Контора

– У меня есть пара вопросов. Во-первых, вы будете чем-нибудь заняты в уикенд на следующей неделе? – Не успел я ответить: «Я собираюсь заполнить свою жизнь, отныне пустую, таким количеством рабочих часов, что в следующем году вы сможете уйти в отставку и прохлаждаться на Барбадосе», как он продолжил: – Хорошо. Рад сообщить вам, что вы прошли на следующий тур. В следующий уикенд в каком-то отеле в Мидлендс [64] будет работать этот новый аттестационный центр. Как мне сказали, вас туда сердечно приглашают.

64

Центральные графства Англии.

Я улыбнулся в ответ.

– Полагаю, меня не потребуется приглашать дважды.

– Если вам не повезет, всегда можно сделать еще одну попытку в следующем году или еще через год – словом, еще много лет подряд.

– Я понял.

– Хорошо. Но в любом случае вы молодец. И должны гордиться, что продвинулись так далеко. Впрочем, было бы неплохо приложить еще больше старания – скажем, как можно больше появляться в офисе, занимаясь важными делами – ну, что-то в этом роде. Может быть, находиться здесь немного больше, чем обычно. – Хотя я понятия не имел, как это можно сделать, я все же кивнул. – Как ваш друг мисс Грей. Вчера она пришла первой, а ушла последней – так мне сказали. И ничто так не впечатляет, как работа в воскресенье. Впрочем, вы сами это знаете. – О'кей, сказал я себе, Супер-юрист начинает действовать прямо сейчас.

Мне показалось, что сейчас уместно вновь поднять вопрос о моей почасовой оплате. У Грэхема сделался несколько смущенный вид, когда он понял, что мне известно о повышении ставки Элли. Однако он объяснил, что не смог бы рекомендовать кого-то сразу после нее. Напрашивался вопрос, отчего же он не рекомендовал меня в первую очередь, но я придержал язык.

– Может быть, вы постараетесь и увеличите свое усердие еще на пять процентов, и тогда я поставлю вопрос на следующем заседании компаньонов, – сказал он.

Грэхем откинулся на спинку кресла.

– Кстати, упоминание о красивой мисс Грей наводит меня еще на одну мысль, Чарлз. Мне не хочется влезать не в свое дело, но, насколько я понял, вы сыграли с ней нехорошую шутку. – У меня отвисла челюсть. – Меня не интересует, что именно произошло. – Черт побери Элли! Она нанесла удар первой! – Но уже начались разговоры: Чарлз сделал то, Чарлз сделал это. Конечно, я не верю ни одному слову, но нехорошо, когда такое происходит в офисе.

– Что именно?

Грэхем посмотрел на меня с отеческим неодобрением.

– Полагаю, вы сами знаете. Просто разберитесь с этим, Чарлз. Хорошо?

Мне захотелось рассказать всю правду. Несмотря на свои многочисленные недостатки, Грэхем был справедливым, и он мог бы помочь. Но у меня не было доказательств, поскольку Элли уничтожила документ в компьютере. А в Баббингтоне то, что не было написано, размножено на ксероксе в восьми экземплярах, распространено по всему отделу и затем аккуратно подшито, вообще не существовало. И, что хуже всего, Элли это знала.

Когда я поднялся, чтобы выйти из кабинета, Грэхем заметил:

– А ведь я предостерегал вас от романов на работе, не правда ли?

Я даже восхитился его редкостным лицемерием – кстати, еще одно свойство, характерное для компаньонов. Согласно свежим сплетням, на прошлой неделе Грэхем сделал гнусное предложение секретарше, которая временно заменяла его собственную, ушедшую в отпуск.

Как рассказывали, он как-то поздно вечером сидел на столе этой секретарши, мило болтая с ней, а затем многозначительно улыбнулся и спросил:

– А вы так же хороши в постели, как за пишущей машинкой?

На что она ответила:

– А вы такой же зануда в постели, как когда диктуете?

Я поймал пару недоброжелательных взглядов, возвращаясь к себе. Ричард, который все еще был президентом Клуба Поклонников Элли, не ответил на мое приветствие. И тут в комнату ввалился Эш и рухнул в кресло.

– Чарли, дружище, ты грубовато обошелся с Элли.

Я стукнул по столу, придя в ярость.

– Я ничего ей не сделал.

– Но оставить ее под дождем вдали от дома, без пальто и зонтика! Это уж слишком.

– Прости?

Тут вклинился Ричард, у которого был рассерженный вид.

– И без денег. Зачем же быть таким мстительным?

– Что? – В ушах у меня зашумело.

Эш покачал головой.

– Да еще бросил ее ключи в сток? Что это на тебя нашло, Чарли?

– Я действительно понятия не имею, о чем идет речь.

Эш взглянул на меня с сомнением. И тут в дверях появилась Люси.

– Чарли, будь со мной откровенен. Ты действительно проколол Элли шины?

Я схватился за голову, опасаясь, что она взорвется.

– Откуда вы это взяли? Элли в самом деле рассказала вам все это?

Все трое переглянулись.

– Не совсем, – признался Эш.

– Мне сказал друг из отдела недвижимости, – пояснила Люси. Да, эта сплетня распространилась очень быстро даже для Баббингтона.

Ричард остался при своем мнении.

– Кто-то сказал, что слышал это от кого-то, кому рассказала секретарша Элли. – По-видимому, для него этого было достаточно.

Я изо всех сил пытался сохранять спокойствие.

– Это неправда. Мы расстались, но все было совсем не так.

Эш и Люси пришли в изумление.

– Не могу поверить, что вы расстались, – заявил он. – Почему?

– Вы оба выглядели такими счастливыми в субботу вечером, – добавила Люси.

Интересно, она сошла с ума или была в тот вечер пьяна в стельку?

– Мне не хочется сейчас входить в детали, скажу лишь, что я правильно поступил.

Они прижали меня и даже выставили Ричарда из комнаты, чтобы я мог говорить более свободно. Но что я мог им сказать? Поведать фантастическую историю о заговоре, осуществленном женщиной, которая, по общему мнению, могла бы ходить по воде, но была слишком скромной, чтобы это доказать, и слишком доброй, чтобы пугать уток? Мои друзья были приличными людьми, которые не поверили бы, что один из нас был способен на такое – пока им не предъявили горы папок с доказательствами и жюри присяжных не объявило бы: «Виновна» после суда, длившегося десять недель.

Я попросил их не верить услышанному и попросить других сделать то же самое.

– Вы же знаете, что я бы не стал проделывать все это, не так ли? – сказал я, удивляясь тому, что наша восьмилетняя дружба могла так легко дать трещину. – Вы мне верите, не правда ли?

Эш пожал плечами.

– Конечно, верим, дружище, но что-то тут есть. Ты же был безумно влюблен в нее. Тут есть от чего потерять гайки, не так ли?

– Эш, Люси! Я ничего не делал. Мы расстались, вот и все. Никаких скандалов, никаких проколотых шин. И, наконец, в тот уикенд даже не было дождя! Скажите, что вы мне верите.