Контора

– Последние пятнадцать лет ты не выказывала особого желания работать со мной рядом.

– Ну и что? Это все в прошлом. Ты был зеленым юнцом. Может, и я еще была не совсем взрослой.

Интересно, это колкость или признание?

– Я не собираюсь менять свои планы только из-за детской ссоры с тобой. Мой компаньон-куратор переходит сюда, и он попросил меня перейти вместе с ним. Это серьезный знак внимания и фантастические возможности.

Я уже слышал о Йане Макферсоне, который был столь импозантен, что принц Чарлз рядом с ним смотрелся довольно бледно. Он обладал репутацией серьезного юриста и покорителя женских сердец. Я не мог не заподозрить, что между ним и Элли возникли определенные отношения.

Она читала мои мысли – фокус, которым она овладела, когда нам было по шесть лет.

– Я знаю, о чем ты думаешь, Чарли Фортьюн. Можешь успокоиться. О Йане ходит много слухов, но в офисе для него главное – работа. Он пробовал подкатить ко мне несколько лет назад, но это только потому, что я проявила к нему внимание, чтобы завоевать его расположение.

Я попытался скрыть свое недоверие за скептицизмом, что вызвало у нее еще большее раздражение.

– Я хочу стать компаньоном, вот и все. Хоть тебе и не нравится, что я здесь, но придется с этим смириться.

Я мог игнорировать ее желание вырвать теплое местечко компаньона прямо у меня из-под носа, но отказаться от старательно взлелеянной ненависти, как от какой-то ребяческой обиды, было выше моих сил.

– Поступай, как знаешь. Главное, чтобы это нравилось тебе.

Мы услышали, как сильно Люси ударила по автомату, который подавал сигналы, настаивая на том, что Том Круз не мог играть в фильме «Миссия невыполнима», поскольку этот фильм был снят в шестидесятые годы.

Элли вздохнула еще раз.

– Пора бы забыть о прошлом, Чарли. Тебе не кажется?

Поскольку я не чувствовал сильной потребности что-либо забывать, то промолчал в знак несогласия.

– А если я извинюсь, это поможет? – Это похоже было на желанную уступку.

– Может быть, – ответил я осторожно. – А ты это серьезно? – Она рассмеялась.

– Конечно, нет. Но я, пожалуй, извинюсь, если ты заткнешь свой фонтан, – произнесла она с вызовом.

Неподдельный гнев закипел у меня в груди – вероятно, он объяснялся ее поведением в предыдущие годы, поскольку она относилась к нашим отношениям не так серьезно, как я.

– Я просто не верю тебе. Ты годами игнорировала меня, и я уже начал подозревать, что это из зависти, а тут вдруг выясняется, что ничего не произошло. Как это понимать?

Элли оглянулась, чтобы убедиться, что коллеги не обращают на нас внимания.

– Сначала так и было, – ответила она решительно. – О господи, сколько же времени прошло!.. Но я до сих пор помню, как ты гулял со всеми этими девицами, а потом прибегал ко мне и говорил, что я твоя лучшая подруга и тому подобное. Ты должен понять, как это было непросто. Если бы я знала, что секс значит для тебя так много, это помогло бы мне удержать тебя.

– Неужели это правда? Как-то с трудом верится.

– Я планировала, что мы сблизимся в тот день, когда пришли результаты наших курсовых работ. Я была так взволнована. Но ты начал проявлять враждебность…

– Только потому, что ты собиралась в этот чертов Кембридж.

– А я подумала: «Хрен с ним! Если он хочет продолжать в том же духе, я ему еще не так насолю». Что и сделала.

Так, значит, она готова была заниматься со мной сексом? Кажется, это происходило сто лет назад, но сейчас у меня голова пошла кругом. Я провел несколько лет, не ознаменованных никакими событиями, а потом еще большее количество лет, думая об этом, удивляясь этому. Как бы глупо это ни звучало, она была моей первой любовью. А может, я ее идеализировал? И все же она была тем эталоном, с которым я подходил к другим девушкам и находил их так или иначе несоответствующими. Для меня было облегчением узнать, что она была бы вполне счастлива жить со мной, но потом я вспомнил, сколько времени потратил, размышляя об этом. Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Не была ли причиной произошедшего наша враждебность? – размышлял я в растерянности. Выходит, дух соперничества, который сделал нас такими хорошими юристами, вырвался из-под контроля? Чертовски грустно, если это было так. Но откуда я мог знать, что у нее было желание спать со мной?

Я не мог это так просто оставить.

– Почему ты мне тогда не сказала, что собираешься в Кембридж? Как ты могла так поступить со мной? Я тоже мог бы туда попасть.

– Вряд ли это удержало бы тебя от разврата. Да и в конце концов, ты теперь старший сотрудник в «Баббингтон Боттс». Это не так уж плохо для того, кто не учился в Кембридже.

Странно, неужели она все еще обожает меня, как и в то время, когда хотела со мной спать?

– Речь не о том. Почему ты все-таки это сделала?

Она раздраженно пожала плечами.

– Не знаю. Это было так давно. Наверно, я хотела начать все с нуля. Или взять над тобой верх. А может, у меня просто такой характер. Не знаю.

В этот момент завопила Люси:

– Да-да, я знаю, я это знаю. На прошлой неделе я вела дело с токийским офисом. Мы отстаем от них на девять часов!

– Конечно, ты совершил чудовищную глупость, поступив в университет. Во всяком случае ты это заслужил.

– Как дела? – спросила Ханна, возвратившись к столу.

Я пытался подать ей знак, чтобы она удалилась, но Элли была рада пуститься в объяснения.

– Нормально. Мы тут говорим о свитерах, ласково льнущих к телу при каждом движении, и о лакированных шлепанцах с кисточками. Ему всегда это так нравилось.

Ханна уставилась на меня с притворным ужасом, который свидетельствовал о ее принадлежности к тем, кто счел бы такой комплект чересчур смелым. К счастью, те времена, когда я не сомневался, что прекрасно экипирован для борьбы за место под солнцем юриспруденции, остались далеко в прошлом. Теперь, когда я распрощался со старой модой, моим постоянным партнером был «Тед Байкер». [6]

6

Сеть магазинов модной одежды.

– И это еще не все, – ухмыльнулась Элли.

– Не может быть! – воскликнула Ханна.

– Да-да. Я еще помню отутюженные джинсы с такими острыми складками, что можно было порезать о них палец.

Ханна захихикала.

– Тогда это было очень модно, – слабо отбивался я.

– Если иметь в виду пятидесятые годы, тогда конечно, – согласилась Элли.

Пожалуй, я мог бы сказать, что эти воспоминания разволновали меня. И все из-за женщины, которая была готова со мною спать. Мне до сих пор трудно было в это поверить.

– А кроме того, кто-то рассказывал мне о тех временах, когда он носил бермуды с длинными черными носками и…

Кто ей мог рассказать об этом?

– Я попал в разгар стирального кризиса, – запротестовал я.

– Пожалуйста, пусть лучше будут шлепанцы с кисточками, ну пожалуйста! – взмолилась Ханна.

Элли радостно кивнула, и Ханна одарила меня теплым, жалостливым взглядом.

– Это так очаровательно, Чарли. Я всегда подозревала, что в тебе живет маленький чертенок, готовый выскочить наружу.