Контора без вывески

– Лекса, тебя куда понесло?
– с великим подозрением осведомился Фил. С подозрением и недовольством, причин которых я не понимала. Почему никому и в голову не пришло идти дальше и помочь?

– Там ребенок плачет. Разве вы не слышите? Его нужно забрать отсюда.

Тут заговорил Костик.

– Там нет никакого ребенка. Сама подумай, как бы он сюда попал? Мы вдвoем с Вано еле-еле распахнули дверь на лестницу. Ее перекосило от сырости.

Как будто дети не имеют привычки бродить, где попало, и влезать в странные места… Аргумент про дверь я пропустила мимо ушей, словно кто-то нашептывал «Чушь это, чушь. Ребенок там».

– Пришел. Как мы.

Фил принялся мягко, но неумолимо оттеснять меня к верхнему пролету.

– Это просто «манок», - продолжил Костя как и прежде спокойно и мягко. – Здесь явно постоянно возникают звуковые аномалии. Не стоит принимать их всерьез. Как и не следует проверять на собственном опыте, что это, на такой случай существует аппаратура и другой отдел. Народ, может, вернемся уже? Думаю, для отчета хватит впечатлeний.

?ебенок зарыдал ещё безутешней.

– Но вы уверены?
– тихо спросила я у ?оллег. Тянуло туда, вниз. – Уверены, что это только мерещится?

В этот момент произошло нечто странное. На мой вкус, даже странней, чем детский плач из темноты. Вано демонстративно трижды сплюнул через плечо, Костик скрестил пальцы, Герыч вытащил из-за пазухи нательный крестик и поцеловал его, а Фил зачем-то подбросил на ладони мoнету. Она показалась особенно неуместной.

И я механически прокрутила на пальце то самое заветное кольцо, поддавшись общему настроению.

– ?бсолютно уверены, - без колебаний отозвался Фил.
– А теперь пора убираться отсюда. Вынести целую лестницу мы точно не сможем, так что пусть команда зачистки тут отдувается и думает, как дальше быть.

Его решение одобрили совершенно все до единого и так быстро рванули вверх, словно бы ждали на низком старте команды старшего. При этом все равно сoхранился прежний порядок – Фил, за ним Костя, Вано, я и Герыч замыкал цепочку.

– Ребята, это уже пятнадцатый пролет, а мы спускались только на тринадцать, - подала через некоторое время я голос, сообразив, что происходит нечто ещё более странное, чем до того. Я снова считала и ступеньки и пролеты, находя в этом странное успокоение.
– Где выход?

Услышав мои слова, мужчины резко затормозили, при этом ни Костя, ни Вано не врезались в коллегу перед собой, а вот я въехала Ване носом промеж лопаток. Носу слегка досталось – Вано как будто ничего не почувствовал.

– Ну вот ещё и пространственные аномалии, - с расстройством вздохнул Костик.
– Вечно ты, Фил, с собой аппаратуру не берешь, а потом такое.

И снова стало ясно, что ребята всерьез не переживают из-за происходящего и даже почти не удивляются. Как будто сталкиваться с подобной дичью им уже приходилось не раз и не два.

«Ну и какую же окружающую среду контролирует контора, в которую я устроилась?»

Наверное, следовало задаться этим вопросом до того, как поставила подпись в трудовом договоре. Теперь шутка Ильи Петровича про подпись кровью шуткой вообще не казалась. Да и вообще происходящее представлялось очень, очень серьезным. Выход то ли удалился от нас, черт его разберет почему, то ли… то ли вообще исчез.

Но ведь так не могло произойти на самом деле? Правда?

– Ну что будем делать? Кажется, у нас проблемы с выходом, - констатировал с легким сарказмом в голосе Костик.
– Вано, взрывчатку взял?

Моя челюсть едва не рухнула на пол после настолько «невинного» вопроса.

В смысле «взрывчатку взял»?! Почему вдруг что-то настолько опасное оказалось в руках работников природоохранной конторы? Нет, я и так уже поняла, что понятие «окружающей среды» на моей нынешней работе отличается от общепринятого, но, очевидно, не осознавала всех масштабов различий.

Ваня вытащил из кармана какую-то пластинку, в которой я бы никогда не заподозрила способность взорваться.

– Ага. Но проще на ней самим подорваться, чем так прорываться наружу… Сам же знаешь… – как-то замялся Ваня, понурившись.

Коллеги дружно завздыхали, словно бы могло существовать что-то настолько же неприятное, как нахождение здесь, в глухой темноте. А, может, и более неприятное.

– Знаю, - откликнулся Костя и развел руками.
– Но выбор есть? Кажется, дверь нам здесь никто не откроет. Так что давайте уже пробьем выход и выберемся на свободу.

Снова ребята завздыхали.

– Яныч нас со свету с?ивет, – пробормотал расстроенный донельзя Вано.

ГЛАВА 3

Никогда бы не подумала, что первый рабочий день на новом месте окажется настолько оживленным.

Когда Вано на лестнице трагично напророчил «Яныч нас со свету сживет», я ещё не осознавала масштабы проблемы и наивно рассчитывала, что тот самый Феликс Янович, которым меня стращали, вовсе не такой и пугающий. По крайней мере, не более пугающий, чем перспектива застрять в странном доме черт его знает насколько.

?еальность оказалась гораздо хуже, чем можно было предположить.

После возвращения мы отправились сразу отчитываться к Илье Петровичу, начальнику отдела, и уже через пару минут в кабинет нашего шефа ворвался рыжий смерч, готовый все снести на своем пути, а наш отдел – так в первую голову.

Те несколько неласковых слов, которые успел сказать Илья Петрович, не шли ни в какое сравнение с тайфуном негодования, что обрушил на повинные головы Феликс Янович. Этот мужчина долго и вдохновенно говорил o нашем скудоумии, непрофессионализме, при этом используя формулировки максимально оскорбительные по сути и нейтральные по форме. То есть попросить его поумерить пыл Илья Петрович не мог, тем более, что на долю нашего начальника тоже выпало достаточно упреков.

Пока Яныч вопил, остальные только пристыженно жмурились и внимали как стая нашкодивших котов. Довольно странно, как по мне, учитывая, что рыжий был пусть и начальником, но все-таки другого отдела. К тому же Феликс Янович при ближайшем рассмотрении казался очень молодым, куда моложе Ильи Петровича, стало быть, авторитета у него должно быть меньше. А наш шеф все равно только изредка решался вставлять слово в возмущенный спич рыжего возмутителя спокойствия.

– Ваши представления о допустимом настолько широки, что уже не лезут ни в какие ворота! – разорялся Ружинский, так эмоционально размахивая руками, что казалось, будто он хочет взлететь, проломив головой потолок.

Я тихо жалась в углу за мужчинами, стремясь не попасть в поле зрения двух начальников отделов.

– Феликс, сколько можно?! – не выдер?ал мой шеф, закатывая глаза. Очевидно, это Феликс Янович его порядком достал, причем не конкретно сейчас, а в принципе.
– Этот случай был из ряда вон выходящим! Ты не хуже других знаешь, сколько сил наш отдел прикладывает для конспирации!