Контракт на рабство
Шрифт:
— Новый мастер города? — Регина не могла оторвать взгляд от торчащего из сердца вампира колышка. Все казалось сном. — Как новый мастер?
— У вампиров должен быть мастер, и борьба за трон никогда не прекращается. Знаешь, что отличает вожака от простого обывателя? Вожак думает не только о себе, не только свои личные обиды он пестует и растит, он думает о благополучии своей стаи. Ты консорт Мэтью, но, похоже, тебе на это плевать.
Ольга отвернулась и начала складывать инструмент.
— Ты так говоришь, будто это я убила Лоренцо! — понимая, что это плохая защита, не удержалась Регина.
— Твое слово было решающим, — просто ответила Ольга и добавила: — Но я не осуждаю тебя. Ты еще ребенок. Хороший домашний ребенок, попавший в трудные обстоятельства. Ребенок, который не привык думать о других, не привык просчитывать свои действия на шаг вперед, не научился еще видеть последствия своих поступков. Пока еще из тебя хреновый репортер, Регина. Но у тебя будет время подумать, зачем Деймон поступил именно так, и к чему это может привести город. Люди, возможно, не заметят войны, люди вообще предпочитают не замечать того, что их пугает. Но мы окажемся в самом эпицентре.
Регина уже не могла терпеть сердечную боль. Ей казалось, что в груди горит пожар. Разрывая изнутри сердце, грудную клетку, прорывая кожу, огонь рвался наружу. Боль… Какая же это боль…
— Твой план сработал. Откат. Теперь все зависит от девчонки. Надеюсь, что вы с упырем не ошиблись…
Голоса едва слышались, будто ей на голову положили подушку, да и дышать было так же тяжело.
— Нам нужен Мэтью.
Регина легла на кровать и свернулась калачиком. Давление на грудь нарастало изнутри, и она мечтала, чтобы сердце наконец взорвалось, потому что терпеть было невыносимо. А еще гнетущее чувство вины…
Мэтью! Ты мне нужен!
Дверь вылетела из петель и рухнула в коридор, в комнату ворвался Зверь — Регина с трудом различала очертания сквозь туман слез, скорее поняла по рычанию и запаху крови и мокрой шерсти. И моментально навстречу Зверю прыгнул огромный пес. Клубок из двух тел выкатился в темный коридор.
— Мэтью убьет его, — прошептала она.
— Нет. Деймон сильнее, он заставит Мэтью вернуться в человеческое тело, — решительно ответила Ольга и, достав из кармана что-то небольшое, несколько раз щелкнула. Наверное, фотографировала тело Лоренцо. — Отдашь Владу. — И более доброжелательным голосом добавила: — Терпи. Это метки, ты сейчас чувствуешь все то, что чувствует он.
Он? Лоренцо? Эта невыносимая боль, огромное желание жить, пусть даже так, не полноценно, но жить, этот голод и чувство предательства. Так уже было. Его вновь предали, бросили, не поняли. Опять отвергли предлагаемую защиту. И теперь все, что было выстроено с такой тщательностью и любовью, рухнет. Прольется кровь…
Так это не ее? Это эмоции умирающего Лоренцо?
Боги, какая боль!
— Ты выживешь. Деймон не даст тебе уйти в мир теней. А когда это все закончится, приходи ко мне в гости…
Она не договорила: послышались быстрые шаги босых ног, кровать скрипнула под тяжестью… Мэтью? Регина всхлипнула, когда к ней прижалось обнаженное тело.
— Я с тобой, — голос Мэтью был хрипл и нежен. — Держись. Больше он не будет мучить тебя. Все хорошо, котенок, поверь мне…
Мэтью баюкал ее, шептал успокоительную чушь, и Регина
цеплялась за его голос, как за спасательный круг. И вместе с ней цеплялся за него Лоренцо — он не хотел умирать. Он хотел жить. Как угодно. Любой ценой.— Нельзя так, — шепнула Регина. — Нельзя было его убивать так…
— Тс-с, все уже в прошлом. Его больше нет.
Ей показалось, или в голосе оборотня проскользнула грусть?
— Нет, — Регина с силой вцепилась в руку Мэтью. — Нет! Я… не хочу. Мы не должны. Он думает, что будет кровь, много крови… Мэт, это неправильно. Я… я не хочу, чтобы он умер. Я просто хотела свободы, хотела, чтобы он оставил меня в покое, чтобы позволил жить, как мне нравится, чтобы не вмешивался. Я не хотела, чтобы было так… Прошу тебя…
— Тихо, тихо, — шептал Мэтью, целуя заплаканное лицо, и боль утихала. Кажется. — Тихо, котенок. Я не могу его вернуть.
— Тогда зачем эти метки, если я не могу спасти своего мастера? — закричала Регина, выгибаясь от пронзительной боли. — Как я буду жить, зная, что убила его?
— Мэт, ты знаешь что делать, — раздался голос Деймона. — Прощай.
— Спасибо, пес. До встречи.
— Мэт! Сделай что-нибудь! — Регина почувствовала, что они остались в комнате одни.
— Прости, котенок.
— Я знаю, ты можешь. Можешь, но не хочешь! — Регина кричала, вцепившись в руку Мэтью. — Ты можешь!
Мэтью молча погладил ее по голове. Вздохнул.
И тогда ее сердце не выдержало, взорвалось. Регина изо всех сил толкнула свою боль в сторону вампира.
Гори ты синем пламенем!
Энергия вырвалась из тела, и на мгновение глаза волка сверкнули печалью, а затем безысходной обреченностью. Но лишь на мгновение, на такой ничтожный миг, что Регина не смогла бы это заметить, даже если бы слезы не застилали глаза непроницаемым туманом. Как не заметила и тихого вдоха вампира, слишком занятая своей болью.
Грудь Лоренцо поднялась и опала.
А для Регины наступила оглушающая тишина без боли, без мыслей, без эмоций.
— Я умерла? — спросила она, утерев глаза краем подушки и вглядываясь в лицо грустного Мэтью.
— Нет, ты живее всех живых. Метки исчезли.
— Я свободна? — Она не верила, прислушиваясь к ощущениям, разыскивая в душе или в мозгу отголоски присутствия Лоренцо, но их не было. Ни малейшего отзвука мастера города. — Я свободна.
Мэтью поцеловал ее в лоб.
— Нам нужно разжиться одеждой, моя испортилась при преобразовании. — Мэтью тяжело поднялся, и Регина заметила на его теле глубокие раны. Оборотень проследил за ее взглядом и криво усмехнулся. — Деймон бывает резок. Но это не опасно. Пошли отсюда.
— Да. — Регина схватила листы с интервью, теперь уже посмертным, фотоаппарат, запихнула все это в карман халата и, стараясь не смотреть на Лоренцо, первая вышла из спальни.
— Мне нужно до заката спрятать стаю, когда солнце сядет, в городе начнутся вампирьи переговоры. — Мэтью на мгновение прижал ее к себе. — Как ты?
— Плохо. Ощущаю себя предателем, — вздохнула Регина, обнимая его в ответ. — Это все неправильно.
— Ничего еще не закончилось. — Мэтью не улыбался. — Тебе нужно на работу. Где-то здесь лежка Дика, у него можно найти для тебя одежду.