от торсунского болота. Как же вас занесло в это место? Там недалеко госпиталь для больных инфирмой. В такое время худшего места для прогулки и не придумаешь. Удивительно, что вы стали единственной жертвой. По новостям с утра говорят, что распространение болезни остановилось. Сказали, что наши создали лекарство, хотя, может, они нас просто успокаивают. Все боятся подхватить инфирму или еще чего с кровью, ну вы понимаете, о чем я.

Она многозначительно посмотрела на мою шею и собралась удалиться.

— Мой брат уехал?

— Да, но вы не беспокойтесь. Сможете позвонить ему из сестринской, а пока кушайте, набирайтесь сил.

Дверь за ней закрылась, а я осталась наедине со своими спутанными мыслями и тарелкой куриного бульона с сиротливым кусочком белого мяса. Желудок призывно застонал, и я вынуждена была принять вертикальное положение. За дверью в коридоре, кто-то кашлял и шаркал ногами по полу, шуршал пакетами, негромко переговаривался. Минут пять спустя, когда я уже извелась от многочисленных вопросов, в палату вошел подтянутый с намечающейся возрастной залысиной мужчина в белом халате и представился лечащим врачом. Моя рука с ложкой дрожала, но я старалась не пролить ни капли и внимательно слушать все, что он говорил.