Контора
Шрифт:
Мистер Три Часа уже почти закончил рассматривать «Милашек голышом», бормоча себе под нос: «Вот и говорите о земном притяжении!» и «Да они закроют солнце, если смотреть под правильным углом!», когда на лестнице наконец послышались шаги и появилась Искорка в зеленом кимоно.
Она была искренне мне рада.
– Привет, Чарли! Надеюсь, что Фабиан тебя развлекал.
– По-моему, он был слишком занят тем, что развлекал себя самого, – ответил я с улыбкой, и Мистер Три Часа с гордостью показал ей свой журнал.
Искорка повернулась к Фабиану.
– У тебя есть немного времени? – спросила она. Он кивнул. – Хорошо. – И она ввела Мистера
– Но я всегда был верен тебе, Искорка, не забывай об этом.
Она величественно кивнула, словно и не ожидала ничего иного.
– А Фабиан – консультант по отношениям. Это то, что надо. – Я с большим сомнением взглянул на Фабиана, но решил не углубляться в подробности.
Я отнесся к ситуации с некоторой долей скепсиса, но Искорка убедила меня. Морис уселся и сказал, что рад будет помочь. А Фабиан издал смешок:
– Я бы назвал это бесплатной услугой. В этом доме такое не часто случается.
Итак, я неохотно поведал им свою историю, а когда закончил, все помолчали, размышляя.
– Используй ее, – решительно сказал Морис. Искорка отреагировала сардонически:
– Это твой рецепт на любой случай.
– Нет, в самом деле, дай по ней залп из всех орудий. Используй любой подлый трюк, чтобы стать компаньоном, опередив ее.
– На моей работе я должен советовать людям быть осмотрительными и спокойными, – в свою очередь начал Фабиан. – Должен пригасить эти разрушительные эмоции, которые окружают отношения между ними. Как ни трудно это принять, обычно лучше подставить вторую щеку. – Морис фыркнул презрительно. – Но в данном случае, по моему профессиональному мнению, она определенно последняя сука, так что, как красноречиво сформулировал Морис, используй ее. Задай ей жару, мой мальчик!
Нахмурившись, я взглянул на Искорку, не вполне уверенный, что получил тут наилучший совет.
– Чарли, тебе решать. Но меня поражает, что эта женщина вытирала о тебя ноги целых двадцать пять лет. Пора отплатить ей тем же.
Эти слова попали в яблочко. Меня вдруг захватила буря эмоций. Я почти что слышал, как на мне с треском рвутся брюки, и чувствовал, как кожа становится зеленой.
– Л знаете, вы, пожалуй, правы.
ГЛАВА 31
У каждой великой личности есть достойный противник: у Нельсона – Наполеон, у Шерлока Холмса – Мориарти. Кеннеди и Кастро, Супермен и Леке Лутор, Барби и Синди. [63]
63
Кукла, внешне очень похожая на Барби, но, в отличие от нее, «плохая» девочка.
А еще – Чарли и Элли.
Я явился на работу после уикенда, исполненный решимости нанести Элли удар в самое чувствительное место: по ее амбициям относительно комнаньонства. Я стану Супер-юристом, более стремительным, чем молния, способным
одним гигантским скачком перепрыгнуть через любую правовую проблему. Или Юридической Барби, которая не носит женские платья и которой не мешает своими приставаниями Кен. Пожалуй, можно подбросить кое-какие необоснованные слухи, дабы напомнить ей о том, как мы соперничали, когда были тинэйджерами.Но я недооценил своего противника. У нее были все необходимые свойства: стратегический ум Наполеона и коварство Мориарти, выносливость Кастро и безжалостность Лекса Лутора – и все это упаковано в обольстительное тело Синди.
Я ехал в лифте на свой этаж, пританцовывая от нетерпения, как боксер во время разминки. «В красном углу у нас Чарли Фортьюн – «Бекингемширский задира», вес – двести сорок фунтов стерлингов в час; известен своей благожелательностью, остроумием и нахальной, но обезоруживающей улыбкой. Способен блефовать на ринге, дабы проложить себе путь к самой вершине.
В синем углу у нас Элли Грей – «Зараза из Уикома». На ее счету уже имеется одно разбитое сердце, и у нее убийственное сочетание великолепного ума и великолепных ног; способна послать любого компаньона в нокаут с помощью своей ослепительной улыбки».
Элли не понимала, что значит мягкий спарринг. Я не пробыл за своим рабочим столом и минуты, как она влетела в комнату с неприступным, деловым видом и бросила на стол какой-то файл.
– Это счет за сделку для Нортона Фишера. Мне просто нужно, чтобы ты быстренько его проверил.
Я поднял глаза на Элли, но по ее лицу невозможно было ничего прочитать, и я обратился к счету. Мы оба знали, что нам нужно поддерживать сердечные служебные отношения.
– Думаю, тут какая-то ошибка, – заметил я. – Получается, что тебе заплатили двести пятьдесят фунтов стерлингов в час.
Лицо Элли чуть исказилось – так старалась она не показать, что ей хочется, чтобы я видел, как она старается скрыть улыбку.
– Йан подумал, что пора мне немного прибавить, и остальные компаньоны согласились. – Она небрежно взмахнула рукой. – Десять фунтов в ту или иную сторону не играют роли.
Но она знала, что играют. И знала, что я это знаю. Мне хотелось не поддаваться зависти, но ничего не получалось. Последний раз, когда Элли улыбалась такой вот победной улыбкой, мы оба были без одежды.
Всего за несколько месяцев она с легкостью меня обошла. Я уже полтора года сидел на почасовой оплате в двести сорок фунтов стерлингов, и мне не помогали ни мои частые просьбы, ни шутки. Дело в том, что тут имели значение не деньги, а статус. Статус же был всем. Таким образом вас стимулировали, чтобы вы работали еще лучше. Мне так часто советовали прибавить еще 5 %, что, должно быть, сейчас я уже выдавал все 685 %, работая на износ.
Зазвонил телефон, и я схватил трубку. Это был Грэхем.
– Надеюсь, вы сможете ко мне заглянуть в течение, скажем, ближайших тридцати секунд, – произнес он резким тоном.
Скрывая свою тревогу, я повесил трубку.
– Прости, Элли, мне нужно бежать. У меня встреча кое с кем из компаньонов. – Теперь пришел ее черед расстраиваться.
Я помчался к Грэхему. Жестом пригласив меня войти, он попросил закрыть дверь. Это был плохой знак. Обычно он держал дверь открытой, с готовностью объясняя, что так ему видно, кто в какой юбке пришел и какой она длины. «Брючный костюм – это самое ужасное, что только можно было придумать по части дамской одежды», – любил он повторять.