Консультант

Вампиры обсуждали постройку новой свинофермы и поставки свиной крови в другие резервации. Звучали имена других мейстеров и политиков, а я старалась смотреть в тарелку и слушать внимательно, не привлекая их взглядов.

Мой простой и эстетичный десерт удостоился комплимента от спутницы братьев, хотя я заметила, что она почти не ела и прикасалась только к тем блюдам, которые уже попробовала я. Кормилица быстро отодвинула тарелку и вытянула обе руки в стороны в изящном жертвенном жесте. Маленькие детские рты с острыми зубами вцепились в ее податливую плоть под широкими браслетами.

Я вспомнила кровавую лужу под столом и заставила себя отвести глаза. Два сопровождавших вампира откровенно пялились на меня, потягивая вино, и я мысленно поблагодарила Амалию за выбор платья с воротником.

Кармайкл методично покачивал бокал с красной жидкостью, а морщинка на лбу говорила о том, что он чем-то недоволен. Разговором или событиями этой ночи.

Я взглянула на Олава и, скорее, почувствовала, что он напрягся как оголенный нерв, не в силах оторвать глаза от бегущей крови. Его клыки прикусили нижнюю губу, а руки вцепились в кресло. Он бодрствовал днем и, вероятно, был сильнее истощен и все еще голоден.

Протянув руку под столом, легко коснулась костяшек его пальцев. Наши пальцы сплелись, пока я старательно изучала вилку с кусочком десерта.

Держать его за руку под столом среди всех этих вампиров было безумно страшно и смело. Мое сердце готово было вырваться из груди и воспарить к потолку. И я задержала дыхание, чтобы понизить участившийся пульс.

Я никогда не умела заставить себя не думать о том, о чем хочется думать сильнее всего. Предлагая своему разуму другие темы и сложные задачи, я каждый раз приходила к желанию разделить этот десерт с Олавом.

Мозг лихорадочно перебирал события ушедшего дня, пытаясь расслабиться. И вдруг я вспомнила о той истории, которая потрясла меня утром. Истории о вампире-младенце и его смертной матери.

— Наши скучные разговоры рассердили юную леди? — обманчиво тихий голос Аргия прозвучал для меня набатом. Он несколько раз бросал на меня будто случайные взгляды. А я гадала, мог ли он отдать приказ убить людей в машине делегации. Совсем ребенок — твердили мои глубоко спрятанные в душе материнские чувства.

Но дети могут быть чудовищно жестоки.

— Простите, нет. Я задумалась о книге, которую обнаружила сегодня в библиотеке мейстера.

Олав с легким удивлением посмотрел на меня, медленно улыбнувшись одним уголком рта.

Дурачок, он решил, что я, держа его за руку, перебираю в памяти описания постельных сцен Абернати.

— Надеюсь, мой вопрос не будет бестактным, я только изучаю ваш вид. Вы слышали о Рудольфе Дантесе?

— О-о-охотник. — Протянул Аргий. — Он убил Эгмону, мое глупое дитя.

— Она была бесполезным куском плоти. Ты должен его поблагодарить. — Энгус оттолкнул руку кормилицы и взмахнул белоснежной салфеткой, чтобы утереть испачканный рот.

— Его мемуары не были закончены, возможно, вы знаете, что с ним стало?

— Он умер. Это происходит с людьми. — Салфетка отправилась на стол, превращая убранство в неряшливое побоище со следами крови и развороченного десерта.

— Разве это не тот Дантес, который вынюхивал при дворе Лиама? И как это часто бывает с охотниками, его обратили. — Скучающий тон Аргия не совпадал с его пристальным взглядом, обращенным к мейстеру. — Леонард, ты же раньше служил Лиаму, и должен был о нем слышать.

— Так значит он стал одним из вас? Он жив? — О, как я хотела бы с ним познакомиться.

— Обращенные насильно обычно не выживают. Они убивают себя или не питаются, что одно и то же. — Кармайкл ответил на мой вопрос со вздохом сожаления, потому что, похоже, знал мой следующий вопрос.

— А младенец, обращенный в вампира?

— Такие ошибки случаются, и как правило по вине родителей. Исход всегда один. Младенец после смерти родителя погибает. Его находят люди, и он попадает под солнце, где смерть для малыша наступает меньше, чем за минуту.

Я мысленно поставила себе крестик, расспросить Кармайкла позже о судьбе Рудольфа Дантеса, но меня отвлек Аргий.

— Я слышал, что до правила Гару, по которому мы не обращаем больше детей, некоторые вампиры создавали младенцев, чтобы утолить свою жажду материнства. Привязанность к таким питомцам заканчивалась, когда хозяину надоедало играть в дочки-матери. И Гару создал правило как раз для того, чтобы прекратить эти бессмысленные беспорядочные жертвы. Мы же не варвары.

Поняв вдруг, что я все еще держу Олава за руку, я отпустила его и, поправив прядь волос на груди, сказала:

— Этот Гару похоже мыслил в духе философии объединения.

— Да, его, кстати, убили люди.

Аргий встал и смахнул невидимую пылинку с рубашки. На лацкане его блейзера рядом с металлической пуговицей было маленькое пятно крови.

— Спасибо за ужин. Энгус?

— Как насчет небольшой охоты? — Кармайкл поспешил встать. — Дух соревнований не покинул вас с годами?

— Мы не настолько стары, Леонард. — Бровь Аргия приподнялась.

— Это зависит от того, что на кону. Мне надоела спортивная беготня. — Энгус встал, и женщина поспешила убраться. Она засеменила на кухню, и я с трудом подавила в себе стадный инстинкт следовать за ней. Я не пища и имею право участвовать в разговоре.

Олав тоже встал и принялся убирать со стола, жестом показав мне, что справится один.

Мне нужно было помочь Кармайклу поговорить с Энгусом, который хотел сменить тему охоты. Я с силой надавила на порез на своей руке под столом, чтобы незаметно пустить кровь, и вновь разжечь их аппетит.

— Какая награда вам по душе? — услышала я свой собственный голос. Боже, я зря пила вино за ужином, я слишком осмелела.

— Хочешь предложить бокал своей крови? — Прожигая во мне отверстие острым взглядом, с вызовом сказал Аргий.

— Это исключено… — Вмешался Кармайкл, но я уже не могла отступить. Мейстер обязан поговорить с Энгусом наедине, я бы дала за это и два стакана. Главное, не думать о том, как отдавать такой приз.

— Я согласна, если такая награда устроит и Верховного тимарха, а я получу голову оленя.

Энгус на этот раз посмотрел на меня с интересом и произнес:

— Это неожиданно кровожадно для юной девушки, которая минуту назад рыдала над покусанным младенцем. Кажется, в вашем лесу недавно появился молодняк. Мы сможем выследить самку с олененком, Леонард? — его глаза смотрели сквозь стол, туда, где должна была быть моя кровоточащая рука. Он принял приглашение поговорить.