Контра

— Так уж и глупа? — Алёнка обиженно и при этом весьма забавно сморщила носик и надула губки "бантиком", так что было непонятно, серьёзно она обиделась, или понарошку.

— А как прикажешь понимать твоё излишнее усердие? Может быть, я желаю, чтоб на небосклоне моей жизни светила только одна звёздочка, и, обращаясь к ней, я произносил только твоё имя. Ведь…

Сказать всё что хотелось, не получилось. Счастливо и одновременно задорно взвизгнув, Алёна прижалась всем телом к Александру, запечатав его рот своими устами. Так что ни сопротивляться, ни сделать ещё чего либо, было не возможно. И Саша понял, что сегодня он вновь попал в сладостный плен, объятий молодой женщины, которую он, несмотря на шокирующее для него начало отношений, влюбился как самый обыкновенный мальчишка. И не возникло даже намёка на желание освобождаться из этого полона. Позднее, перед тем как уснуть, Сашка, стараясь не беспокоить лишним движением приютившуюся на его плече девушку, мечтал только о том, как он изымет из тайника немного золота и пошлёт в Европу доверенного порученца. Там, ему, будет необходимо как можно скорее найти представителей обедневших дворян, согласных за некое вознаграждение "удочерить" Алёнку.

— Всё, Александр Юрьевич, добрались. Далее, мы, ехаем сами. — резко прозвучавшие слова, вырвали графа из мира сладостных воспоминаний и грёз, от чего, на душе, остался немного горестный отпечаток.

— Что ты говоришь, Гриня?

— Да говорю, что сани с рекрутами, стало быть, пошли на Склярск. На тракте только мы, да пара ваших конников, из первого десятка.

— Ну и что с этого?

— Дык, знамо дело, скоро Павловск.

— Спасибо за информацию. Тогда, как прибудем в Павловск, правь сразу к городскому дому моих родителей.

Этот вариант, переждать ночь перед важной встречей в артиллерийском управлении был заранее оговорён, ещё задолго до этой поездки, Саша побывал в родовом поместье, и попросил у отца разрешение пожить в городском доме несколько дней. На что, конечно же, получил отеческое согласие. И вот сейчас, осознание того, что ближайшие дни, он будет жить в стенах дома, в котором он начал жизнь в новом мире, можно сказать, что заново родился, вызвало в груди, некое нежное, трепетное чувство чего-то родного, но утерянного в неуклонном потоке времени.

И вот, прибыли, знакомый Александру, до последнего камушка двор, обнесённый кованым забором и засуетившаяся дворня, явно ожидавшая появление дорогого гостя. Узнаваемых лиц, наоборот не было. Разве что неизменные, мажордом и Марта, они, естественно, почти одновременно появились на пороге и расцвели в приветливых улыбках.

— Добро пожаловать домой, Александр Юрьевич. — с неброским акцентом проговорила заметно постаревшая за это время гувернантка.

— Ну вот, Марта Карловна, вы и меня записали в почётные гости этого дома.

— Я не поняла вас, молодой человек.

— Полно, те, Марта. Я говорю о вашем чудном акценте, который чудесным образом проявляется при вашем общении с посторонними людьми.

— О-у-у, — Марта мгновенно перешла на немецкую речь, — вы всё не правильно поняли. Дело в том, что отныне, после вашего отъезда, я помогаю Акиму управляться по хозяйству, стала кем-то вроде экономки. И ещё. Ваши родители, в этом городском гнезде, поменяли всю дворню, по-видимому, сослав сюда самых нерадивых холопов. Вот я и изображаю из себя злую, излишне придирчивую иноземку. И настолько вошла в этот образ, что иначе уже не могу говорить.

— Не переживайте Марта, всё в порядке, я не обиделся, наоборот, это даже забавно. Так что, воспитывайте подчинённых и дальше, не буду вам в этом мешать.

— Благодарю, Александр Юрьевич.

В доме было по-прежнему уютно и тепло, с тех пор как Саша съехал на постоянное жительство в своё новое имение, ничего не поменялось. Почти. Это определение можно было употребить и к работникам, по крайней мере, кухонный коллектив, остался неизменным, как и их кулинарные произведения искусства. Что не могло не радовать. А Александру многого было и не надо: всего-то переночевать, поесть — не обязательно это должны быть изысканные блюда. И, скорее заняться неотложными делами, которые можно было решить только в Павловске. Вот и пришлось уединяться, подтверждая расстроившиеся в обществе слухи о его добровольной затворнической жизни. То есть, засесть в кабинете, в очередной раз перебирать, перечитывать и перекладывать бумаги, думая, как умудриться провести презентацию как можно выгоднее.

Не удивительно, что утро застало Сашу в том же кабинете, спящим за столом, уткнувшегося лбом в один из листов лестного отзыва на новый пистолет. Из-за сна в неудобном положении, болела голова, ныла шея и плечи и мысли не хотели хоть как-то упорядочиваться.

"Вот так отдохнул, перед тяжким днём". — Уныло заключил Александр, после того как рефлекторно потянулся, желая расправить отёкшие плечи и оглядел "творческий бардак, царивший на столе. Но останавливаться на такой полумере, было бессмысленно, Поэтому, буквально через минуту, Саша, сняв рубаху и штаны, оставшись в кальсонах, приступил к своему утреннему комплексу упражнений. Последовавшие за этим водные процедуры заняли ещё какое-то время, как и завтрак, вот так, незаметно, и пролетело времечко, которое, по идее, должно было пройти в тягостном ожидании. Финалом всех этих утренних хлопот, был тихий звон колокольчика.

— Вот Александр Юрьевич, за вами и приехали. — Флегматично подметила Марта, которая в этот момент, контролировала, как молодые горничные убирали со стола. — Удачи вам в ваших начинаниях.

— Благодарю, фрау Марта. Именно сегодня, мне удача сильно понадобится, как никогда.

— Но что вы? Не переживайте так сильно. Я знаю вас с давних времён, и всегда поражалась вашему напору.

— Благодарю за добрые слова. Приятно знать, что в тебя верят такие люди как вы, фрау.

— Не стоит меня так смущать…

Всё это, конечно же, говорилось на языке Гёте. Так что, участники этого диалога, общались спокойно, особо не стараясь подбирать слова. Не то, что ожидало Сашу в ближайшее время, — объясняться с высокопоставленными чиновниками, тщательно подбирая слова.

— Доброго тебе утра, Алекс! — излишне громко прозвучал задорный демонстративно бодрый голос Михаила. — И вам здравствовать, уважаемая Марта! Вижу утро только начинается, а наш пострел, уже успел вас чем-то смутить.

— Здравствуйте, Михаил Николаевич. Вижу что вы снова не оставили своего друга без своей помощи. Уверена, с вашей поддержкой, он сегодня одержит великую Викторию.

— Не-есо-омне-енно-о. — буквально по слогам ответил Миша. — Кстати, Саша, ты все, что необходимо подготовил?

— Да.

— Тогда не будем терять время, распорядись о погрузке всего что необходимо и поехали. Нас уже ждут.

Кипучая энергия, которой сегодня фонтанировал Михаил, заражала всех окружающих. Так что подготовка к выезду, не заняла много времени. И уже, через десять минут, Саша сидел в утеплённом возке своего друга и, вновь поддавшись переживаниям, нервно покусывал нижнюю губу.

— Ты чего такой потерянный? Поинтересовался граф Мусин-Елецкий у своего друга, как только возок выехал на широкую улицу. — А ну ка, соберись, возьми себя в руки. Там тебя ждёт несколько генералов, перед которыми ты должен предстать весьма боевым молодым человеком, иначе, они даже не пожелают с тобою разговаривать.

— Легко сказать, да трудно сделать. Ведь сегодня будут решаться вопрос, брать ли образцы моих пистолетов на вооружение, или нет.

— Ну, ты даёшь. Ты вообще-то, читал мои письма?