Консультант

Ирина — бледная, измученная — шла, опираясь на руку какого-то бородатого нефтяника!

К чертям собачим эту работу! Этот север! Эти самолеты! Вот как чувствовал — отпускать не хотел!

Протиснувшись сквозь толпу счастливых пассажиров и их встречающих, Коршунов подскочил к своей женщине и не глядя сунул букет «печальных» роз её спутнику. Оттеснив растерявшегося от такой бурной встречи мужика плечом, обнял свою будущую жену за плечи и оттащил в сторону, на более-менее свободное пространство.

— Ириша, что случилось? Тяжелый перелет? Что? Попали в турбулентность? Не молчи! Что болит? Почему на тебе лица нет?

Котова смотрела на него и не узнавала. Где тот спокойный, уравновешенный «кровопийца»? Где суровый большой босс с железной выдержкой?

— Здравствуй, Вадим. — Улыбнулась несмело. — Я беременна.

А потом почувствовала, как земля уходит из-под ног при виде замершего Коршунова, его растерянного и остановившегося взгляда. Кажется, в этот момент ему требовалась помощь экстреннее, чем ей.

— Ты не волнуйся. Срок ещё позволяет. Я сегодня отлежусь, а завтра к врачу.

— Да, к врачу… — Глухо произнесенные слова рубанули по сердцу. — Постой, это ты о чём? — просипел, вдруг очнувшись после сногсшибательной новости и пристально вглядываясь в глаза Ирины.

— Я не могла тебе не сказать. Мы не предохранялись тогда. Я решу эту проблему сама.

Вадим тряхнул головой, приводя сознание в норму. Наверное, даже не слышал её последние слова, настолько отстранённый был у него в тот момент взгляд.

— Ирка, у меня будет сын?! — прогремело на весь зал выдачи багажа. Лента эскалатора, словно испугавшись, вздрогнула и лениво поползла, проталкивая в окошко чемоданы, сумки, баулы, рюкзаки.

Её сгребли, закружили, наплевав на окружающих. Слезы облегчения и счастья хлынули из глаз женщины. Она, не в силах произнести ни слова, накрыла рот ладонью. Мутило. Вот же ненормальный!

* * *

Субботнее майское солнце слепило глаза. Городской парк преобразился. Молодая нежная весенняя листва, ещё липкая и нежная, греясь на солнышке, испускала неповторимый запах зелени. Прогуливающихся было немного. Горожане, соскучившиеся по хорошей погоде и после зимней спячки с новой силой погрязшие в заботах об урожае, рассосались по дачным кооперативам и садовым товариществам.

— Жарко сегодня, — распахнув светлый плащик, обмахиваясь ярким глянцевым журналом, изрекла Ирина, держа под руку подругу. — Вон скамеечка свободная. Пойдём присядем.

— Идём, а то ноги горят. Сегодня смело можно было босоножки обувать. — Светлана стянула с плеч курточку, укладывая на локоть.

Удобно устроившись, Кошка, порывшись в кармане, извлекла носовой платок, приложила к носу.

— И что дальше? — Блонди сочувственно заглянула в глаза подруги, ожидая продолжения ранее начатого разговора.

— Ну, он и говорит: «Надоела ты мне со своими вечными претензиями, всё тебе не так: туда не ходи, здесь не следи, ноги вытирай, посуду за собой убирай!» Понимаешь, гад какой! А сам мобильник из рук не выпускает. Это чтобы звонок от своей швабры не пропустить или СМСку. И зло так смотрит, готов растерзать.

— Вот-вот, все они такие. Когда подстраиваешься под них и молчишь — они довольны, а стоит правду в глаза сказать — сразу врагом номер один становишься. Я же тебе говорила, что он изменяет. Видела его соседка в кафе с крашеной этой… рыжей!

— А что мне не рассказала? Это же я пропустила такой момент. Сволочь! Я бы его за одно это кастрировала.

— Мы бы его кастрировали! — Подруги задорно рассмеялись. Видно, вспомнили что-то. — И что дальше было?

— Что-что. Выгнала его. Схватила зонт с вешалки и пикой его в живот, в живот, а потом ниже, ниже, да по спине плашмя, со всего маху!

— А он?

— Уже на площадке просить начал, чтоб не позорила его перед соседями. — Ирина высморкалась.

— Молодец! Так ему, кобелюке, и надо!

— Кто у нас тут молодец? — из-за скамейки показались Коршун с Баем, держа в руках мороженое и стаканчики с кофе. На пластиковых тарелочках парил дымком шашлык с кляксами кетчупа и зелёными веточками укропа и петрушки.

— Это мы пропущенными сериями делимся.

— Совсем плохо? — Вадим присел возле жены, глядя на неё обеспокоенно.

— А всё ты виноват, — незлобиво обвинила она, вздыхая.

— Виноват — исправлюсь. Что пожелаешь — всё исполню.

— Правильно, так его, — поддакнула Блонди. — Попроси что-нибудь заморское. Пусть повертится. Беременным отказывать нельзя.

— Хорошо, что у тебя токсикоза нет. — Саныч приобнял жену, поглаживая её округлый животик.

— А ты не радуйся, — хмыкнула Светка. — Я тоже захочу что-нибудь этакое.

— Давайте по шашлычку, пока не остыл, — Вадим всучил тарелочки в руки «обиженным».

— Ну что, договорились? — Ирина смотрела в глаза супруга.

Светка нетерпеливо поёрзала, жуя.

— Обещал подумать и через три месяца ответ дать. — Вадим подмигнул Александру, неторопливо поедая мясо. — Так ведь, Сан Саныч? Пойдёшь ко мне на фирму начальником службы безопасности? И долго не думай. У меня расширение штата, надёжные кадры уже сегодня нужны. Служебную квартиру выделим, зарплата достойная.

— Куда я денусь, — «поиграл» ямочками на щеках Чистобаев, чмокая в макушку свою фею, — устал уже мотаться туда-сюда. Как она ещё терпит?

— Я как-то привыкла, — отмахнулась блондинка, заедая мороженым.

Мужчины переглянулись.

— Сколько там осталось до начала?

— Какого начала? — в один голос спросили подруги, встрепенувшись. — Снова ваш футбол?

— Успеем.

Мужчины бесцеремонно подхватили своих потяжелевших супруг на руки и рванули к автомобильной стоянке.

— Эй, не хочу так быстро, — упиралась Ирина. — Спусти меня на землю, Коршунов.

— Не брыкайся, птаха, уроню.

— Пока, Птицына, — раздалось в спину Вадиму.

— До завтра, Бабайкина, — выглянула из-за плеча мужа Ирина, помахав подружке.

* * *

Через четыре месяца в роддоме № 1 по проспекту Чекистов роды двух подружек прошли успешно. Папаши, счастливые и полупьяные, горлопанили под окнами в обществе таких же «обезумевших» от счастья отцов семейств, высматривая своих благоверных в отсвечивающих солнцем окнах.