Консуммация в Момбасе
Шрифт:
Как любой портовый город Момбаса очень разная. South Coast привлекает пляжами. Но здесь, на Diani Beach, отдыхают почти что одни пенсионеры из Европы и крутятся местные бич-бои. Здесь дорого, даже по европейским меркам. North Coast — совсем другое место. Тут зажигают любители секс-туризма, тут много клубов и ночных дискотек. В северном пригороде Момбасы находится Mtwapa с ночным клубом «Casaurina», со стрип-барами. Mtwapa считается центром местной эротики и секса. Тут никого не парит, какого пола и в каких количествах вы приводите гостей в свой арендованный коттедж или апартаменты.
Кения недешёвая страна. При этом здесь легко подцепить малярию или каких-нибудь червячков под кожу. В некоторых местностях светофоры защищены от вандалов сеткой по всему периметру. А ещё Кения — это
Православных храмов в Кении мало; одно время при англичанах Православная церковь была даже запрещена. Сейчас православный кафедральный собор есть в Найроби, есть православные храмы в Кисуму и на западе страны; в миллионной Момбасе нет ни одного. Поэтому венчались мы в католическом соборе Святого Духа — Holy Ghost Catholic Cathedral. Сама процедура католического венчания не произвела на меня особого впечатления. Ради такого обряда не стоило мчаться из Москвы на экватор. Платить большие деньги за то, что некто в сутане произносит примитивные фразы на английском языке — просто глупо. Протестантский кенийский пастор сделал бы это куда непринуждённее и намного дешевле; такой обряд практикуют на берегу озёр Найваша и Накуру. В двух шагах были бы тысячи красивейших розовых фламинго, стада ипопо, газелей и антилоп, а неподалёку — большие прекрасные кошки, именуемые львами… всё можно было устроить среди кенийских пейзажей, которые я люблю с детства. Конечно, на берегу кенийских озёр одолевают всякие насекомые, так их и в Момбасе полно.
Ничего из этого я не говорю Энди. Потому что поздно, да и бессмысленно. Впрочем, Энди доволен венчанием в Holy Ghost Catholic Cathedral, и я этому рада.
— Джей! мне кажется, что люди никогда не смогут жить на Луне… ведь она существует лишь вечером и ночью. Что ты думаешь по этому поводу? — вопрошает Энди, когда венчанными супругами мы вернулись в отель.
Луна уже висит на вечернем небе, Энди пристально разглядывает её сквозь широченное окно нашего номера. Окно мы не открываем из-за насекомых, хотя на берегу океанского залива, где находится «The English Point Marina», их не очень много.
— Милый, про Луну так ещё у Чехова написано, — отвечаю супругу. — Да, из-за отсутствия у людей крыльев полёты на Луну надо отменить. Зачем твоим людям жить на Луне?! любовью, пеггингом вполне можно заниматься и здесь в Момбасе. Кстати, в Кении существует традиция: муж в первый месяц после венчания должен носить женскую одежду, чтоб ощутить всю тяжесть женской доли, — глубокомысленно заявляю мужу. — Но я думаю, это лишнее; достаточно пеггинга.
— Опять! — визжит Энди.
— Honey, разве ты не получаешь наслаждение от пеггинга? — интересуюсь, — другие мужчины лишь мечтают о том, что ты можешь иметь в любой день и в любую ночь. Страпон — это нежный ключ к новой приятной жизни. Пеггинг означает, что мы будем вечно принадлежать друг другу. И вообще, мог бы догадаться: тебе пора раздеться, стать на четвереньки, прогнуть спинку и выпятить зад.
— Джей, когда у женщины слаба вера в Бога, она начинает верить во что угодно. В том числе и полезность пеггинга, как это делаешь ты. Одумайся! Священник, венчая нас, задавал вопрос: «Готовы ли вы любить и уважать друг друга всю жизнь?» И что ты ответила ему — ты ответила «yes». А теперь ты хочешь ебать своего мужа страпоном?!
— My dear, священник просил Святого Духа сойти на супругов. Видимо, Дух на нас ещё не сошёл. По крайней мере, на меня не сошёл. Но ты ведь сам говорил, что развенчаться нельзя. Значит, влюблённые сердца всегда будут вместе, даже если я не перестану драть леопардовой плёткой твой cock и заниматься с тобой пеггингом, — усмехаюсь я. — Энди, ты тупо следуешь своим старым сексуальным паттернам. У тебя слоновость мозга. Ешь больше магния, станешь гибче.
— Драть тебя, венчаную жену, леопардовой плёткой буду я, коль скоро мы всем сердцем любим друг друга, — шепчет мне в ушко смешной русский тембо. Потом для уверенности громко повторяет: — Да, леопардовой плёткой, под которой ты будешь вилять задом, как морская собачка.
— Милый, закона такого нет, чтоб жену после венчания пороть.
— Значит, сейчас случится вопиющее беззаконие, — ухмыляется
Энди и вытаскивает из моей дорожной сумки леопардовую плеть. — В любом случае ты должна меня слушаться, потому как для твоей же пользы. Если венчаную жену не высечь, то на душе будет грех. Раздевайся немедленно! Во имя отца и сына и святаго духа… Ты, Джей, не волнуйся, я профессионально выгоню из тебя демонов, после чего Святой Дух беспрепятственно сойдёт на нас.«Ага, — думаю я, — follow the white rabbit!..»
6. СВИДАНИЕ С КИСУМУ
Через день после венчания я уговариваю Энди побывать в родном для меня Кисуму. Он не в силах отказать «венчанной жене» — так он выражается, но готов ехать только на поезде. Все мои рассказы о том, что в Кисуму есть новый международный аэропорт, Энди не убеждают. Он даже не хочет брать в аренду автомобиль, потому как здесь левостороннее движение. Что ж, мы двинемся по железке через всю Кению, как в старые добрые времена, которые были ещё при англичанах, задолго до моего рождения.
Я с опаской еду в Кисуму. В тех местах есть малярия и всякие неопознанные лихорадки, которые попросту именуют геморрагической. Спасибо за всё комарам и клещам. Прививки мы не делали, даже от жёлтой лихорадки; для Кении это необязательно. От малярии прививок ещё не придумали, но она неплохо лечится. И вообще, чему быть — того не миновать.
Вагоны в кенийском поезде похожи на российские: узкий проход и ряд купе. В Кении это называют «первый класс». Ужин и завтрак в вагоне-ресторане включены в стоимость билета, а в нашем двухместном купе есть даже рукомойник. Железную дорогу до Кисуму построили англичане, когда Кения была их колонией. Сам Кисуму одно время назывался «Порт-Флоренс» — по имени жены инженера Престона, проложившего железку в этот город. Утверждают, что именно Florence Preston забила последний гвоздь в последнюю шпалу на берегу озера Виктория.
Из окна поезда мы видим деревушки, похожие одна на другую. Изредка попадаются на глаза покорёженные товарные вагоны, лежащие возле железнодорожного полотна. Мы периодически делаем профилактику от малярии, для чего используем джин. Тоник, что мы добавляем, содержит хинин. Пьём Seagram’s Lime Twisted Gin, литровую бутылочку которого купили перед отъездом из Момбасы в баре нашего отеля. Ещё я мечтаю about amazing views on lake Victoria.
Приехав в столицу Найроби, с удивлением узнаю, что нынче в Кении двадцать первого века поезда в Кисуму не ходят. По крайней мере, пассажирские.
— Джей, ты меня восхищаешь. Чему удивляешься?! Так и должно быть, это же Африка: железная дорога есть, а поездов нет. Президентом Кении является негр по фамилии Кениата, его папа — тоже Кениата и тоже был президентом Кении. Акуна матата, — смеётся Энди.
Пересаживаемся на автобус, едем до Кисуму полдня, шоссе проходит мимо озёр Найваша, Накуру и заканчивается у озера Виктория. Приезд в Кисуму празднуем туземным пивом «Tusker» и мясной закуской nyama choma. The beer?s slogan «Bia yangu, Nchi yangu» means «My beer, My country». Потом, в ресторане отеля, где мы поселились, я заказываю Tilapia — нежную ароматную рыбину из озера Виктория. Её вкус я помню ещё с детства, тогда все вокруг считали тилапию пищей для мозга и называли речной курицей. В древности же на берегах Нила тилапия слыла священным тотемным животным.
— Джей, согласно Евангелию тилапию часто ловил Святой Пётр, ведь первоначально он был рыбаком. Да и когда Иисус накормил тысячи голодных пятью хлебами и двумя рыбами, это была тилапия, — уточняет Энди.
Добавляем в заказ бутылку вина; тилапия с сухим вином очень хороша, что признаёт и Энди.
Мы живём в Sunset hotel, у нас double room с видом на озеро Виктория. В ясную погоду отсюда действительно виден заход солнца. Здесь неплохая кухня. Roof Top restaurant gives clear view of the lake. В отеле хороший бассейн; не купаться же нам в озере, где плавают крокодилы. К тому же я помню здешние страшилки о чокнутой рыбе; толковали, что она бросается на людей похлеще пираньи. Энди тоже нравится здешний бассейн классической прямоугольной формы. Рядом с отелем находится заповедник Impala park, где полно зебр, жирафов, буйволов, а на территории за металлической сеткой обитают самые большие кошки на свете, которых зовут львами. Чуть дальше есть Hippo Point, там на самом деле можно увидеть бегемотов.